Вещь. Империя Терон (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна - Страница 6

Внутренний двор встретил жарой, дрожащим от марева воздухом и синей звездой, казавшейся расплавленным синим металлом. Кто бы мог подумать, что в середине весны солнце уже будет так припекать.

Становиться на синюю плитку Фарсим поостерегся. От нее волнами шла магическая энергия, причем поток с ночи заметно усилился. Это мага несказанно радовало, вдохновляло, а ровная мирная сила успокаивала лучше любой микстуры. Фарсим на несколько минут замер между лучами звезды, наслаждался природной магией и почти не удивился, когда почувствовал, что головная боль, слабость и тошнота отступают. Как у Нальяса только мысли повернулись, что природная магия может быть обращена во зло? Как он посмел такое сказать? Глупец… Глупец! Просто ему трудно признавать поражение!

Эти мысли вернули эльфу былую уверенность. Ни следа сомнений, терзаний и раздумий о том, действительно ли стоит проводить ритуал, и не мог ли выскочка оказаться правым. Все же кровь пророка в его жилах, а подобные дары так просто не исчезают, всегда оставляют след в семье. «Но внук пророка не обязательно пророк», — хмыкнул Фарсим и, расправив плечи, поставил сундучок на скамейку. Настроение было спасено, чудодейственная звезда излечила слабость тела и духа, дала силы готовиться к несомненно прекрасному ритуалу.

Маг раскрыл сундук, распахнул боковые створки, снял с крючочка сложенную кольцами нить со множеством узелков. Тонкая белая шерсть приятно ласкала пальцы, но все равно неприятно пахла, когда Фарсим поджег один ее конец. Горящая нить коснулась вершины одного из лучей, маг, постепенно разматывая шерсть, двинулся вперед спиной, очерчивая круг с центром в середине звезды. Он прикрыл глаза, прислушался к бесплотным голосам. Из сонма выделялся женских голос, подсказывавший Фарсиму слова на неизвестном языке.

Поначалу маг боялся, что не выговорит заклинания правильно. Речь женщины изредка сопровождалась каким-то щелканием, похожим на клекот. Но чужой язык дался эльфу удивительно легко, ни одно слово не прозвучало не так, как произносил голос. Фарсим видел в этом добрый знак.

Первые минуты маг задумывался над словами, возможным значением, правильным звучанием. Но едва нить догорела до первого узелка, эти заботы исчезли. Подготовительная магия полностью вытеснила другие мысли, звуки и запахи. Фарсим действовал будто во сне наяву. В его сознании клекот заклинания причудливо сплетался с едким дымом паленой шерсти. Мага даже не удивило наблюдение, что все узелки ложились аккуратно на острия лучей звезды. Каждый раз он замирал рядом с тлеющей кучкой пепла и отрешенно повторял обвивающие пепел заклинания.

Круг замкнулся. Мир разделился на две части. Внутри кольца из сгоревшей нити, как в семечке, накапливала силы магия. Густая, холодная, жесткая и необъяснимо чужая. Как природная магия могла производить такое впечатление, Фарсим не понимал, но находиться рядом со звездой было неприятно. Из-за потока ее энергии шумело в ушах, гулко билось сердце, и Фарсим искренне радовался тому, что эта магия отграничена барьером из заклинаний. Вне этого круга было значительно теплей, пели птицы, ветер доносил ароматы цветов. Остальной мир куда больше походил на воплощение природной силы. Разительное отличие эльфа обеспокоило, но не настолько, чтобы отказаться от продолжения подготовки к ритуалу.

Фарсим достал из сундука свечи, сделанные на заказ. Они были необычно толстыми, а цветами подражали камням, которые уже этим вечером займут в диске свои места. Расположить свечи следовало у кучек пепла на лучах звезды точно в том же порядке, что и каменья в диске. Поставив свечи на большой поднос, маг прихватил его левой рукой и, держа в правой бледно-розовую, как сердолик, свечу, повернулся к звезде.

В этот миг его чувства будто подернулись туманом, потускнели. Он впервые в жизни увидел то, о чем прежде только читал, — магию. Благоговейно прижимая к груди незажженную свечу, любовался ажурной стеной вокруг звезды. Сотканная из дыма и будто металлических заклинаний стена поблескивала серебром. Синяя плитка пульсировала голубым свечением и чуть слышно звенела бесчисленными колокольчиками.

Отчего-то происходящее Фарсима пугало, хоть и восхищало. Хотелось отложить свечи и позвать хороших знакомых из гильдии, чтобы исследовали это явление вместе с ними. Эльф уже почти решился, но бесплотные голоса переубедили его, успокоили. Волнение улеглось, а Фарсиму казалось, он растворился в море звуков и блеска магии.

Сонм бесплотных голосов становился тем громче, чем ближе маг подходил к звезде. Растущая в круге энергия помогла выбрать правильного советчика из нескольких десятков. Мужской голос, хриплый, низкий, быстро потеснил остальных, и Фарсим всего пару минут спустя уже повторял за ним фразы на незнакомом языке. В этот раз слова были шипящими, словно змеи, сухими, как пожелтевшая трава, и горячими, как воздух над раскаленными солнцем камнями. Магу даже казалось, скрытый в заклинании жар воспламенил свечи. Фитили с треском вспыхивали, пламя свечей поднималось неестественно высоко, вплеталось в ажурную решетку стены. Теперь все четыре стихии подпитывали звезду, и Фарсим ликовал, зная, что к нужному часу поток энергии будет совершенным!

Он поставил последнюю свечу, прошипел завершающее заклинание и отступил на шаг. Прекрасное видение ажурной стены и сияющей звезды исчезло. Как эльф ни силился, но больше разглядеть чудесные переплетения заклинаний не смог. Едкая горечь разочарования подчеркнула вечное сожаление из-за неполноценности дара. Фарсим и не думал, что будет так больно потерять обретенную всего на полчаса возможность.

Только тогда он пожелал, чтобы маги гильдии не ошиблись. Думать, что диск усилит могущество, позволит видеть и творить неподвластное ранее волшебство, было очень приятно. Сидя на скамейке, Фарсим тяжело опирался на сундук. Подготовительное колдовство истощило эльфа, выпило до капли. И первый раз за многие месяцы Фарсим задумался о вознаграждении для себя. До этого момента он считал саму возможность провести ритуал и собрать артефакт достаточной наградой. Он любовно провел пальцем по одной из ложбинок диска, очертил круг у центральной выемки. И мысли о награде ушли, растворились. Фарсим просто знал, что артефакт непременно отблагодарит его. Так, как и мечтать нельзя!

Замок дышал весельем и предвкушением, приятное волнение щекотало нервы, и день не испортила даже небольшая ссора гильдийских магов. Они снова поскандалили из-за того, кто займет почетные места рядом с артефактом во время ритуала. Фарсим не вмешивался. Он мечтательно представлял, как будет стоять в центре звезды, держа в руках диск — источник благодати.

Правитель неожиданно потребовал, чтобы на площадке вечером присутствовали и воины. Фарсим связывал это с влиянием императрицы Мадаис, немного изменившей мнение об артефакте за последние сутки. Явно Нальяс постарался! Нет-нет, правительница не стала называть диск злом, а ритуал противным Великой, но подозрительности в ней определенно прибавилось.

Фарсима это раздражало настолько, что хотелось снова спуститься в тюрьму и позлорадствовать, рассказать молодому выскочке о своих успехах. Останавливало только воспоминание о последнем разговоре в камере. Сомнения и тревоги маг считал неправильной приправой к близящемуся ритуалу, поэтому посвятил себя диску и камням.

Время утекало сквозь пальцы, некоторые маги из гильдии приходили к Фарсиму, просили о заступничестве и содействии в получении более престижных мест. Давали деньги, немалые деньги. Эльфу подобное льстило невероятно. Принимая кошели с золотом, Фарсим считал их частью благодарности артефакта, как и крупный бриллиант, подаренный начальником императорской охраны. Эльф просил за своего племянника, который еще не был зачислен в стражу.

Новая власть над чужими судьбами Фарсима пьянила не меньше ожидания скорого чуда. Он даже пожалел, что маги не повздорили днем раньше. Больше недовольных пришли бы за к нему за услугой.

Солнце клонилось к горизонту, с востока наползали сумерки. До начала ритуала осталось совсем немного времени, когда сопровождаемый правящей семьей и наиболее сильными магами гильдии Фарсим вынес во внутренний двор диск и шкатулку с камнями.