Вещь. Империя Терон (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна - Страница 41

— Еще скажи, нужно в ноги кланяться и благодарить за то, что нас пригласили на совет, — прошипел Талаас, с трудом сдерживая превращение. Он чувствовал, как чешуя проступает на лице, как когти впиваются в огрубевшие ладони.

— Откровенно говоря, я на его месте казнил бы мятежных командиров. В лучшем случае, заковал бы в кандалы, — бесстрастно возразил Беэлен. — Мы предали военные клятвы. Из-за наших действий лорд Старенс лишился возможности вернуть на место артефакт. Из-за этого поток высвободился. Наш народ оказался в опасности.

— Ты, кстати, во всем меня поддерживал! И сам помог забрать артефакт! — рыкнул Талаас, раздумывая, почему до сих пор не бросился на собеседника и не разорвал его.

— Я не отрицаю, — пожал плечами рыжий интриган. — Но тебе известны мотивы. Мои и остальных.

Прежде, чем Талаас успел уточнить, Беэлен пояснил.

— Нарушить кровный обет братства значительно опасней, чем военную клятву. Правда, для меня сведения о давно заключенном союзе, о создании особого отряда внутри армии стали бы отягчающими обстоятельствами. Поэтому признаю, что на месте лорда Старенса подписал бы таким, как мы, смертный приговор.

Талаас прикрыл глаза и медленно выдохнул через почти сомкнутые губы. Ссориться с Беэленом было категорически нельзя. Он достаточно ясно показал свои намерения захватить корону, что по праву должна была принадлежать Талаасу. Если сейчас поддаться на провокации, позволить себе бой и кровопролитие, Беэлен станет новым лидером братства. А Талааса ждет смерть или, при некотором везении, тюрьма.

Горьковатый дымок щекотал губы и ноздри, полсотни непроизнесенных оскорблений кололи язык, но Талаас справился с испытанием. Не дал соратнику и одновременно почти предателю повода ухудшить свои позиции.

Куда больше выдержки понадобилось, чтобы не просто молча, но с благожелательной улыбкой сносить радость друзей, воодушевленных тем, что Старик согласился снова взять их под свое крыло. Пришлось опять расходовать на себя резерв — другой возможности успокоиться не существовало. Талаасу хотелось повлиять на друзей ментально, заставить хвалить и превозносить своего предводителя, заботящегося об их благе, даже жертвуя собственными интересами. Но он не сделал этого. Исключительно из опасения переусердствовать и случайно показать, что и раньше часто пользовался своей родовой силой.

Талаас с нетерпением ждал той минуты, когда его отряд разобьет лагерь в указанном Старенсом месте. Пытался не показывать, как сильно бесил его тот факт, что даже место лагеря ему продиктовали. Он ждал, когда, наконец, поставят его личную палатку, когда можно будет не следить за выражением лица и выместить хоть на ком-то свою злобу! Мадаис, очень похожая на леди Диалу, была идеальной жертвой. Бесправная, беспомощная, несуществующая больше женщина, сама того не зная, создавала сладкую иллюзию того, что Талаас мстил Старенсу, причинял ему боль.

Мысли о сопернике ярили. Ладони, которыми он удерживал руки своей безмолвной жертвы, превращались в лапы. На лице отчетливо проступала чешуя. Талаас чувствовал это и наслаждался абсолютным ужасом в глазах Мадаис.

Рассвет он встретил в ее объятиях. Принужденная безотказно работающей родовой магией Мадаис обнимала Талааса, гладила его волосы и нашептывала ласковые слова. Это и ее едкая боль, вызванная таким подчинением, доставляли молодому дракону ни с чем не сравнимое удовольствие. Идиллию нарушил сильнейший подземный толчок. Эльфийку отшвырнуло в сторону. Талаас вскочил. Слышно было, как снаружи просыпаются воины.

Молодой дракон швырнул женщине ее одежду, велел одеваться. Сам занялся ее защитным коконом и уже пять минут спустя порадовался тому, что предпочел сперва позаботиться о сохранности добычи, а потом о себе. В палатку, как вихрь, ворвалась Билния.

— Талаас! — крикнула она и, увидев обнаженного любовника, стыдливо отвела глаза.

— Что такое? — хмуро спросил он.

— Был толчок. Ты не вышел. Я испугалась, что что-то случилось, — сбивчиво пояснила драконица, кокетливо поглядывая на него.

— Ты убедилась, что я в порядке? — усмехнулся Талаас, не пытаясь прикрыть наготу, забавляясь уже по большей части показным замешательством девушки.

— Убедилась, — искоса посматривая на Талааса, улыбнулась Билния. — Я бы проверила детальней, не будь этих толчков, не будь совета.

— Проверишь после. Мы обязательно найдем для этого время, — пообещал он.

Билния подмигнула и выскользнула из палатки.

Плотные тучи полностью заняли все небо. Отчего-то они казались Талаасу ядовитыми. Он объяснял это холодными зелеными и голубыми всполохами, идущими, вероятно, от арок силы. Пепел на таком удалении от замка почти не сыпался. Его относило в сторону ветром, да и поросший высокими деревьями холм тоже был препятствием.

Талаас предполагал, что на совете драконы и Госпожи начнут обвинять его и братство. Было в чем. Это все понимали. Но, как оказалось, никто не пытался общаться с Талаасом и его соратниками, как с нашкодившими котятами, которых тыкают носом в их непотребства. Нельзя было даже поставить Старенсу в вину, что он пренебрежительно вел себя с соперником. Да, мнение Талааса и Беэлена никто особенно не выспрашивал, но от них и не отмахивались, когда Беэлен что-то предлагал. А ему, неплохо разбирающемуся в нейтрализации неправильно сработавших заклинаний, было что предложить.

Талаас чувствовал себя ненужным, лишним. К его собственному удивлению, это не раздражало. По всему выходило, что несколько часов сна в объятиях прекрасной женщины успокоили лучше сотни заклинаний и ментальных практик вместе взятых. Талаас наблюдал, слушал, обращал внимание на интересные решения.

Обсуждали пути закрытия потока. Предложения подкрепляли формулами и расчетами, но чем больше их фигурировало в беседе, тем ясней становилось, что никто из собравшихся не знает наверняка, как решить проблему на самом деле. Талааса это пугало. Вселяло настоящий животный ужас, пробирающий до костей, лишающий способности мыслить связно. Он знал, что виноват. Знал, что из-за него поток может разрушить континент. Знал также, что никто, даже тот же Беэлен, не скажет и слова в защиту.

Вцепившись в плечи так, что пальцы немели, Талаас пытался совладать с собой, не показывать другим свой страх. Усмирить его было еще трудней, чем побороть ярость, но до поры Талаас считал, что справлялся с этой задачей. До поры. Пока не осознал, что очень давно молчит, старается уйти в тень и даже вышел из круга драконов, самоустранился. Но придумывать, как скрыть свою временную слабость, молодой дракон не стал — его заворожило странное свечение.

Всего в трех шагах от Талааса, почти у самого входа в шатер возникло подрагивающее от напряжения прозрачное полотно. На фоне темной ткани, закрывающей вход, отчетливо было видно, что оно состоит из множества шестигранников. Они, будто соты, довольно быстро заполняли полотно, идеально прилегая друг к другу.

— Посмотрите сюда! — выкрикнул Талаас. Он вдруг понял, что рисунок из сот почти завершен, но об этом никто не знает.

Через несколько мгновений рядом со странным полотном собрались все. Старенс и Санборн, ближе всех стоявшие к Талаасу, озадаченно следили за тем как последние шестигранники становятся на места.

— Я никогда не видел такого, — признался Старенс.

— Я тоже, — в голосе озадаченной госпожи Заритты слышалась легкая досада из-за того, что ей приходилось тянуться поверх голов драконов.

Магические разряды пробежали по стыкам шестигранников, запахло грозой. Полотно вспыхнуло, покрылось зеркальной пленкой, поблескивающей разноцветными всполохами.

В следующий миг в шатер сквозь пленку шагнул высокий черноволосый мужчина.

— Я не стану нападать. И вам не советую, — жестко бросил он.

Талаас с удивлением разглядывал незнакомца. Резкие черты лица, выраженные надбровные дуги и скулы выдавали в нем человека. В то же время взгляд больших черных глаз говорил всему миру, что незнакомец совершенно точно не человек, не эльф и не дракон. Пришлый определенно был магом, но силу дара Талаас почувствовать не мог. Это ошеломляло, сбивало с толку, и дракон поймал себя на досадной мысли. Он радовался, что не ему придется разговаривать с неожиданным гостем и принимать какие-нибудь решения. Ведь для этого есть Госпожи и старики.