Вещь. Империя Терон (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна - Страница 14

Очутись он каким-то чудом среди своих соотечественников, они казнили бы его за измену! И были бы правы.

Зло размышляя о том, что смерть ждала его в конце любого пути, Фарсим склонялся к мысли, что умереть от руки лорда бесправной игрушкой недопустимо. Лучше уж свободным эльфом, хотя бы попытавшимся что-то изменить!

Мысль о том, что он сильно испортит лорду Старенсу игру, выкрав диск, грела сердце. Чужаки не смогут увеличить свое войско, другие ящерицы не появятся — пусть слабая, но помощь империи, которую Фарсим невольно подставил под такой сильный удар.

Над планом задумываться было некогда. К тому же в глубине сознания сидело подозрение, что артефакт в ближайшие часы снова сделает эльфа своим рабом. Как только наберет немного силы. Медлить, отказаться от мести Фарсим считал в корне неправильным!

Набросив на себя невидимость, он осторожно вышел из тени за скамейкой.

Медленно огибая лужи засохшей крови, подошел к звезде. Эльф нервно поглядывал по сторонам, ждал окрика, того, что его схватят и оттащат. Отчего-то боялся, полу-ящеры и пришлые маги без труда увидят его под заклинанием.

Но на него не обращали внимания. Даже тень не выдавала Фарсима — из-за нескольких источников света она была бледной и почти незаметной. Рядом со звездой расположились воины с пламенеющим цветком на доспехах. Насколько эльф понял, они принадлежали к отряду Талааса. Воспоминание о высокомерном, самовлюбленном и непомерно самоуверенном лорде подстегнуло Фарсима, придало решимости. Он прошел между лучами звезды и ступил на синюю плитку.

Мощь природной магии захлестнула его таким потоком, что закружилась голова. Эльф едва не потерял равновесие и стоял, раскинув в стороны руки, ловя ртом воздух. Сердце билось с перебоями, перед глазами появилась серая пелена, мир плыл и шатался, артефакт казался ужасно ярким. Сияние его камней резало глаза.

Постепенно Фарсим привык, приспособился, смог сделать шаг, не опасаясь упасть. Он заставлял себя переставлять ноги, преодолевать сопротивление звезды, ее волю. Приходилось бороться за воздух, потому что стало тяжело дышать. Малодушное желание повернуться и сдаться крепло с каждым мгновением, но Фарсим поборол и его. Месть… Месть была важней!

Дойти до центра оказалось так же сложно, как и переплыть бурный горный поток, даже наклониться к диску, взять артефакт в руки стало непосильной задачей. Все из-за магической энергии звезды, которая будто приковывала диск к полу.

Но Фарсим справился. С усилием оторвал Вещь от синей плитки и, молясь Великой, чтобы заклинание невидимости распространилось и на артефакт, побрел прочь от центра звезды. В ушах шумело, глаза болели так сильно, что Фарсим с трудом сдерживал стоны, кости ломило. Стало немного легче, когда он сошел с синей плитки и обессилено отошел к скамейке. За спиной раздался какой-то странный звонкий треск — эльф дернулся от неожиданности и со всего духу помчался в сад.

На площадке становилось шумно, Фарсиму казалось, он слышал свое имя, крики и угрозы. Сердце колотилось от страха и бега, руки тряслись от слабости. Но эльф бежал, бежал без остановки. По выложенным плиткой дорожкам мимо клумб, мимо огромных шатров, разбитых для ящериц, мимо воинов и сам-андрун. Едва не столкнулся с женщиной в легком доспехе, перевернул ведро с водой, стоявшее у небольшого фонтана. Поскользнулся на мокрой плитке, упал, чудом не ударился головой о завитый плющом фонарик.

Невидимость разрушилась, кто-то из воинов показал на него пальцем, закричал.

Фарсим поспешно восстановил невидимость и, быстро поднявшись, продолжил бег.

— По следам! Мокрые следы! — неслось вдогонку.

Фарсим мчался так, будто спасал свою жизнь. Мчался, прижимая к груди драгоценный диск, причину всех своих горестей. Судя по звукам, преследователи отстали.

Влетев в какую-то арку, забившись в тень, вжимаясь в холодный камень, маг позволил себе обернуться. Следов он больше не оставлял, погони не было, а ноги унесли его очень далеко от сада и от проклятой звезды. Насилу отдышавшись, держась за саднящий правый бок, Фарсим понял, что находится рядом с замковой тюрьмой. Это открытие его порадовало.

Озираясь по сторонам, он скользнул за тяжелую дверь в коридор. С удовольствием и даже наслаждением задвинул засов. Прислонившись спиной к двери, с облегчением снял невидимость. Только тогда Фарсим поверил, что ему удался этот сумасшедший трюк с похищением артефакта. Правда, что делать с ним дальше, эльф не представлял. Поэтому решил пока просто осмотреться, оценить обстановку.

Правая дверь вела в просторную комнату охранников. Ни воинов, ни следов борьбы, только недоеденный ужин на столе. Только увидев оставленную еду, Фарсим понял, что давно ничего не ел. Вцепившись зубами в ломоть хлеба, потянулся за куском сыра, заглянул в кувшин, принюхался. Сквашенное молоко, простая еда, от которой он за годы отвык, показалась сказочно вкусной.

Утолив голод, Фарсим поискал еще еду и сумку. В сундуке в прохладе нашлась целая коврига хлеба, большой кусок копченого мяса, пол-головки сыра и маленький бочонок пива. В печи стоял горшок с давно остывшей кашей. Она так чудесно пахла разными специями, что Фарсим не удержался и попробовал.

С каждой ложкой, с чувством сытости к нему возвращалась способность мыслить. Болезненное перевозбуждение уходило, сознание прояснялось, и Фарсим, наконец, смог поверить в то, что сделал.

Ему удалось! Удалось украсть неимоверно важный для нападающих артефакт и уйти живым!

Робкие мечты о прощении императора разбились о все тот же золотой диск, хищно поблескивающий камнями. В нем чувствовалась сила. Фарсим верил, что по этому излучению его могут отследить пришлые маги. Как лишить артефакт способностей, обезвредить, эльф не представлял. Зато прекрасно понимал, что за диском, где бы он ни был, придут все чужаки. Они нуждались в нем и не уступили бы без боя. Думать о будущих сражениях, о смертях Фарсим не мог. Совесть и без того поедом его ела, не давала дышать. Поэтому маг решил пока заняться решением простых задач. А именно: найти ключи от камеры и от кандалов, освободить Нальяса.

В другой комнате нашлось и искомое, и большая лампа, и запас масла. Повинуясь неясному порыву, Фарсим отрезал от ковриги хороший кусок, настрогал копченого мяса и, завернул с собой, сунул в пока еще пустую наплечную сумку. Пояс тяжело оттягивала полная фляга с водой, и это успокаивало эльфа, примиряло с тем, что ненавистный диск спрятан на груди под одеждой.

Черепа встретили мага злобным шипением и полными ненависти взглядами сияющих глазниц. Фарсим старался на них не смотреть, делать вид, что не слышит проклятий и оскорблений. Не отрывал взгляда от пола, от пятна света, который давала масляная лампа в руке. Пронизывающий холод подобрался к самому сердцу, сквернословящие черепа укрепили и без того сильный страх быть пойманным, заключенным в тюрьму или казненным. Черепа пророчили именно это, желая магу мучительной смерти. Встречи с Нальясом Фарсим ждал, как избавления!

В коридоре было очень темно. За забранным решеткой окошком едва теплился свет противного оттенка, напоминающего гнилушки ядовитого аргы. От этого сравнения Фарсиму стало настолько не по себе, что он не выдержал и робко окликнул:

— Эй! Господин Нальяс?

— Да, я здесь! — в голосе молодого эльфа отчетливо слышалось облегчение. — Кто тут?

— Это я, Фарсим, — подбежав к двери, маг прильнул к решетке. — Я сейчас, сейчас!

В дрожащих взмокших руках неприятно звенели ключи. Резкие и отвратительно громкие голоса черепов резали слух, и в замочные скважины Фарсим попал не сразу. Умудрившись прищемить палец засовом, эльф дернул на себе дверь.

Нальяс стоял рядом с постелью так близко к выходу, как только позволяли цепи.

— Что случилось? — его голос звенел от напряжения.

— Вы были правы, — только и смог ответить Фарсим.

Долгая тишина. Даже вечно не к месту вякающие черепа молчали. Нальяс сильно побледнел, вообще лицо у него было такое, словно ему сообщили о внезапной смерти горячо любимого родственника. Молодой эльф прикрыл нижнюю часть лица ладонью, медленно, будто нетвердо стоял на ногах, отошел к измятой несвежей постели и рухнул на нее.