Жрица богини Маар (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна - Страница 15

— Я надеваю браслет, чтобы служить великой Маар и чтить законы богов. Не мне судить, а только им. Не я решаю, а боги через меня.

Едва она договорила, золотые змеи зашевелились и в считанные мгновения оплели руку Гаримы до локтя. При этом самая большая обвила соединенные указательный и средний пальцы, улеглась на тыльную поверхность кисти.

Потом прислужница поднесла шкатулку Передающей. Я не удивилась, увидев под крышкой бабочек, мягко и едва уловимо шевелящих крыльями. В их кружевные рисунки тоже были вставлены коричневые прозрачные камни. Абира произнесла те же слова, что и Доверенная. Бабочки вспорхнули и облепили точеную руку женщины. По примеру Гаримы положив ладонь на грудь, Передающая отступила.

Прислужница поднесла мне шкатулку. Коснувшись крышки пальцами, я надолго замерла, пытаясь утихомирить разбушевавшееся сердце. Волновалась безмерно, тщетно повторяла себе утешающие слова. В конце концов решила, что промедление только усиливает мою тревогу, и открыла шкатулку. Там лежали золотые перья и голова длинноклювой птицы. Мне казалось, она неотрывно смотрит на меня, следит за каждым движением.

Голос дрожал, когда я произносила те же слова, что Доверенная и Передающая до меня. А не отдернуть руку, когда золотые перья поднялись в воздух, оказалось очень сложно. Птичья голова устроилась на указательном и среднем пальце, так, будто они были частью ее клюва. Но все же острый и опасный на вид клюв удлинял мою руку на полпальца, не меньше. Теплые перья разных птиц мягко обхватили предплечье, поблескивали золотом и незнакомыми коричневыми камнями. Одно перо было особенно большим и напоминало глаз, в середине которого сидел очень крупный круглый камень.

Несмотря на обилие золота, деталей, камней, браслет на руке почти не ощущался. Я чувствовала тепло, но не тяжесть.

Сестры подошли ближе. Мы втроем стояли напротив кристалла, смотрели в его ласково поблескивающее туманное сердце и читали молитву на незнакомом мне языке.

Ее отзвук постепенно затих где-то в Храме. Я чувствовала себя хорошо и спокойно, ласково поглаживала красивые перышки на запястье.

— Мы наденем браслеты сегодня вечером, — тихо сказала Гарима. — Перед множеством приглашенных. Они должны видеть, какой символ носит новая Забирающая Ратави.

— А какой это символ? — насторожилась я.

— Возрождения, — пояснила Гарима. — И дар твой очень силен, это тоже видно по браслету. Великая была щедра к тебе и к Ратави.

Я промолчала. Не стала говорить, что тяготилась даром.

Доверенная подошла к прислужнице, державшей раскрытую шкатулку, коснулась кончиками пальцев темной ткани. Змеи соскользнули с ее руки, свились клубком. В это время хрупкие бабочки Передающей перелетели в свою шкатулку. Абира расставалась с ними нехотя, это отчетливо виделось по лицу. Меня же птица пугала. Казалось, она смотрит на меня огромными карими глазами и чего-то ждет. Поэтому я обрадовалась, когда перья, будто осенние листья, с шорохом ссыпались в шкатулку.

— Нужно выспаться до праздника, — провожая взглядом прислужниц, уносящих шкатулки, обронила Абира. Она помолчала, потом будто встряхнулась и продолжила веселей. — Уже через несколько часов здесь соберется столько людей. Император с супругой, министры, принц, вельможи, купцы…

Она предвкушала вечерний праздник. Неудивительно, ведь Абира наслаждалась вниманием, жаждала его. Я, оглядев Храм, представив себе множество незнакомых людей, испугалась и смутилась. Ведь все они будут смотреть на меня, на мой браслет. Захотят со мной разговаривать, познакомиться.

— Если праздник в мою честь, я ведь могу сама пригласить гостя? — я с надеждой посмотрела на Гариму.

— Ты о господине Мирсе? — с улыбкой уточнила она.

Я кивнула.

— Мы уже пригласили его, — ее голос звучал тепло и мягко, а выражение глаз было ласковым. — Подумали, тебе будет приятно его видеть.

Я порывисто обняла Доверенную. Ее забота поражала сердечностью, искренностью. Мне хотелось сделать что-то особенное и для Гаримы, понимавшей меня так хорошо. Она погладила меня по плечу, поцеловала в лоб.

— Ты справишься со всем. Я в этом совершенно уверена, сестра, — подбодрила Доверенная. — Главное, не забывай, что это не они придут оценить тебя, а ты соблаговолишь встретиться с ними.

— “Соблаговолишь”… - я усмехнулась, головой покачала. — Слово-то какое…

— Жрицы нисходят к общению с обыкновенными людьми, — вмешалась Абира. — Ты это вскоре поймешь.

Припомнилось, как Передающая разговаривала с господином Мирсом. Стало противно, неприятие душу оцарапало. Я от всего сердца понадеялась, что словами “нисходит” и “соблаговолила” никогда не будут описывать меня.

— Прежде, чем мы разойдемся по спальням, нужно еще кое-что обсудить, — спохватилась Гарима. — Пойдемте ко мне.

Она мягко держала меня за руку, отчего-то казалось, что сестра тревожилась, а разговор ждал неприятный. Абира удивленно приподняла красивые брови, кивнула.

В комнатах Гаримы очень знакомо пахло смесью пряных трав. В четырех углах гостиной стояли курильницы, каждая со своим благовонием. Их дымок смешивался, и общий аромат получался легким, сладковатым и древесным. В этой комнате хотелось сидеть часами. Подложив под спину подушку, я уютно устроилась на диване и вспомнила, где уже слышала такой запах. В лавке торговца жемчугом. Видимо, он пользовался ароматическими травами, чтобы покупатели задерживались у него подольше.

— Я не буду тянуть, перейду сразу к делу, — тон Гарима, севшая рядом со мной, взяла деловой. — Не узнав, какой силы твой дар, заводить этот разговор было бессмысленно. Еще ты, несомненно, понимаешь, что из-за убийства Его Высочества твой первый ритуал правосудия состоится довольно скоро.

Я кивнула. Отлично осознавала причины, по которым Император торопи жриц с обрядом посвящения.

— Дары жриц великой Маар разнятся по силе, — ровным голосом продолжала Гарима. — Слабый дар позволяет жрице чувствовать магию кристалла, ощущать душу и деяния осужденного во время ритуала. Направлять ее так, чтобы ритуал прошел правильно. Таких жриц называют Чувствующими. Дар такой силы у Абиры.

— Поэтому бабочки казались хрупкими? — спросила я.

— Поэтому, — подтвердила Гарима. — И ритуальных камней чуть меньше, чем в других случаях.

Она бросила короткий взгляд на Передающую, я тоже осторожно в ту сторону глянула. Стало понятно, почему Гарима так вдумчиво подбирала слова и даже несколько лукавила. Абиру задевало упоминание слабости ее дара. И, щадя ее чувства, Доверенная предпочитала не подчеркивать, что ритуальные камни в бабочках были совсем мелкими.

— Следующие по силе — Видящие, — продолжила Гарима тем же спокойным деловым тоном. — Магия кристалла во время ритуала и вне его ощущается четко, видны душевные порывы людей. При должном уровне владения даром можно на других даже влиять. Видящие не только ощущают душу осужденного во время ритуала, но и видят, что он совершил. Будто присутствовали на месте преступления. Дар такой силы у меня.

Я надеялась, что она все же меня причислит к Видящим. Стать еще одним исключением, оказаться обладательницей наиболее сильного дара не хотелось. А название меня и вовсе напугало.

— Проживающие, — голос Доверенной прозвучал похоронным колоколом. — Это сильнейшие дары. Магия кристалла ощущается постоянно и четко. Такая жрица может временами даже читать мысли, настолько ясно она видит души людей. Проживающие не просто видят преступление, но во время ритуала будто сами становятся преступником. Видят его глазами, ощущают его кожей, полностью проникают в его мысли.

Она роняла фразы холодно и сухо, от этого мое сердце колотилось быстрей, а пальцы дрожали. Я вцепилась в небольшую подушечку, отвела глаза. Надеялась так скрыть волнение.

— Такой по силе дар у тебя, — бесстрастная Гарима огласила приговор. Но я еще не готова была с ним смириться.

— Я ведь не могу читать мысли. И вообще плохо вижу души людей. Не то что ты! — я пробовала защищаться, отказаться от определенной мне судьбы. Хоть и чувствовала, что борьба бесполезна. — Может, ты ошибаешься!