Новая эпоха. Аур (СИ) - Нетт Евгений - Страница 10

Последняя фраза Аура, как и планировалось, заткнула готового прошипеть что-то нелицеприятное блондина.

— Авель, ты, кажется, слегка… Перегнул палку?

Вопрос задала Алиса, бегло осмотревшая обмороженную ладонь блондина. Видимо, обвинение в её глазах должно было как-то одёрнуть чрезмерно дерзкого парня, но Аур на взгляд отреагировал совсем иначе. Сейчас он строил будущий образ, не сильно расходящийся с его настоящим характером.

— Возможно, я чего-то не понимаю, но разве стихийные выбросы можно контролировать? Или твой друг не мог попросить меня поговорить с ним иным способом? — Тем временем в холл вошёл взрослый маг в сопровождении двоих врачей из тех, что были приписаны к санаторию. Оперативность, с которой они сюда прибыли, поразила даже Аура. — Между тем, второй пункт правил — физический контакт допускается только с обоюдного согласия сторон. Критически важно не толкать и не хватать других людей, если они тебя не видят или не ожидают твоего появления. Трактовка весьма приблизительная, но смысл, думаю, ясен… Чем могу помочь?

Последняя фраза была обращена к магу, сверху вниз смотрящему на Аура. Его взгляд не выражал раздражения, осуждения или чего-то подобного, но заинтересованность в нём прослеживалась очень немаленькая.

— Могу я попросить вас перед отбоем зайти в крыло целителей?

Что Ауру нравилось в этом месте, так это то, что даже взрослые, высокопоставленные маги общались с подопечными в строгих рамках, если те сами их не переходили.

— Вы можете и приказать, сэр. Если это действительно необходимо, то я навещу целителей перед сном.

— Ещё один момент, юноша. Постарайтесь не столь эмоционально реагировать на происходящее. От этого зависит не только моё довольство вашим поведением, но и возможность поступления в академию. — Маг, дождавшись короткого кивка, повернулся к блондину, вокруг которого суетились целители — один неодарённый, и второй со слабо выраженной магией. Их возможностей, впрочем, должно было хватить для устранения последствий поверхностного обморожения, так что инвалидом этот идиот точно не останется. — Александр, после того, как тебя отпустят, жду у себя в кабинете. А пока — сдай пропуск.

Подростки, в особенности — девочки, зароптали, стоило только процессии из целителей, мага и несчастного блондина удалиться. Кое-кто из малолетних девиц даже позволил себе нелестно высказаться в адрес Аура, но тот не стал на это как-либо реагировать. Как показала практика, у его одногодок при виде красивого представителя другого пола мозги отшибает напрочь, а контролировать себя дети ещё не умеют. Не унижать же их за дурака, право слово…?

— Прошу прощения за задержку. И — нет, в монстра я не превратился. Просто ярко выраженный элемент и небольшой стихийный выброс. — «Который, будь на моем месте какая-нибудь истеричка, мог привести и к тотальной аннигиляции всех в этом холле. Если так подумать, то бомбу имени меня следовало посадить в отдельную камеру, а не позволять свободно разгуливать по комплексу». Аур надел очки и взял в руки дощечку, с помощью которой осуществлялось управление. — Мы играем?

И начался ещё один раунд, в котором Аур… нет, не выиграл, но и не проиграл с треском: он со своей партией бился, словно дракон, но, к вящему сожалению всей группы, среди которой не было ни одного воина, крысы оказались сильнее.

***

— Авель, подожди, пожалуйста. — Аккуратно произнес Кёске уже после того, как завершилось собрание любителей настольных ролевых игр, к числу которых Аур себя относил с твёрдой уверенностью. Целый день им был потрачен только на то, чтобы провести девять с половиной матчей, из которых лишь один закончился победой группы Аура. Последняя же игра прервалась после того, как автоматически отключилось электричество, питавшее стол — активным осталось только дежурное освещение, да редкие, закрепленные под потолком дисплеи, на которых отсчитывались последние полтора часа до отбоя.

— Тебя-то я точно не заморожу, Кёске. — С улыбкой ответил чернокнижник, наслаждаясь приятным удовлетворением, сравнимым с таковым от хорошо выполненной работы. Развлечений такого рода у него не было очень давно, ибо его эпоха в большей мере была сосредоточена на выживании. Здесь же, в Прима-Москве, люди могли себе позволить расслабляться и отдыхать, не заботясь о каких-то врагах, ворах, убийцах и налётчиках. Знай себе, работай, да занимайся любимым делом — чем не жизнь? Конечно, весьма ограниченно, но это уж точно лучше беззакония, распространенного две тысячи лет назад. Аур и сам мог тогда просто перебить целую семью, заплатить по серебряной монете за женщин и стариков, по две — за детей мужского пола, по четыре — за трудоспособных мужчин, и спокойно пойти дальше, не имея никаких проблем с законом. В то же время двадцать второй век защищал всех и вся от подобного, и, по меньшей мере, богач не мог творить всё что ему вздумается: есть отчётливая граница, после пересечения которой ему уже никто не поможет. Разве что яд пронесут в камеру, да и всё на этом. Радовало ли Аура такое положение вещей? Как чернокнижника — точно нет, но как мага-исследователя, как человека, осознавшего границы новых возможностей…? Ради такой жизни можно было и потрудиться всласть, тем более, что самые любимые дела Аура являлись суть дорогой к могуществу в новом мире. Интриги, топорные и не очень, изучение магии, исследования природных явлений — всё это ценилось, а не игнорировалось или вообще преследовалось фанатиками.

«То были дремучие времена, и не зря это тысячелетие называют просвещённым».

— Я хотел спросить, почему ты отказал Алисе? Ты ведь не изгой, да и не полукровка, как я. С тобой там обходились бы нормально, позволили бы расти как магу…

Аур в ответ на подобный вопрос улыбнулся — и, отсеяв наиболее радикальные варианты ответа, в которых он описывал, где ему виднелись эти кланы, кивнул на игровой стол.

— Мы сейчас играли, и нас не сковывало ничего, кроме правил игры. Потому что мы только-только познакомились и не имели никаких обязательств перед друг другом. А теперь представь, что тебе бы сказали — ты бард, с такими-то параметрами, и вот в этот момент ты должен сделать то-то и то-то. Подставить свою группу, например, или намеренно проиграть определённому игроку. Много ты получишь удовольствия от такой игры? Сможешь ли вообще так играть?

Кёске хмыкнул и, словно опомнившись, снял с носа забытые очки, принявшись вертеть их в руках.

— Я… понимаю, что ты хочешь сказать. Но без опоры, без поддержки тебе будет трудно.

— Каждый человек сам себе опора и поддержка, Кёске. Глупо доверять кому-то, глупо рассчитывать на кого-то, будь то другой маг или организация. — Чернокнижник пару раз моргнул, поймав себя на погружении в не самые приятные воспоминания минувших дней. Дней, когда у него ещё была семья. — Для них ты просто сырье, которое нужно удачно пристроить. Отличия только в выданном тебе кредите доверия.

— В моей семье сильны родственные связи…

— И потому ты здесь, а не на родине? Я не могу знать всего, и, быть может, тебя укрывают в России от опасности, но куда как более вероятно то, что тебя просто выбросили. — Аур посмотрел в донельзя серьезные глаза парня, которого сильно задели сказанные слова. Возможно, не стоило говорить так резко, но сделанного не вернешь, и Аур мог только окончательно разрушить иллюзии подростка. — Подумай об этом на досуге или просто проверь — и ты отыщешь истину, которая совпадёт с моими словами.

— Ты очень жесток.

— Зато честен. — Аур ободряюще улыбнулся и хотел похлопать собеседника по плечу, но вовремя одёрнул себя. Он мог контролировать магию, но этого нельзя было сказать о ребёнке, чьё видение мира подверглось серьезному испытанию. — Ты подошёл ко мне, желая образумить и помочь советом — я сделал то же самое.

— Знаешь… Говоря о честности, я считаю, что ты зря обжёг Алекса. Теперь о тебе чуть ли не все говорят всякое… нехорошее.

— Даже если бы я мог контролировать стихийные выбросы, то я бы всё равно это сделал. Потому что правила, любые правила, совмещенные с использованием чего-то опасного, написаны кровью. Думаешь, кому-то в холле стало бы весело, окажись мой выброс не направленным? Если бы пострадал не Александр с кое-каким сопротивлением, а вы? Ты? Девчонки? Магия опасна, Кёске, и с ней не заигрывают.