Безоблачное небо (СИ) - Гудков Андрей "Шерлок" - Страница 28

— В некоторое время их поселения существовали лишь на весьма ограниченной территории. В Долине эдельвейсов, — негромко произнесла Илия.

— Верно, — Изабелла повернулась ко мне и прищурилась. — Тебе ведь знакомо это название.

— Долина эдельвейсов? — ответил я. — Конечно, мне знакомо это название, я вырос на утесе Рох и по утрам смотрел на эту долину сверху. Но о чем это говорит?

— Люди пришли в этом мир из другого, — ответила Изабелла.

— И завоевали зверолюдей, — добавил Илия. — И поэтому и люди и зверолюди так презирают полукровок, с их точки зрения — это плод союза со злейшим врагом.

— Но ведь люди и зверолюди никогда не воевали! — удивился я.

— Воевали, Ирвин, и очень много! Просто забыли об этом.

— Хорошо, но… что значит из другого мира?

— Ты спал с эльфийками, а ты с ними разговаривал? — прямо спросил меня Изабелла.

— Разумеется.

— Ты никогда не слышал от них слова — эаларвель.

— Эалараваэль, — поправил я Изабеллу. — Так оно правильно произносится.

— Это название их родного мира. Эльфы бежали оттуда по причинам, которые они тщательно скрывают. Ты об этом слышал?

— Я думал, это просто… — я замялся. — Просто место, из которого эльфам пришлось уйти из-за войны с кем-то.

— Нет, не просто место. Целый мир. И гномы тоже пришли из другого мира, что хорошо отражено в эльфийских летописях. Но и эльфы и гномы появились в этом мире одними из последних, а люди пришли гораздо раньше, так же как и орки с гоблинами.

— И что с орками, они тоже из другого мира?

— Скорей всего. Но с ними все очень сложно, они же кочевники и до своей письменности так и не додумались. Они прекрасно жили себе племенами, а их устные сказания постепенно забывались, пока на севере их континента не высадились люди.

— Да-да, люди единственная раса, которая вечно стремилась к расширению своей территории, — негромко прокомментировала Илия.

— Можно подумать, орки или эльфы такие безобидные и добрые, — недовольно проворчал я.

— Нет, не добрые. Но они не стремятся к экспансии по своей природе, а люди стремятся. Люди и орки сражались на Даркхорде несколько столетий, прежде чем не установилось шаткое равновесие. Человеческие государства утвердились на побережье и в горах, племена орков контролировали степь, а на пограничных территориях даже сформировалось несколько общих княжеств. Примерно в это же время люди и эльфы столкнулись друг с другом возле Вольных островов. Эльфы могли первыми занять Облачный город, но мы их опередили. В целом равновесие в мире почти установилось, но в этот момент в Аертгар явилась последняя раса.

— Демоны, — вырвалось у меня.

— Именно, — Изабелла кивнула и отвернулась от меня. — Демоны буквально за несколько лет захватили весь Даркхорд, люди и орки не успели опомниться, как оказались в составе Темной империи.

Изабелла Мора пошла вдоль стены, разглядывая хорошо сохранившиеся мозаики. Я тоже смотрел на них, но ничего не понимал. Какие-то люди, какие-то строения, надписи под ними и прочее… Что к чему? Серого бы сюда, он бы лапу отдал за возможность взглянуть на этот храм. Да и Илии с Изабеллой с ним было бы интересней разговаривать.

— Видишь, Ирвин? На этих фресках изображены лишь люди, орки и зверолюди. Ни эльфов, ни гномов, ни тем более демонов.

— И что с того?

— Это означает, что были сделаны в эпоху еще до появления этих рас в Аертгаре. И тебя ничего не удивляет?

Я задумчиво посмотрел на изображенные из кусочков темного стекла шатры орков и на такие же простые дома людей. Корабли на море тоже выглядели примитивно.

— Кто их сделал? На таких простых кораблях люди не могли переплыть через океан и узнать о орках…

— Надо же, а я думала ты и не догадаешься, — с легким удивлением заметила Изабелла. — Вот именно. Кто построил этот храм в эпоху, когда людей здесь и близко быть не могло, и изобразил на фресках людей и орков?

— И кто же это?

— А вот это самое интересное… в этом мире некогда существовала развитая цивилизация. Этот храм является одним оставшихся следов, этой цивилизации, а другой след — свидетельство — хранит твой народ, Ирвин.

— Мой?!

— Да. Илия, ты все записываешь?

— Все что имеет значение. Разные славословия в адрес владык мне неинтересны, — ответила Илия.

— Скажи, Ирвин, ты помнишь сказание о эйрхатах?

— Помню.

— Расскажи его.

— Это… просто история.

Я прокашлялся и начал рассказ:

— Эйрхаты пришли с юга. Они обрушились с небес на долины кланов, и ярость их была страшна. Молнии, град и взрывающиеся камни с небес рушили крепости, сжигали города и деревни. Первыми пали Хитрые лисы. Затем пришел черед клана Дагорат. Игнисоны всем народом отступили в крепости Ардахов но и вместе они не выстояли. Кланы спешили объединиться, лучшие воины собирались вместе, но Эйрхаты были непобедимы. Гнев их стирал долины, ярость их рушила горы.

И тогда собрались последние воины кланов, и возглавила их Альра из клана Горных соколов, что жили выше всех других кланов. Вместе они пошли в бой и хотя пали все до единого, храбрость их была столь велика, что устрашились Эйрхаты и отступили. Но они могут вернуться, а поэтому днем и ночью надо следить за небом!

— Не очень складно, — заметила Изабелла.

— Я не лучший рассказчик… что запомнил, то и рассказал.

— Капитан! Мы закончили с той комнатой!

— Переходите в эту!

В зал зашли люди с фотоаппаратами. Они стали расставлять фонари, мерные линейки возле стен и заниматься прочей работой. Мы с Изабеллой и Илией пошли дальше, чтобы они не мешали нам.

Вся стена была покрыта искусными мозаиками, но местами они осыпались. Изображали они все-то же — мирный труд народов, возводивших храмы и города, обрабатывавших поля и занимающихся ремеслами. Всюду были надписи, которые для меня ничего не означали, хотя Илия, похоже, спокойно их читала.

Но одна мозаика меня заинтересовала. Она изображала войну и была больше других. Горы на ней уходили под самый потолок, кое-где я видел небольшие темные крепости, внизу все было охвачено огнем, по дорогам маршировали колоны солдат, а с воздуха их прикрывали странного вида воздушные корабли. Некоторые крепости защищались, но видно было, что им осталось недолго держаться. Прищурившись, я разглядел изображенных мерзкими варварами защитников горных замков и башен.

— Не узнаешь? — спросила меня Илия.

— А что я должен узнать?

— А ты присмотрись к горам.

— Горы как горы, — я пожал плечами.

— Это ваши горы, Ирвин. Каердрат. А война, которую ты видишь, та самая, о которой ты только что рассказывал. Здесь, правда, она называется по-другому: «Усмирение владыками горных дикарей».

— Успешное усмирение? — с усмешкой поинтересовалась Изабелла.

— Конечно, — кивнула Илия. — Враг разбит, наши победили, остались лишь незначительные отряды противника высоко в горах, но их можно будет добить потом.

Девушка помолчала, а потом грустно заметила:

— Вот так обычно и бывает. Два исторических источника свидетельствуют об одном событии, но говорят о нем по-разному, подчас совершенно противоположные вещи. Как узнать, какой правдив?

— Сравнить с третьим?

— Верно. Но никакого третьего источника нет.

— Так кто же врет? — спросил я. — Наша легенда или эта мозаика?

— Да никто не врет. Эту мозаику, очевидно, сделали во время войны. Видишь, об окончательной победе ни слова, боевые действия в самом разгаре. А ваша легенда говорит о том, что кланы были практически разгромлены, что им пришлось отступить к самым вершинам и там удалось, наконец, разбить врага. Но об этом здесь ни слова, что может говорить только о том, что либо поражение посчитали незначительным, либо автор мозаики о нем не знал во время работы над ней.

— Понятно. Но если эти самые владыки победили, куда, же они тогда делись?

— А это очень хороший вопрос, Ирвин. Что скажешь Илия?

Волшебница задумалась, потом повела пушистым ухом и пошла к концу зала. Мы с Изабеллой пошли за ней.