Безоблачное небо (СИ) - Гудков Андрей "Шерлок" - Страница 19

А вот Изабелла ничего не забыла…

Глава 7

Взревела сирена боевой тревоги и сразу в динамиках раздался напряженный голос старшего помощника:

— Внимание всему экипажу — боевая тревога! Всем занять места согласно боевому расписанию!

Меня так и не успели приписать ни к одной команде, так что я схватил пару огнетушителей и бросился наверх. Мимо меня проносились люди, спешившие занять свои места. Неожиданно весь корабль вздрогнул и донесся грохот залпа — выстрелили орудия.

— Воздух!!!

Я забежал на правую орудийную палубу. Поставив у стены огнетушители, я оглянулся и подскочил к свободному пулемету у широкой амбразуры. Сами орудия находились выше палубы, в орудийных башнях, а здесь располагались элеваторы, для подачи снарядов, поворотные механизмы башен и зенитные пулеметы.

— Эй! — сразу окликнул меня офицер. — А, ты из летчиков, ну стой тогда.

Ну да, конечно, никто бы не разрешил неподготовленному человеку стоять за пулеметом, а то он еще свои же самолеты посбивает. А я знал, как выглядят наши самолеты и где они летают. А еще знал, с каких направлений будут заходить враги.

На верхней палубе уже вовсю хлопали зенитки. «Изгнанник» сделал несколько резких маневров, еще раз раскатисто прогремел залп главного калибра. Присмотревшись, я разглядел вдалеке неровный строй кораблей противника. Из-за дистанции они пока не могли стрелять.

Слева показалось звено штурмовиков, они старались проскользнуть снизу и атаковать ракетами. Повернув пулемет, я открыл огонь, вдаль понеслись трассеры. Спустя мгновение, ко мне присоединились другие бойцы. Мы стреляли не по самим самолетам, и даже не в точку упреждения, а перекрывали им наиболее удобный вектор атаки. Вражеские летчики начали маневрировать, пытаться обмануть нас, но мы на уловки не велись. Тогда они решили рискнуть и прорваться.

Через пару секунд у одного вспыхнул двигатель, и он свалился вниз. Его товарищ выпустил ракеты и резко развернулся. Я поймал его на развороте и всадил ему в борт целую очередь, но он закончил маневр и ушел в сторону. Ракеты прошли мимо, лишь одна врезалась в кронштейн над верхней палубой и взорвалась, не причинив почти никакого вреда.

Но это было только начало. С другой стороны на нас зашли сразу пять штурмовых самолетов. Я стрелял по ним, под ноги со звоном сыпались горячие гильзы, рядом что-то кричал офицер, но его слова заглушал грохот пулеметов, зениток и залпы орудий. Один самолет вспыхнул, у другого летчика не выдержали нервы и он свернул в сторону, третий выпустил ракеты раньше времени. Я по наитию опустил прицел и короткой очередью сбил одну ракету, еще одну взорвали товарищи, а остальные прошли мимо.

Два оставшихся штурмовика проскользнули сквозь огонь и ударили по борту…. Смертоносный свинцовый дождь хлестнул по амбразурам. Я инстинктивно пригнулся за броневым щитком, кто-то стоявший рядом не успел и упал раненый. Раздался крик: «Санитар!». Сжав зубы и наплевав на смерть, я выглянул и увидел врага, он был так близко, что я разглядел силуэт пилота за фонарем кабины. Его пулеметы сверкали огнем, пули звенели по броне совсем рядом со мной.

Будь бы я в самолете — отвернул бы в сторону и ушел на вираж. А так… чуть поправив прицел, я зажал гашетку и ударил по нему. Линия трассеров прошла чуть ниже, и тогда я плавно повел стволами пулемета вверх и в сторону. Двигатель самолета задымился, а кабина брызнула сверкнувшими на солнце осколками стекла!

Не успел я порадоваться, как меня ударило обжигающей волной воздуха и отбросило в сторону. Через пару секунд я кое-как поднялся и встал на колени. В ушах звенело, вокруг все было затянуто едким дымом. Встряхнувшись, я увидел перед собой лежащего на спине молодого парня, из его шеи толчками выплескивалась кровь. Чисто машинально я зажал рану и только потом окончательно пришел в себя.

— Санитара!!! Быстро!!! — заорал я.

Через амбразуры и большую рваную дыру в борту дым вытягивало наружу. Огня не было, как и паники. Через минуту ко мне подбежали два санитара, оценив состояние парня, они начали оказывать ему помощь на месте.

А я бросился к первому свободному пулемету, проверил коробки с патронами и приготовился стрелять. Бой продолжался. Все также хлопали зенитки и грохотали тяжелые башенные орудия.

Я не видел всей картины боя, но насколько мог судить, «Изгнанник» шел полным ходом на врага, а они уже разбегались. И в этом не было ничего удивительного. Я очень хорошо знал эту публику. Они обожали грабить, нападали нахрапом и старались взять наглостью, умели рисковать, но очень не любили получать отпор. Поняв, что «Изгнанник» это полноценный военный корабль, они, все еще имея численное превосходство, сразу потеряли весь интерес к сражению.

Надо полагать, что Изабелла знала об этом ничуть не хуже меня.

* * *

Как-то раз Серый рассказывал мне, что сильнее всего развитие технологий повлияло на темп сражений воздушных кораблей. Еще лет сто назад два противоборствующих флота, увидев друг друга на горизонте, могли несколько часов маневрировать, прежде чем выйти на дистанцию эффективной стрельбы.

А сейчас «Изгнаннику» на это понадобилось пять минут. Отбив атаку остатков самолетов врага, и разогнав арьергард из отбросов Вольных островов, Изабелла повела нас на основные силы врага. Выглянув наружу, я с удивлением увидел в строю противника, два подбитых в самом начале боя фрегата. Их команды не только смогли сохранить корабли, но еще и вернулись в бой. Да уж, «вепрей» явно не стоило недооценивать.

Я сначала помог отнести раненых в лазарет. Для этого потребовалось пару раз сбегать туда и обратно. Потом пришлось на пару с санитаром бежать в ангар, там приземлился подбитый самолет, летчик был ранен.

Бой начался с новой силой. Теперь корабль каждые секунд тридцать вздрагивал от выстрелов орудий главного калибра. По внутренней связи звучали резкие приказы, вся команда лихорадочно работала.

— Вызов в боевую рубку!

Мы с санитаром переглянулись и схватили носилки.

— Принято!

И опять бег по коридорам и лестницам. Неожиданно пол под нами словно провалился, а весь корабль содрогнулся. Я попытался удержаться на ногах, но не смог. Мой товарищ оказался опытней, он протянул мне руку, помогая встать.

— Черт, это прямое попадание!

Через мгновение зазвенела пожарная тревога, и по громкой связи раздался голос старпома:

— Пожар первой категории! Носовой отсек!

Через минуту мы добежали до боевой рубки. Тут было ветрено, на полу валялись осколки толстого бронестекла, а возле двери сидел бледный человек, зажимающий руками рану на ноге.

— Право на десять! Полный ход! — рявкнула Изабелла, даже не замечая нас, потом нагнулась к переговорному устройству и прокричала. — БЧ-1 и БЧ-2. Огонь по передовому фрегату! Подбейте его, наконец!!! Приказ эскадрилье — отогнать в сторону второй фрегат или подбить его!

— Брюгге докладывает, пожар на носу потушен.

Услышав это, я сообразил, что пока Изабелла стоит здесь, старпом находится на капитанском мостике. Все правильно, нельзя чтобы в бою капитан и старпом находились в одном месте.

— Два корвета «свиней» справа по борту! Дистанция семь триста! Высота два сто! — доложил матрос, принимавший сообщения от наблюдателей.

— БЧ-3 — открыть огонь по корветам!!! — немедленно приказала Изабелла.

— Ирвин!

Оглянувшись, я увидел, что раненый уже на носилках. Я поднял их и увидел, что Изабелла бросила на меня быстрый взгляд и сразу отвернулась. А мы поспешили в лазарет.

Пока мы бегали в боевую рубку, лазарет успел сильно измениться. Едва я перешагнул через порог, как в нос ударил резкий запах крови и лекарств. На ближайшей койке орал матрос с разорванным осколками животом. Один санитар удерживал его, пока медсестра вкалывала ему обезболивающее. Санитары и врачи все были перепачканы, подтеки крови были даже на полу. Раненные кричали и стонали.