Выбери любимый жанр

Об Анхеле де Куатьэ - де Куатьэ Анхель - Страница 2


Изменить размер шрифта:

2

— Знаете, — начал Анхель, — каждому человеку от рождения дан талант. Это Божий дар. Бог наделяет каждого из нас личной уникальностью, какой-то особенностью, чертой, которой нет больше ни у кого другого, только у нас. Это как Божья отметина. Но немногие знают о своем даре. И лишь единицы способны реализовать его в полную силу. Вы знаете о своем даре?

Я не понял вопроса:

— О моем даре? Что вы имеете в виду?

— У вас дар, — Анхель уверенно закачал головой, подтверждая сказанное. — У вас особенный дар чувствовать книгу.

— Не знаю, — я смутился. — Просто я люблю хорошие книги.

— Вам кажется, что вы просто любите хорошие книги, — рассмеялся мой собеседник. — Но неужели вы думаете, это случайность? Нет. Вы не «просто любите хорошие книги». Вы испытываете благоговейный трепет, когда берете в руки настоящую книгу . Радость прокатывается по душе, словно теплый ветер по цветущему полю. Это как романтическое свидание. Вы сосредоточены. Сознание становится ясным-ясным. Вы ощущаете книгу физически . А еще, если вас спросить, вы не задумываясь скажете, что книга — это произведение искусства, которое ни с чем более не сравнится. Ни с музыкой, ни с живописью, ни с театром. И в своем детстве вы знали это так же хорошо, как и теперь. Может быть, даже лучше.

Я был поражен. Все, о чем рассказывал мой собеседник, — о моих ощущениях, о моих переживаниях, даже о моем детстве — было правдой! Действительно, сколько я себя помню, книги всегда были для меня чем-то священным, даже сакральным. И до сих пор каждая книга обладает для меня своей аурой. Причем я чувствую ее еще до того, как начинаю читать.

— Не смущайтесь. У каждого человека есть свой талант, свой дар. Кто-то одарен талантом видеть красоту. Он воспринимает ее как никто другой — особенно, лучше и глубже остальных. Чувствует радугу цвета, понимает игру света и тени, улавливает магию пропорций. Кто-то другой наделен свыше особенным даром чувствовать музыкальную гармонию. Третий особенно мыслит, например образами. Четвертый — так же особенно, но абстракциями. Пятый — знаками и символами. Шестой обладает потрясающей способностью замечать детали, нюансы, подробности — в делах, отношениях, работе, в чувствах. Седьмой, наоборот, слеп к деталям, но зато способен увидеть целостную картину всего лишь по двум-трем штрихам. Какой-то дар есть у каждого.

— Да, но если бы вы были правы, то весь мир состоял бы из успешных людей. Из гениев! А это, мягко говоря, не совсем так, — возразил я. — На самом деле, талантливых людей — единицы.

— Нет, — помотал головой Анхель. — Все талантливы. Без исключения. Но для воплощения таланта нужны средства — дополнительные способности, навыки. Вот вы, например. Вы любите и чувствуете книги. Но кроме того, вы еще и хороший менеджер. Вы способны организовать производственный процесс и понимаете массу других «технических» вещей. А теперь представьте себе, что у человека есть музыкальный дар, но нет нужной для игры на музыкальных инструментах мышечной моторики. Или например, неудачно устроены голосовые связки. Или, может быть, он физиологически не способен преобразовывать звуки в знаки, а знаки — в звуки, то есть использовать ноты. И как тогда ему быть с его даром? Куда податься?.. Он со своим чувством гармонии никому не нужен.

— Да… — сообразил я. — Кажется, я понял. Вы хотите сказать, что у человека может быть особенный дар видеть красоту, но, например, отсутствует физиологическая основа для рисования или черчения?

— Для других людей такой художник — сущая бездарность, — подтвердил Анхель.

— Но ведь он может стать гениальным искусствоведом? — предположил я.

— А если у него нет способности к систематизации и анализу? — пожал плечами Анхель.

— Коллекционером. Вариант?

— А финансы…

— Тогда экскурсоводом?

— Нужна способность держать внимание аудитории…

— Получается, что только гениальным зрителем?

Я задумался. Действительно, наше общество ценит навыки, а не одаренность. Художник, который ладно рисует, обществу выгоднее, чем художник, который гениально видит, но не умеет передать на холсте. Нас ценят за полезные навыки , за то, как, насколько и с какой «прибавочной стоимостью» нас можно использовать в «производственном процессе». А священный дар, о котором говорит Анхель, снисходит свыше. И он никак не связан ни с «профессиональной ориентацией», ни с «прибавочной стоимостью», ни с «производственным процессом». Это особенность духовного свойства.

— Он должен быть гениальным зрителем. — Сказал Анхель.

— «Важно не содержание твоего задания, а то, как ты его выполнил», — я процитировал книгу Анхеля «Всю жизнь ты ждала». — Вы ведь об этом говорили?

— Знаете, — покачал головой Анхель, — гениальный писатель и гениальный издатель — ничто, если нет гениального читателя. И если кто-то скажет мне, что первые двое важнее второго, мне ничего не останется, как рассмеяться…

***

— Анхель, а почему вы заговорили об этом «даре»?

— Мир полон ограничений, — Анхель смотрел куда-то в сторону, и было трудно понять, отвечает ли он на мой вопрос, или думает о чем-то своем. — И даже вы — внешне очень успешный человек — не можете чувствовать себя до конца счастливым. Вы любите хорошие книги, да. Это ваш дар. Но разве вы можете издавать только те книга, которые вам нравятся? И все ли книги, которые вам нравятся, вы можете издать? Нет. На какие-то произведения эксклюзивные права принадлежат другому издателю. При этом возможно, он их не чувствует душой, а воспринимает как некий продукт. А какие-то хорошие книги не пользуются покупательским спросом — не модны, не популярны. Для каких-то книг вы не можете найти должного оформления, потому что вас не понимают художники-иллюстраторы. А если понимают, то хотят вознаграждения, которое превратит эту книгу в «золотую». Продолжать?..

Анхель внимательно посмотрел мне в глаза. Дальше комментировать этот ряд не требовалось. Он попал в самую точку.

— Понимаете, мир полон ограничений, он несовершенен, — сказал Анхель. — Но это еще не вся правда… Мы изуродовали этот мир. Мы. В плане создания он таким не был. Сталкиваясь с трудностями, с препятствиями, многие из нас отказались от своего дара, а по сути — от самих себя. Ведь всегда проще сдаться. Задвинуть свою уникальность в дальний угол и сказать: «Во мне нет ничего особенного. Я — как все. У меня ничего не выходит. Так и должно было быть». Но не бывает человека «как все», а сдаться — значит отказаться от своего предназначения.

И тут я вспомнил слова Данилы, которыми заканчивается «Маленькая принцесса»:

— «Правда в каждом из нас. Вопрос только в том, где мы…»

— Да, это так, — грустно улыбнулся Анхель. — И если хотя бы один человек отказывается от своего предназначения, нарушается общая гармония.

— Общая гармония?

— Да. На самом деле мир задуман идеально. Если бы каждый человек соответствовал своему дару, вкладывал бы всего себя в собственную уникальность, то вся пестрая и кажущаяся бестолковой мозаика жизни сложилась бы в единую и прекрасную картину.

— «Ты нужен», — я процитировал «Исповедь Люцифера».

— Абсолютно верно, «ты нужен», — спокойный голос Анхеля звучал проникновенно и одновременно с этим весомо. — Но мы забыли эту истину. Забыли о своем предназначении. А ведь каждый из нас — частичка мира. Как маленький пазл большой картины. И только все вместе мы можем составить идеальный мир. Если в огромной картине не хватает даже одного пазла, она ущербна. Нужны все, каждый. И поэтому ни один из нас не лучше и не хуже другого. Все одинаково индивидуальны и одинаково важны. Но мы должны соответствовать себе, быть собой, своей индивидуальностью. И когда я говорю — «мы», я имею в виду каждого из нас. Каждого.

— «Зачет по последнему», — я вспомнил «Золотое сечение», и мой голос дрогнул от избытка чувств. — А вы, Анхель? Вы знаете о своем даре? У вас он тоже должен быть…

2
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело