Мэн (СИ) - Мизухара Кристина Ивановна "onix" - Страница 3

Но всё-таки контролировалась.

«Если к вечеру не ответит, нужно будет звонить на ферму. Они там должны знать».

Почувствовав надежду, что всё в конце концов выяснится, Тэсс, как и всегда под конец рабочего дня закрутилась с пациентками в своём отделении и спохватилась только лишь когда у неё зазвонил телефон. Она ответила, не глядя на экран, в надежде, что это Дэни.

— Да, алло, — прижала девушка аппарат к уху и продолжила листать журнал уколов.

— Алло, Тэсс, Дэни пропал. Ты звонила ему? — спросила мама.

Дочь тут же закатила глаза и отложила тетрадь.

— Привет, ма. Да. Звонила. Мне он тоже не отвечает.

— Мне только что позвонил Алабаль и сказал, что они исчезли вместе с Корто.

«Чёрт! Дело плохо», — вырвалось у дочери. Правда, слава Богу, про себя.

Глухонемой мексиканец Вальтасар Дельдаго, по прозвищу «Коротышка», что на испанском звучит как «Корто» был известным на всю округу пьяницей и одновременно мастером золотые руки. Такое бывает. Местный фермер, мистер Алабаль Селестье, как и все предыдущие работодатели этого умельца, да в принципе, как и все последующие, терпел его только лишь потому, что Корто сумел заново отштукатурить ему амбар и телятник лучше, чем когда-то целая бригада отделала дом, и взял за это в бумажном и жидком эквивалентах сущие копейки и миллилитры. Поэтому работой и выпивкой Корто всегда был обеспечен на многие дни и месяцы вперёд по горло.

С одной стороны Тэсс испытала некоторое облегчение, что, возможно, Дэни находился не один, а с другой разволновалась ещё больше: Корто не самая подходящая компания для молодого парня.

«Они сбежали, чтобы гульнуть — это ясно. И если их ищет сам Алабаль, значит, вообще никто не знает, где они есть. Внимание вопрос: как мне утешить маму?»

— Мам, ну, если они исчезли вдвоём, то обязательно появятся. Ты же знаешь Корто.

Миссис Тиффани Гленн вздохнула.

— Да я-то знаю, но всё равно не могу не волноваться.

— Скорее всего, их кто-то подбросил или в Стейсивилл, или в Миллинокет. Они вернутся, мам.

«Только вот в каком виде?» — закончила про себя девушка.

— Да-да, конечно, появятся. Подождём, — согласилась мама.

— Как только узнаю что-нибудь, я тебе позвоню. А сейчас извини, мне нужно заканчивать работу.

— Да-да, конечно, это ты извини. Хорошо, — и женщина отключилась.

— Дэни пропал, — засовывая телефон в карман, пояснила Тэсс сидящей напротив медсестре Лильсон.

Та понимающе кивнула и чуть улыбнулась.

— Найдё-ё-ётся ваш Дэни. Вернётся. — Лильсон перетянула резинкой брикет упаковок с лекарствами и отложила на край стола. — Здесь у всех мальчишки убегали или в лес, или на озёра, или в горы, чтобы пожить как индейцы. Вон, у Дарфоров Питера почти неделю разыскивали, а потом оказалось, что он в лесу домик на дереве построил.

Тэсс улыбнулась, оторвавшись от экрана компьютера, куда заносила данные по процедурам.

— Да, я тоже думаю, что отыщется. Но мама переживает.

— Прибежит, — кивнула ей женщина и успокаивающе подмигнула.

Придя с работы домой, до того, как лечь спать, Тэсс ещё несколько раз набирала номер брата, но ответа так и не дождалась. Не выдержав, она позвонила своему парню Адаму Стюарту и, обсудив с ним ситуацию, попросила номер Алабаля Селестье. Конечно, можно было узнать и у мамы, но лишний раз её тревожить и нагнетать волнение не хотелось. Прежде чем дать номер, Адам попытался успокоить девушку как мог и, конечно же, потерпев неудачу, попросил держать в курсе и, если что, на него рассчитывать.

Получив желаемый номер, Тэсс позвонила мистеру Селестье и у него узнала, что ни Дэни, ни Корто в комнате работников так и не появились, и куда они делись, не знает даже Вилли — второй работник фермы. Но поскольку завтра суббота, то сегодня они, скорее всего, не появятся. Во всяком случае, Корто, если уходит на выходные, то возвращается лишь в воскресенье вечером. Так что, пока остаётся только ждать.

«Упаси Бог, Дэни пойдёт в своего отца! Бедная мама», — ужаснулась девушка, вспомнив своего отчима и родного отца Дэниэла — мистера Гленна.

Максимиллиан Гленн в молодости слыл весьма ушлым и энергичным малым и даже вполне себе мог служить олицетворением коммуникабельности и пронырливости. Тогда-то мать Тэсс — миссис Тиффани Полл, будучи на шесть лет старше этого пройдохи, и попала под тонны его обаяния и вышла за него замуж. Максимиллиан сколотил неплохой бизнес на торговле всякой всячиной в этих глухих местах и даже имел пару хозяйственных магазинчиков. Но потом заскучал, начал пить всё сильней и сильней, и так пропил почти всё. Уцелела только квартира в Бенедикте, поскольку в ней были прописаны несовершеннолетние дети, да дом в близлежащем Медуэйе, так как половиной владела его родная сестра Мэлани. Оставив квартиру жене, мистер Гленн переселился в дом, где и продолжил благополучно спиваться дальше, перебиваясь разовой, низкооплачиваемой работёнкой.

Услышав звук, закончившей свою работу, стиральной машины, Тэсс направилась вынимать её содержимое. Здесь, в штате Мэн, в местечке Де Кальб, населением около тысячи человек, в трёх милях от Бенедикты, которая в отличии от Де Кальба напоминала город хотя бы отдалённо, поскольку в ней числилось уже почти пять тысяч, девушка жила в доме своего отца — мистера Роджера Полла, служившего неподалёку на авиабазе Северный Катадин и погибшего под сорвавшимися бочками с горючим. Верного солдата своей страны всего буквально расплющило и переломало.

А родилась Констанция, которую все звали все просто Тэсс, в Альбукерке в Нью-Мексико, куда направили её папу после окончания военной академии. Сюда же, в Мэн, Роджера Полла перебросили, когда девочке исполнилось два. Через год его не стало. Тогда им с мамой, как иждивенкам погибшего на службе кормильца, отдали в собственность этот дом, а за Тэсс ещё и закрепили право на бесплатное образование. Для начала бакалавриат. Девочка хорошо училась в школе и после окончания поступила в Медицинский Колледж Бангора, где и получила степень бакалавра. А магистратуру прошла в Фордхемском Университете в Нью-Йорке.

Развесив бельё, Тэсс прошла в спальню и открыла ноутбук. Если нет никаких вестей от брата, то, может быть, хотя бы подруга порадует общением.

Вместе с Сибилл Дадда они проучились все четыре года в Университете в Бронксе. Вообще-то, вначале их было трое. С первого курса с ними дружила ещё и Нэнси Морган, девушка из Нью-Гэмпшира. Но у неё возникли проблемы с оплатой обучения, и бедняжке пришлось всё бросить и идти работать в больницу медсестрой. А Тэсс и Сибилл, оставшись вдвоём, за время учёбы сделались закадычными подругами, или, если быть точнее, «заклятыми подругами», поскольку оказались очень схожи характерами: обе прямолинейные, бескомпромиссные, по-хорошему упрямые и когда надо — хитрые. А после того как Тэсс уехала к себе домой, сюда, в Мэн, а Сибилл смогла устроиться в гинекологическое отделение в Ричмонде, в Нью-Йорке, подруги продолжали общаться по Skype. Секрет же их дружбы, при таком положении вещей, раскрывался очень просто: обе красавицы имели контрастную, можно даже сказать, полярную внешность, и такие же вкусы и взгляды на противоположный пол.

Сибилл из них двоих являлась той самой блондинкой, которую джентльмены предпочитают. Её прямые, густые белокурые волосы и прекрасные серые «оленьи» глаза на особей с непарным набором хромосом производили эффект чем-то напоминающий действие ЛСД — необъяснимое возбуждение и желание выделиться из толпы. Блондинка даже у, так называемых, альфа-самцов подавляла брутальность и сдержанность и навязывала манеру поведения щенячьего восторга и услужливости кокер-спаниеля. Сибилл же, чувствуя силу своего «козыря», всё «наращивала мускулы» и оттачивала мастерство. Веки, ресницы, сексуальный прищур, тряхнуть пару раз золотистой гривой — всё это в различных вариациях и пропорциях с необходимой степенью интенсивности — но, в основном, без фанатизма — включалось ею, как только в поле зрения появлялся какой-нибудь индивидуум, в котором она смогла узреть повышенное содержание той самой индивидуальности. Если индивидуальность буквально зашкаливала, Сибилл могла подключить ещё и правильной «греческой» формы брови и выгнуть хотя бы одну из них, выражая тем самым выплёскиваемую за края заинтересованность.