Властелин Кукол (ЛП) - Швартц Ричард - Страница 52

Грифон издал странный звук. Я удивлённо на него посмотрел, а Имра ухмыльнулся.

— Он засмеялся и говорит, что это впервые, когда человек добровольно вручает себя его когтям. Но да, он сможет. Он проделывал такое уже много раз.

— Бросал людей на корабль? — переспросил я.

Имра покачал головой.

— Я же говорил, что мы ведём войну. Иногда Стальной Коготь поднимает солдата Талака в воздух и бросает на военный лагерь. Он уже два раза попадал в палатку генерала, — Имра похлопал существо рукой. — Это почему-то всегда производит впечатление на солдат Талака, может задержать выступление армии на пол часа и немного больше, если попасть в палатку.

— Где вы сражаетесь с Талаком? — с любопытством спросил я. — Какому ещё королевству он угрожает?

Он с удивлением посмотрел на меня.

— Разве ты не говорил, что ты из Южностранья? Трёх королевств?

Я кивнул.

Он ослабил последнюю пряжку седла, поднял его со спины грифона и бросил рядом с нами в траву.

— Там. На твоей родине, Хавальд.

Мы всем посмотрели на него, лишившись дара речи.

— О, понимаю, — сказал Имра. — Наверное, я должен объяснить. Мы сражаемся иначе, чем вы. Нас мало, но мы быстрые и хитрые. Иногда солдаты Талака думают, что за каждым деревом стоит эльф, но когда они атакуют, нас там уже нет. Нас не так много, Хавальд. Тех, кто отправляется в бой, не больше семидесяти. У нас есть простое правило. Каждый из нас каждый день убивает пять солдат Талака. Но так, чтобы нас не видели, не слышали и не было свидетелей, которые могли бы нас описать. Мы ветер, трава, деревья. Когда Стальной Коготь сбрасывает с неба человека, то это происходит в сумерках, когда никто не видит, как он летит. С неба падает кричащий человек… И больше там ничего нет, — Имра внимательно на меня посмотрел. — Когда-то существовала армия эльфов. Эти времена прошли, моя мать управляет кланом, насчитывающим чуть более четырёх тысяч.

Серафина удивлённо посмотрела на него, и Имра серьёзно кивнул.

— Мы были последними, кто родился. С тех пор, как поток миров прервался, многие канули… Другие умерли, — он посмотрел на меня. — Мы умираем так же, как вы, люди, в этом нет никакой разницы. Только старение не затрагивает нас, однако всё остальное, — он повернулся к Серафине. — Сестра, мой народ умирает. Так устроен мир. Но пока что мы ещё здесь, и каждый день солдаты Талака гибнут от нашей руки.

— Поток миров снова течёт, — с улыбкой заметила Ласра. — Так что и для нас снова есть надежда.

— Что такое поток миров? — спросил я.

— Это источник всего сущего. Это то, что питает каждого из нас, одного больше, другого меньше. Это то, что изменяет, создаёт и разрушает.

— Потоки чистой магии? — тихо спросила Леандра.

Имра кивнул.

— Так называете их вы, люди, если можете видеть. Ты можешь их видеть Лиандра?

— Да, — тихо ответила она. — Я могу видеть и чувствовать эти потоки. Они вокруг нас, в нас, в каждом камне, в каждой травинке и во всём, что вокруг. Они затрагивают всё.

Имра посмотрел на неё с новым уважением.

— Не многие видят поток миров вот так, в основном это женщины, у которых связь с ним более прочная. Мы эльфы… мы частично получаем от него насыщение, не для наших тел, а для наших душ. Поток миров иссяк, когда я был ребёнком. Где тёк могучий поток, осталась только струйка. Я сам почти не помнил, как это было раньше, только, что от него остались лишь следы. Когда он вернулся, я не мог поверить в то, что мы потеряли и понял старших, которые канули, потому что для них жизнь без этого потока ничего не значила.

Во мне зародилось чудовищное подозрение, и я увидел ту же мысль в глазах Лиандры.

— Это произошло вскоре после того, как ты в последний раз видел Серафину, верно? — спросил я принца эльфов и тем самым снова привлёк внимание Серафины.

— Именно, — Имра внимательно посмотрел на меня. — Ты что-то об этом знаешь?

— Да, — ответила Лиандра вместо меня. — Мы знаем, что случилось. На нашей родине есть место, где поток миров многократно пересекается. Примерно в то время, когда были основаны Новые королевства, маг по имени Бальтазар, агент Коларона, прервал поток миров, перенаправив его.

— Какое кощунство! — эльф набрал в лёгкие воздуха. — Так вот как началась смерть.

Он посмотрел на небо, затем вокруг себя, как будто мог видеть там вещи, скрытые от меня.

— Значит те, кто говорят, что это дело рук людей, правы. Вы знаете, как поток был восстановлен?

— Это был тот же самый маг, но его намерения точно были недобрыми, — Лиандра беспомощно пожала плечами. — Мы не знаем, как он это сделал. Или почему. Он вернулся в то место и освободил поток. Это то, что мы знаем. Потом он умер.

— Этого мы точно не знаем, — возразила Наталия.

— Если он ещё жив, то умрёт, — констатировал Имра. Он вздохнул. — Эта новость не сблизит наши народы. Коларон — человек, а среди нас есть некоторые, кто смертельно ненавидит людей. Их немного, но их голоса получат больше веса, если они об этом узнают.

— Как-то я не решаюсь это сказать, — начала Наталия. — Но если вы умираете, и вас слишком мало, чтобы продолжать жить как народ, почему бы вам не начать справиться с людьми? Я слышала, что такие связи гораздо более продуктивны, чем связи между эльфами. Говорят, что полуэльф получает лучшее от обоих рас, — она посмотрела на Лиандру. — Они живут не так долго, это верно, но семьсот или восемьсот лет — это достаточно долго. Не все эльфы ненавидят людей.

Все пять эльфов долго смотрели на неё, затем Имра вздохнул.

— Нет, большинство из нас не испытывают к вам ненависти. Совсем наоборот. Но мы привередливы к тем, с кем вступаем в половые отношения. И всё же ты права. Это вопрос, который обязательно поднимется, если мы захотим оставить наследие, — он повернулся к Лиандре. — Фарил не хотел тебя оскорблять, когда назвал бастардом. Это просто… нежелательная связь. Но, возможно, это действительно единственный способ, как мы сможем передать наследие нашей расы. Однако для людей это содержит в себе риск. Ребёнок наших двух рас созревает медленно, добрых пятнадцать месяцев. Для человеческих женщин это очень утомительно, и вынашивая такого ребёнка, они часто умирают.

— А наоборот? — спросил я. — Разве тогда вашим женщинам не было бы проще?

Ласра укоризненно посмотрела на меня.

— Простите, — смущённо промолвил я.

— Речь идёт о нашем наследии, — ответила печально Ласра. — Если Совет старейшин сочтёт, что мы должны следовать по этому пути, я буду готова и подчинюсь. Это ничего не изменит в моей любви или в том, с кем у меня будут близкие отношения…, - она немного покраснела. — Я уже спала однажды с человеком. Он был неуклюжим и спешил. Это не принесло мне никакого удовольствия.

— Насколько спешил? — спросила Наталия.

— Всё заняло не более четверти свечи, если измерять время по-вашему, — ответила Ласра. Она скорчила недовольную мину. — И от него воняло.

— Есть мужчины, на которых это не распространяется, — заметила Наталия. Я сделал вид, что не услышал её, Лиандра тоже не проявила никаких эмоций, но мне показалось, будто я увидел, как от её шеи поднимается слабый румянец.

— Но это не решение проблемы, — продолжил Имра, нежно глядя на Ласру. — Среди нас осталось на так много женщин. Когда поток миров иссяк, канули в основном женщины. Они ближе к источнику жизни, чем мы.

— Каковы пропорции? — тихо спросила Лиандра.

Имра на мгновение задумался.

— Примерно двенадцать к одному, — печально сообщил он. — Если для нас и есть надежда, то только со временем. Или если мы найдём других.

— Других? — спросил я.

Он кивнул.

— Когда-то было много эльфийских племён. Но они тоже канули в небытие. Но может есть ещё другие. Где-нибудь.

— А как же тёмные эльфы? — спросил я, вспомнив кое-что. Имра должен знать ответ.

— Да, они тоже когда-то существовали, — подтвердил он. — Мать говорит, что мы не особо с ними ладили. Лишь немногие племена присоединились к договору, другие презирали мир и ушли. Никто больше никогда их не видел.