Смерти вопреки (СИ) - Снежная Катерина - Страница 63

— Так им и надо, — ответила Марина, думая о своей собственной дочери.

— Знаешь, ангелов осталось совсем мало. В отличие от измеров, они не нашли симбиоза.

На Овинге их сегодня не больше тысячи. Это все что осталось от них. Поверь им не до

вражды.

— Сэр Ванка говорил, что люди не могут долго жить среди измеров. Почему?

— Они ядовиты, — неуверенно произнес Арвил. — Но никто не изучал.

— А как же тогда Юлька? — спросила Марина, ужаснувшись.

— Не переживай, особо ценных заложников они держат в специальных помещениях, где нет риска прямого контакта.

Марина представила, как маленькая, беззащитная девочка живет, словно звереныш, за стеклом. А измеры учат ее писать, читать и кормят через небольшое отверстие в стене, чтобы она случайно не отравилась.

— Как они вообще оказались здесь? — возмутилась она, жалея, что раньше не особо интересовалась.

— Когда две тысячи лет назад они появились на Овинге, это были два усталых, изможденных народа. Их смертоносные войны привели к тому, что десять тысяч ангелов и миллион измеров, успели пройти через открытые ангелами переходы, после чего их планета погибла. Так во всяком случае, они говорят. Измеры, оценив отсталость, тут же развязали войну и пожалели. Они стали чужаками, которых Овинга, в отличие от людей, так и не приняла. Но они остались, попросив еще раз убежища, пока не найдут новый дом.

— И вот результат, — закончила Марина, думая, как жаль, что они успели совершить переход. Лучше б дружно сдохли на своей планетке все вместе взятые.

— А почему Ияра помогает тебе? — спросила она, вспомнив о дежурящем ангеле.

— Мы вместе с моего рождения. Ты можешь доверять Котху и ему, как самой себе. Они будут охранять тебя ценой жизни.

— А Котх тоже рос с тобой?

— Нет, — Арвил усмехнулся. — Он служит долг чести. Он с семьей попал в плен к морам несколько лет назад. Я вытащил его. С тех пор мы вместе.

— Он говорить-то умеет?

— Он определенно не немой. И очень хороший воин.

Они замолчали, глядя друг на друга.

— Ты самый странный человек, какой мне когда-либо встречался, — откровенно призналась Марина. — Ты бьешь и жалеешь, ведешь на казнь и спасаешь, любишь и не подпускаешь.

Может быть, у тебя раздвоение личности? Я тебя не понимаю.

Он сидел напротив нее, смотря куда-то в пол, не вправе сказать правду, не в силах помочь в догадках. Арвил поднял глаза на Марину, которая думала о том, что сказала.

— Ты что-нибудь чувствуешь ко мне? — спросил он.

Так много испытаний и боли, так много недоговоренностей и лжи, такой путь и что? Ради нее он пошел против отца, против Аравилата. Марина, подумала, что если она скажет да, то он бросит все. Она почувствовала то, что чувствует любая женщина, точно знающая, что мужчина, стоящий перед нею — ее вторая половина. Она прикрыла глаза, народам Овинги нужен сильный правитель. Тот, кто их защитит. Она подняла на него глаза и отрицательно покачала головой, осознав, как сильно любит его. Их взгляды встретились, и Марина впервые прочла боль в его глазах, становящихся живыми, стоило ей оказаться рядом.

— Может, оно и к лучшему, — медленно произнес он, вставая.

Он вышел, оставив ее. Девушка откинулась на гамак, ощущая невыносимую горечь, разрывающую тяжестью сердце.

Круглый зал был выполнен в белых и серебристых тонах. В центре возвышался двадцатисантиметровый круглый подиум. На нем полукругом стояли стулья с высокими спинками, расширяющимися кверху веером. У их изголовья были нанесены золотые символы из трех скрещенных кругов, символизирующих три народа: ангелов, измеров и овинговцев.

Зал предназначался для переговоров и последний раз использовался по назначению почти две тысячи лет назад. В нем не было окон, вместо них на потолке простирался прозрачный купол, украшенный ажурной ковкой. В зал нельзя было войти, только переместиться через небольшой круг, утопленный в полу в стороне от подиума.

Среди собравшихся были три ангела, два короля и два наместника, представляющих народы Леса и Огня. Ангелы, старейшины рода, одетые в белые шелковые рясы с капюшонами, с позолоченными металлическими накладками, закрывающими лица и руки, чтобы никто не видел их истлевшей сухой плоти. На груди у каждого был щит, украшенный гербом в виде двух перекрещенных черных крыльев. Король Аравилата и король Смерти, как и наместники, были в традиционных одеждах, говорящих об их статусе.

— Здесь собрались те, кто может решить судьбу Овинги, — провозгласил Старейшина. — Так решите ее.

— Измеры вторглись на территории трех народов и ведут захватнические войны, отравляя земли, нарушают согласие «Пяти народов», благодаря которому нашли приют, — провозгласил Король Смерти, исторически ведущий соборы. — Пора, мои братья и сестры, что-то с этим делать.

— Собор не является правомерным без представителя пятого народа, — произнес король Аравилата, вынужденный присутствовать на нем. И он был прав, без наместника народа воды собор не имел силы.

— Значит, — произнес Старейшина ангелов. — На Овинге остается лишь одна правомерная сила, Зеница Единства. Все присутствующие согласны?

— Как правомерная сила и Зеница Единства, я считаю собор оконченным, — произнес Генуи Одвин, являющийся уже почти сорок лет королем Аравилата.

— Овинга нуждается в защите, — возразил наместник народов Огня, девяностолетний старик, одежды которого больше походили на одежды жреца народов Огня, нежели правителя. — Наш народ покинул почти все свои земли. А без гор мы теряем в силе.

— Как Зеница Единства, только я могу решать, когда применять силу! Только если среди нас не найдется представитель народа воды.

Король Аравилата обвел присутствующих властным надменным взглядом. Никто не смел

ему указывать.

— Такой представитель есть, — произнес Король Смерти, смотря на короля Аравилата с недовольством и так же властно.

Генуи рассмеялся.

— И кто же? Какая-нибудь полоумная русалка в бадье? Как вы знаете, этого мало!

— Старейшина, — обратился Король Смерти к ангелу. — Правда ли, что в ваших стенах гостит принцесса Аравилата Виера Мар Квитворд?

Ангел кивнул. Генуи откинулся в кресле, с превосходством глядя на Короля Смерти. Прекрасно, Арвил притащил ее на собор.

— У принцессы есть доказуемое право быть представителем народа воды?

— Да, — ответил Король Смерти и, протянув вперед костистую руку в пустующий между присутствующими круг, потер пальцами, рассыпая пыль останков. Ангел провел над нею рукой, и перед присутствующими поплыла объемная иллюзия, в которой драк переполз с плеча русла к Марине. Русал передал ей символ власти. Таких драков даже в хорошие для народа воды времена было не больше пяти на всю Протейму.

— Древний обычай народов Протеймы гласит: драки власти переходят к тем, кто лучше всех владеет магией воды.

Генуи раздраженно вздохнул и, глянув исподлобья на старого соперника, произнес:

— Пригласите пятого представителя народов Овинги.

— И будущую Зеницу Единства тоже, — произнес Король Смерти.

Генуи внимательно посмотрел на него, тот явно что-то замыслил.

Остров был каменист и угрюм. Его суровые пикообразные горы возносились в небеса и терялись в облаках. Глаза блуждали по его обрывистым скалам и не могли отыскать хотя бы пятнышко зелени. Шапки конусов были покрыты снегом, подножья чернели, ощетинившись острыми каменистыми клыками. И только приглядевшись, можно было заметить, что некоторые пики не покрыты снегом. Это были здания, расположенные на вершинах, соединенные с ними и отличающиеся только острыми дополнительными звеньями башен, подобно зубам хищника.

— Вы явно не ценители красоты, — заметила Марина, содрогнувшись от сурового пейзажа.

— Они просто не любят гостей, — сказал Ияра, которому похоже нравился здешний вид.

Волны Протеймы накатывались, вгрызаясь в каменистый берег, и вертикально стекали вниз белой пеной. Сюда можно было попасть только по воздуху.