Исповедь Люцифера (шестая скрижаль завета) - де Куатьэ Анхель - Страница 8

• Предыдущая
• 8/22
• Следующая

И снова закашлялась.

— Вы еще здесь? — якобы «спросил» начальник тюрьмы.

*******

— Я… — начала Саша.

— А мне кажется, что это как раз то, что нам нужно, Василий Васильевич, — раздалось откуда-то сбоку.

От испуга Саша развернулась на этот голос всем телом. В самом темном углу комнаты, слева от двери, произошло какое-то движение. Все это время там, оказывается, сидел мужчина и слушал этот унизительный для Саши разговор.

Судя по голосу, ему было лет сорок, может быть, чуть меньше. Он показался из своего угла, подобно тени. Одет в серый костюм, рыжеватый, небольшого роста, худощавый, верткий, подвижный, как шарнир.

Его маленькие, блеснувшие во тьме, вороватые глазки смерили Сашу с живым интересом падальщика.

— То, что нужно, — повторил мужчина.

— Юрий Анатольевич, я пошел, — сказал Василий Васильевич, побагровел и вышел из кабинета, словно ему вдруг стало дурно.

Саша проводила его недоуменным взглядом. В эту минуту на ее глазах разыгралась целая

сцена. С множеством подтекстов и какой-то скрытой пружиной внутри. Что это за странное существо в сером костюме, способное одним своим появлением прогнать медведя, начальствующего в берлоге? И какая роль во всем этом отведена Саше?..

— Он просто старый зануда, — примирительно сообщил Юрий Анатольевич. — Ничего не поделаешь, приходится работать со «старым фондом».

«Кажется, я все поняла, — подумала Саша. — С этим нужно держать ухо востро».

Бессильная злоба Василия Васильевича выдала в нем «английскую королеву»: он царствует в своей тюрьме, но не правит. Что бы он ни думал, он не может противиться этому невзрачному зверьку с мышиными глазами. У этого зверька на него есть какая-то управа — серьезная, страшная.

— Вы бы не могли мне объяснить мою задачу? Я до сих пор не получила никакой внятной информации о том, где я нахожусь и для какой цели...

— В сущности, все это не должно вас интересовать... — «серый» попытался уйти от ответа.

— Но я бы хотела это знать, — Саша смотрела на него, не моргая.

Официальная версия, предложенная Саше, выглядела следующим образом. Это действительно тюрьма, и действительно засекреченная. Здесь сидят не по приговору суда, а по некому «решению». Все постояльцы этой зоны — лица, которые по тем или иным причинам не могут быть официально осуждены.

В такой тюрьме может оказаться человек, чье преступление сопряжено с нарушением государственной тайны, озвучивать которую нельзя в принципе. Возможна и другая ситуация, связанная с конфликтом судебных экспертов. И наконец, третий вариант, когда против социально опасного преступника нет улик. Ситуация патовая — отпустить нельзя, посадить официально нет никакой возможности. Ну и принимается решение: отправляем сюда — в ПСТ 87/6.

— Тот случай, с которым вам предстоит работать, относится как раз к третьему варианту, — закончил свой рассказ Юрий Анатольевич.

— И отчего же это у следствия нет улик?.. — с ухмылкой спросила Саша.

— Дело деликатное, трудно доказуемое... — елейным голосом пропел Юрий Анатольевич. — Доведение до самоубийства.

— Вы это серьезно? — Саша презрительно улыбнулась.

Подобное «объяснение» из уст представителя органов звучало как банальное оправдание непрофессионализма его сотрудников. Видимо, наделали ошибок во время ведения следствия, и теперь вот так, по сути противозаконным образом, выходят из положения.

— Абсолютно, — уверенно сообщил Юрий Анатольевич. — Вы, наверное, сейчас мысленно на сотрудников пеняете, которые этим делом занимались? Не надо, не пеняйте. Они мертвы...

Саше на какую-то долю секунды показалось, что она ослышалась:

— Мертвы?!.

— Именно-именно, — подтвердил Юрий Анатольевич. — По той же самой причине, что и все предыдущие жертвы. Самоубийство. Особенное дело, милочка, особенное...

Преодолев охватившую ее панику, Саша попросила:

— Я бы хотела сначала ознакомиться с материалами...

— В том-то все и дело. Их нет, — ответил Юрий Анатольевич. — Вы для того сюда и вызваны.

— Что значит — «их нет»? — Саша не поверила его словам. — Вы хотите сказать, что у вас содержится заключенный, а на него даже дела не заведено? Нет ни одного документа?

— А вы не удивляйтесь, вам еще предстоит удивляться сегодня по полной программе, поберегите силы, — зло и высокомерно отвесил ей в ответ Юрий Анатольевич. — Эка мы искалась! Посмотрите на нее!

Прежде чем ваши предшественники покончили с собой, они уничтожили все материалы. У меня, кстати, нет никаких гарантий, что и с вами чего-нибудь такого не случится. Так что, попридержите коней! Посмотрим, как у вас дело сверстается, а главное — долго ли с ним проживете.

Саша почувствовала, что ноги стали ватными, а по спине тонкой струйкой побежал пот.

*******

Длинные коридоры тюрьмы, выкрашенные темно-зеленой краской, словно специально созданы для того, чтобы в них, за отсутствием привидений, гуляло надрывное эхо шагов, лязгающих затворов и крики заключенных. Саша намеренно стучит каблуками, отгоняя страх и неуверенность. Юрий Анатольевич семенит рядом. Если прислушаться к эху его шагов, то можно подумать, что он в шлепанцах.

Краем глаза Саша ловит лампы зарешеченных светильников — больших, похожих на гигантские металлические желуди. Пространство кажется туннелем, где светлые зоны последовательно чередуются с темными. Здесь от фонаря свет ярок, чуть дальше, наоборот, темно — свет смешивается с тьмой, создавая зловещий сумрак. Свет, тьма, свет, тьма...

«Литер Б, № 63-22, распоряжение № 119-23Р» и две фамилии — Сашина и ее сопровождающего. Эту фразу Юрий Анатольевич механически повторяет перед каждой новой дверью-решеткой, что разделяет здесь коридоры, этажи и внутренние блоки. Охранники молча сверяются с документами и пропускают следователей на территорию, за которую они отвечают.

Саша совершенно забылась, пытаясь уложить в голове события этого дня. А тем временем они уже стояли перед камерой номер 63-22. Охранник поворачивал ключ в замке меленой металлической двери.

— Нам нужны доказательства. Хотя бы по пяти умершим женщинам. У него на счету и два мужчины-следователя, но с этим — ладно. На суд мы эти дела все равно представить не сможем. Очень на вас все надеются. Не обманите ожиданий, — Юрий Анатольевич расплылся в гнусной улыбке, протягивая Саше пустую папку с единственной надписью — «Дело». — Добро пожаловать в Ад, дорогая!

Саша и опомниться не успела, так быстро за ней захлопнулось дверь. В последнюю секунду она заметила ужас на лице охранника. Казалось, он и не сомневался, что отворяет двери в лабиринт Минотавра. И только сейчас Саша поняла, что охранник предварительно не сделал обязательной вещи — он не посмотрел в глазок и не дал заключенному никакой команды. Впрочем, к охраннику у Саши имелись теперь и более серьезные претензии — в камере было абсолютно темно! Только мертвый свет звезд, мерцающих на черном небе

в маленьком окошке под самым потолком камеры, давал хоть какое-то ощущение пространства.

*******

— Потрудитесь включить свет, — громко сказала Саша, пытаясь сохранить хотя бы видимость самообладания.

Как она могла войти в камеру, видя, что свет не включен?! Господи, о чем она думала?! Саша мысленно выругала себя за глупость и опрометчивость.

— Ах да, свет... — из-за дверей послышался якобы сочувственный голос Юрия Анатольевича. — Конечно-конечно, сейчас дадим свет. Подождете минутку?..

После этого он неспешно обратился к охраннику:

— Пойди, братец, к рубильнику. Включи молодым людям свет. Темнота их почему-то не устраивает.

По коридору раздались быстрые шаги охранника, бегущего к выключателю на посту дежурного.

Саша стояла в темноте камеры, прижавшись к двери, едва сдерживая дрожь в ногах. Раньше она и не понимала, что значит «ни жива ни мертва». Она часто чувствовала себя «мертвой», очень редко «живой», но так, чтобы и то и другое сразу, — впервые. Саша слушала удары своего сердца, чувствовала, как струйки холодного пота сбегают по спине, и смотрела в темноту.

• Предыдущая
• 8/22
• Следующая