Жизнь Захарченко Оли (СИ) - Бутырская Наталья - Страница 2

- Да не паникуйте вы, Агафья Владимировна, - вальяжно протянул толстяк. – А что, раньше оборотни к нам не пытались поступить?

- Конечно, нет! - взвизгнула женщина. – Еще чего не хватало! У нас солидное заведение! Чтобы у нас еще бегали эти… животные? А если они…

- Хватит, - рявкнул толстяк. – Вы понимаете, что нарушаете закон такими словами? Вы не согласны с тем, что у оборотней есть разум? Она сейчас прямо перед вами стоит.

Оля стояла и слушала перебранку с каменным лицом. Она знала, что шансов у нее почти нет, даже несмотря на послабления при поступлении, данные оборотням. Так как раньше у них не было возможности ходить в школы и получать аттестаты, решили, что будут принимать оборотней на основании вступительных экзаменов.

Она специально подала документы в крупнейший театральный университет страны, так как считала, что тут отнесутся к ней менее предвзято. В небольших городках университеты больше зависят от мнения горожан, чем в столице. Но, увы, оказалось, что и здесь всем плевать на ее старания, на талант и на внешность. Она же оборотень, грязное животное, не способное даже осознать, что оно животное.

Усилием воли девушка сдерживала слезы, но нижняя губа уже начала предательски подергиваться.

Аклюдов спросил у Агафьи Владимировны:

- Я не совсем понимаю, в чем проблема. Вы отказываетесь принять оборотня. Но почему? Боитесь, что она устроит переполох? Конечно, устроит. Самим фактом поступления.

- Вот видите! – вскинулась женщина. – Вы не отрицаете, что беспорядки будут!

- Вспомните статистику. Среди людей чаще встречаются разные маргиналы и преступники, но вы же не отказываете им в поступлении, не прочесываете их родословную. Это ли не дискриминация?

Женщина побледнела. После принятия закона слово «дискриминация» стало ругательным. Больше всего современные люди боялись двух вещей: дискриминации и оборотней. Точнее, мысли о том, что оборотни смогут работать с ними наравне.

- Но… но… у нас еще никогда не учились оборотни, а вдруг ей не подойдет наша программа? Сможет ли она успевать?

Толстяк азартно потер руки:

- Так давайте спросим? Как тебя там..., - он посмотрел в бумаги, - Ольга? Да, Оля, вы сможете успевать за университетской программой? Все-таки вы самоучка, без систематического образования.

- Смогу, - уверенно сказала девушка. – У меня хорошая память.

- Конечно, она скажет, что может, - всплеснула руками Агафья Владимировна, - что она еще может сказать?

- Проверим? – толстяк не отступал. – Ольга, я вам дам отрывок из пьесы. Сможете нам его пересказать, скажем, минут через десять?

Оля молча подошла к столу и протянула руку. Толстяк вытащил из сумку потрепанную книгу, открыл ее на случайной странице и отчеркнул карандашом.

- Вот от сих до сих. Идите готовьтесь.

Девушка отошла в сторону и начала читать, еле слышно проговаривая слова.

Режиссер улыбнулся:

- Право слово, это уже перебор. Агафья Владимировна, сколько студентов у вас отчисляется после первого курса?

- Процентов десять-пятнадцать.

- То есть вы не можете утверждать, что все принятые вами студенты будут усердно учиться. Так вот, готов с вами поспорить на миллион, что эта девочка будет лучшей в выпуске. Вы подумайте, она же первая! И пока единственная. Она будет всю себя выжимать, лишь бы ее не выкинули. Напротив, это для вас и вашего университета уникальный шанс. Вы сможете открыто заявить, что ваши двери открыты для представителей любых рас, лишь бы был талант. Представьте, сколько внимания вы получите в прессе. Лично вы! Как женщина без устаревших предрассудков.

Агафья Владимировна засомневалась:

- Возможно, вы правы. Но я должна думать не о себе, а об университете и о своих студентах в первую очередь. Кто захочет снимать оборотня? У нее нет будущего. Так что, если я остановлю ее сейчас, я дам ей шанс одуматься и пойти работать на более …типичную должность.

- Если вы об этом… - задумчиво произнес режиссер. – Есть у меня один интересный сценарий, но не было подходящей кандидатуры. Так что если дело только в этом, готов через полгода дать ей одну роль в своем фильме. Ольга, прошу прощения, ваша вторая форма – волк?

Девушка кивнула.

- Отлично. Так как вам такой расклад, Агафья Владимировна?

Не успела женщина ответить, как Оля встала и сказала:

- Я готова.

Комиссия удивленно посмотрела на нее. Толстяк сказал:

- Вы уверены? Там две страницы, три действующих лица. Я предполагал, что вы перескажете нам текст наизусть, а не своими словами.

- Я готова прочитать вам его наизусть.

Оля положила книгу перед комиссией и вернулась в центр аудитории.

Глава 4

- Так, тема сегодняшнего задания – импровизация. Тема свободная, - Игорь Сергеевич привычно расхаживал по сцене вперед-назад, не глядя на студентов. – Я хочу, чтобы вы прочитали монолог от себя, от души. Цель – затронуть всех присутствующих, заставить нас забыть о том, что это лишь игра, поэтому рекомендую выбрать тему, которая вам наиболее близка.

Время на подготовку не даю, ибо это импровизация. Захарченко – первая.

Круглолицая девушка с коротко обрезанными волосами уверенно поднялась на сцену, немного прошлась, а потом, не отрывая взгляда от пола, еле слышно начала говорить:

- «Все равны перед законом и судом. Государство гарантирует равенство прав и свобод  гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности». Так гласит закон. Так написано в Конституции.

«Достоинство личности охраняется законом. Ничто не может быть основанием для его умаления».

- Ничто! – выкрикнула девушка, от чего студенты, вслушивающиеся в ее шепот, вздрогнули.

- Ничто, - еще раз тихо повторила она.

- Мне каждый день говорят, что я не должна причинять вред кому-либо. Каждый день твердят, что я – сплошная проблема. Мне говорят, что я не должна нападать на кого-либо, но не говорят, что делать, когда нападают на меня. Мне говорят сидеть тихо, но что делать, когда меня бьют?

Что делать?

Видимо, только животным позволено защищать себя, а разумные существа должны молча принимать побои. И каждый день я должна доказывать, что я разумна.

Вот ты, Катя, прогуливаешь занятия, появляешься в университете раз в две недели, за тобой числятся долги по всем предметам. Разумное существо должно понимать, что такое поведение приведет к отчислению. Но ты не должна доказывать свою разумность. Ты – человек.

Ты, Альберт, постоянно издеваешься надо мной, портишь еду, бросаешь исподтишка камни, и несколько раз избивал, прекрасно зная, что я не могу дать сдачи, иначе меня выкинут из университета. Ты можешь себе это позволить, ведь ты разумное существо. Ты – человек.

Алабэль, ты отказываешься разговаривать со своими одногруппниками, еле цедишь слова преподавателям, считаешь любой контакт ниже своего достоинства. Иногда я даже забываю, что ты вообще существуешь. Но ты определенно разумное существо. Ты – эльф.

Но это не так важно. Я привыкла. Хожу на все занятия, готовлюсь к каждому экзамену, знаю наизусть все роли в спектаклях, в которых не участвую, сбегаю подворотнями после занятий, чтобы меня не поймали сокурсники. Я привыкла.

Когда я была маленькой, то считала, что люди – это злые сквернословящие существа, которые могут только бить, толкать и ненавидеть. А потом я сходила в кинотеатр и обнаружила, что люди могут быть другими. Они умеют красиво разговаривать, любить, плакать, страдать.

Оказалось, люди – не всегда чудовища.

И я хочу познакомить вас, людей, эльфов, гномов, - с нами, с оборотнями. Показать, что мы – не такие, какими вы нас представляете. Что мы умеем говорить, мыслить, переживать, чувствовать.