Девственница на три дня (СИ) - Лакки Дэй - Страница 14

К счастью, даже этот бесконечный день подошел к финалу. Я с удовольствием сложила бумаги, распихав их по папкам. Вздохнула, понимая, что и завтра тут будет чем заняться. Глянула в зеркало поправить прическу и приготовилась уходить. Не так уж и плохо. Могло быть и хуже. Я даже воспряла духом: конечно, после двух месяцев такой напряженной работы мне придется брать отпуск или даже больничный… Но все это — просто тяжелая работа. А у нового босса вроде бы нет ни рогов, ни хвоста, ни вампирских клыков. Правда, их отлично заменяет ироничная улыбочка… Но ее тоже можно пережить.

Нет, определенно, все не так уж и плохо…

Не успела я додумать эту мысль, как на пороге приемной появился мой новый хозяин.

— Закончили? — поинтересовался он.

— Вроде бы да… — не слишком уверенно протянула я. — Если никаких распоряжений не будет… — Я красноречиво посмотрела на часы.

Вообще-то, рабочий день закончился уже сорок минут назад, так что по логике вещей никаких распоряжений и быть не могло.

— Да-да, распоряжений нет. Но нам нужно уладить кое-что. Пройдите ко мне в кабинет.

Я, не ожидая подвоха, вошла в дверь. Видимо, бесплатного сотрудника тоже нужно как-то оформить. А может, у него есть какие-то вопросы ко мне или поручения на завтра. В общем, я ожидала чего угодно, но не того, что произошло.

Алексей Александрович прислонился к столу, сложив руки на широкой груди, и с улыбкой змеи заявил:

— Я тут вот что подумал. Сто отжиманий — это все-таки уже чересчур. Для начала хватит и двадцати.

Ясно. Юморист, значит. Отчего бы и не поглумиться над проштрафившейся секретаршей чужого агентства? Я улыбнулась, показывая, что оценила его искрометный юмор. А потом самым проникновенным тоном, на какой только была способна, сказала:

— Извините. Я не должна была утром разговаривать с вами в таком тоне. Мне действительно очень жаль, что так вышло. Нелепая ошибка и случайность… Я буду рада, если мы сможем как-то…

Договорить мне не удалось. Он меня перебил:

— Нет, почему же! Не нужно извиняться! Вы подали мне отличную идею! Мне бы самому такое и в голову не пришло! Так что… Я жду. Советую снять туфли: в них будет неудобно.

Я ошеломленно застыла. Он что, серьезно? Он ждет, что я стану отжиматься?! Алексей Александрович, словно не видя моего шока, продолжал:

— Понимаю, считать и отжиматься одновременно трудно. Поэтому готов помогать в меру своих сил. До двадцати я считаю значительно лучше, чем вы до пяти.

Нет, ну это уже ни в какие ворота! А я ещё распиналась перед ним! Извинялась! А ему лишь бы поиздеваться.

— Простите, но мне кажется, что шутка затянулась и перестала быть смешной. Если для меня больше никаких поручений нет, то я, пожалуй, пойду. Доброй ночи!

Я развернулась на каблуках и вышла из кабинета, не хлопнув, впрочем, дверью. С трудом глотая воздух, прошла несколько шагов и остановилась. Меня душили слезы.

Стоп! Плакать тут я точно не буду. И собирать вещички и отправляться назад в агентство тоже. Этого еще не хватало! Дурацкая шуточка — это еще не повод сдаваться. Да и продержаться нужно совсем немного. И пусть он говорит что угодно. Я выдохнула, гордо вскинула голову и ровной походкой пошагала домой.

Минус один день. Нормально.

Тогда я еще не знала, как ошибалась.

Глава 8. Мелисса

Я остановилась перед дверью приемной так, будто это была лестница на эшафот, собралась с силами и сделала шаг в пугающую неизвестность.

Шеф был уже на месте. Он стоял в дверях кабинета — где-то на границе между приемной и своим логовом, словно бы поджидал меня, — и смотрел тяжелым взглядом. Таким тяжелым, что я сразу почувствовала его многотонность. Перед глазами сразу возникла картина: вот он хватает меня, перебрасывает через плечо, уносит в кабинет… А назавтра приходит новый секретарь и невозмутимо заметает мои косточки под коврик у камина. Откуда в кабинете Алексея Александровича взялся камин с ковриком, я не знаю, но именно так мне представилось.

Я даже тряхнула головой, чтобы отогнать эти бредовые мысли.

— Алексей Александрович, — пробормотала я, — насчет вчерашнего… Извините…

— О нет, только не извиняйтесь! Извиняться — это не ваше. Вот совсем! — Из каждого слова сочился яд.

Я вспомнила всё, что наговорила вчера в порядке извинений, и вынуждена была согласиться. Не моё.

— Но я не хотела…

— И чего конкретно вы не хотели? — Алексей Александрович недобро сузил глаза. — Видеть мое лицо, когда меня извлекли из багажника? Или развивать бурную деятельность в районе моей ширинки на глазах у невесты?

Невесты… Сердце ухнуло вниз. Я все еще надеялась, что это была просто случайная знакомая, с которой они решили скоротать вечерок. А еще лучше — девушка из эскорта. Или вообще сестра. Не то чтобы я питала к новому боссу теплые чувства, но быть виноватой в крушении его личной жизни мне совсем не хотелось.

Но увы. Именно я в нем и виновата. Я постаралась перевести разговор в иное русло:

— Деньги за такси и по счету… Я их верну. Только скажите, сколько там…

— Зачем же возвращать, — почти весело сказал он, но тон  этот совсем не соответствовал мрачному выражению лица, — отработаете. Зарплату все равно вам плачу не я, а ваше начальство. Так что останетесь тут не на два месяца, а на три.

Начальство? Зарплату? Вот это новость! А мне-то мое начальство сказало, что я работаю бесплатно. Вот и верь после этого людям! Я тут за них страдаю, а они присваивают мои деньги... Предатели!

Стоп. Что он сказал? Еще месяц? Нет, это невозможно. Я не выдержу. И вообще, если через день прибавлять по месяцу, то я отсюда вообще никогда не выберусь. Впрочем, у меня хватило ума думать все это исключительно про себя. Вслух же я сказала:

— Я могу приступить к работе?

— Приступайте, — буркнул он.

В этом месте мне следовало бы замолчать и приступить, но я зачем-то еще спросила:

— То есть убивать меня своими руками вы не будете?

Кажется, этот вполне невинный вопрос стал последней каплей, которая что-то там переполнила. В глазах у босса промелькнуло очень нехорошее, темное и страшное.

— Ну, если вы настаиваете… — сказал он, сделал ко мне несколько быстрых шагов и довольно крепко обхватил руками шею.

Это было очень неожиданно. Все-таки, когда речь шла об убийстве меня, я думала, что это не более чем фигура речи. Но сейчас крепкие руки сдавили мое горло. Мне казалось, что воздух в легкие не поступает. Я задыхаюсь!

— Нет, — просипела я, чувствуя, что перед глазами темнеет, а ноги подкашиваются…

И тут же обнаружила, что душить меня никто не собирался. Пальцы едва касались шеи, а в глазах сурового босса неожиданно появилась растерянность, которой я от него никак не ожидала. Несколько мгновений мы так и стояли — друг против друга, глаза в глаза.

А потом он быстро отпустил мою шею, невнятно пробормотал что-то похожее на «бред какой-то» и через несколько мгновений скрылся в своем кабинете, так плотно закрыв за собою дверь, словно боялся, что я просочусь за ним следом.

Я еще долго смотрела на то место, где он только что стоял, пытаясь понять, что это вообще было. Я думала об этом весь день, пока чисто машинально подшивала документы, делала звонки, отдавала распоряжения и выполняла распоряжения.

Мой босс так за целый день из-за своей двери и не показался. Туда заходили люди, оттуда выходили люди. Если бы я не знала его, то подумала бы, что он прячется. Но разве стал бы такой человек, как Алексей Александрович, прятаться? И от кого? От меня? Глупости!

Но то и дело у меня перед мысленным взором всплывала картина: он держит меня за шею и смотрит в глаза этим своим странным взглядом. И от нее становилось как-то не по себе.

Рабочий день закончился, и, вообще-то, мне надо было уходить. Никто не обязан работать сверхурочно, особенно если все дела на сегодня переделаны и причин оставаться в приемной абсолютно нет. Но я все равно сидела за своим опустевшим столом, продолжая гипнотизировать дверь в кабинет. Почему-то мне казалось важным увидеть, как мой новый шеф выходит наружу. Например, убедиться в том, что он жив-здоров. Или выяснить, как он будет на меня смотреть теперь, каким таким взглядом.