Такое кино (СИ) - Тартынская Ольга - Страница 38

Аня удивилась, но согласно кивнула.

Эпизод с пропуском вывел ее из равновесия. Примчавшись в костюмерку, Аня быстро проверила, что без нее собрали костюмеры для съемок. Потом понеслись на площадку.

Работа заняла все мысли Ани, вытолкнув из памяти утренние неприятности. И только во время обеда она вспомнила о предстоящей встрече с Туринским. Подумала, не пойти ли и не сказать об этом Жене. Они часто сталкивались в коридорах "Мосфильма". Однако, поразмыслив, решила пока ничего не говорить. Мало ли что собирается сообщить ей Виктор Алексеевич.

В шесть часов как раз образовался небольшой перерыв в съемках, и Аня безболезненно покинула площадку. Она явилась в назначенное место, когда Туринский уже сидел за столиком и что-то жевал.

Увидел ее и заметно обрадовался:

- Ань, садись. Что-нибудь будешь есть-пить?

- Я обедала недавно, Разве что соку выпью.

Туринский метнулся к буфетной стойке, вернулся и поставил перед девушкой бокал с соком.

- Спасибо. - Аня смотрела на него с любопытством.

Надо же, дочерью назвал на проходной. Пятнадцать лет не вспоминал, а тут - на тебе, "дочь"! А он неплохо выглядит, даже влюбиться можно. Моложав, поджарый, сухой, высокий. А за эти глаза полжизни можно отдать! И плевать, что седой весь. Красивый мужчина и вовсе не старый. Вполне понимаю маму: рядом с ним другие мужчины блекнут. Зачем-то пригласил... Она была заинтригована.

Между тем Туринский достал сигареты, машинально предложил Ане. Она взяла.

- Ты куришь? - запоздало удивился режиссер.

- Уже лет десять, - усмехнулась Аня.

- Да, я виноват перед вами, бросил... - пробормотал Виктор Алексеевич.

- Ничего, как видите, мы выжили, - снова усмехнулась она.

- Почему на "вы", Ань? - всполошился Туринский. - Я не чужой тебе.

Аня стряхнула пепел в толстую стеклянную пепельницу, стоявшую на столике.

- Я уж и не знаю, как обращаться, на "ты" или на "вы". Вроде бы росла на твоих глазах, а с другой стороны - знаменитый режиссер, гордость российского кинематографа.

- Да брось! - поморщился Туринский. - Хоть ты пощади.

Аня снова с любопытством посмотрела на него.

- Ты хотел мне что-то сказать... - напомнила она.

Виктор Алексеевич задумался. Аня ждала.

- Даже и не знаю, как сказать-то... Ничего конкретного. - Он вдруг покраснел, как мальчишка, и в Ане поднялось теплое нежное чувство к нему.

Господи, мужчины, как дети. Они так ранимы, так трепетны.

- Я подумал, может, ты поговоришь с Женькой... Мне нужна ее помощь.

Аня насторожилась.

- Какая помощь?

Туринский вздохнул и снова закурил.

- Понимаешь, хочу снять что-нибудь настоящее. Пора уже. И вот чувствую, что без ее участия мне не справиться.

Аня посуровела.

- Знаешь, Вить, я бы не хотела, чтобы ты снова ее подвесил.

- Как это? - В глазах его мелькнул испуг.

- Ну, так. Маме надо устраивать свою жизнь, не девочка уже. Она ведь была готова к новому, к общению, поиску. Тут опять появился ты - и все! Снова замкнулась: работа - дом. Оставь ее в покое, а?

Туринский слушал ее внимательно, напряженно.

- Ты считаешь, нужно оставить ее в покое?

- Ну да! Что ты можешь ей дать, кроме новых страданий? Ты ведь женат, у тебя налаженная жизнь, блестящая карьера, зачем тебе еще мама? Ты ее терзаешь, пойми.

Аня разволновалась и тоже схватилась за сигарету.

- Она могла бы получить интересную работу, хорошо оплачиваемую, между прочим, - неуверенно пробормотал Туринский.

- У нее есть интересная работа!

- Костюмера? - усмехнулся режиссер.

-Да, костюмера! - отрезала Аня.

- Да ты знаешь, что она может, на что способна? - взволновался режиссер.

- А ты знаешь, что она почти пятнадцать лет просидела дома перед телевизором с пакетом семечек?

Виктор Алексеевич нахмурился и умолк. Аня продолжила, постепенно заводясь:

- Ты представить не можешь, с каким трудом мне удалось ее вытащить из дома, заинтересовать хотя бы съемочным процессом. У нее же никого не было без тебя, ты можешь это понять? Ни одного мужчины! Пятнадцать лет коту под хвост!

Туринский смотрел на нее в ошеломлении:

- Ты шутишь? У Женьки все эти годы никого не было?

Аня пожалела, что проговорилась. Вот, будет теперь думать, что он - единственный и неповторимый. Много чести. Пока они молчали в замешательстве, к их столику подошел известный актер Пашков и поздоровался с Туринским.

- Вить, познакомь с красавицей, - кокетливо пристал он, бросая на Аню нескромные взгляды.

Режиссер сдержанно ответил:

- Это моя дочь, Миш, знакомить не буду, иди своей дорогой.

Актер поднял брови, присвистнул, но не обиделся, пошагал дальше.

Виктор Алексеевич взглянул на Аню чрезвычайно серьезно.

- Ань, я виноват, знаю. Но пойми, мне с вами было очень хорошо, вы были моей семьей, единственной семьей. Теперь я могу с уверенностью сказать, что у человека, за редким исключением, может быть только одна семья. Ею были вы для меня...

- Поэтому ты нас бросил? - съязвила Аня.

- Понимаешь, я не мог не уйти, иначе бы ничего не достиг в жизни.

- Но почему?- удивилась Аня. - Потому что было хорошо?

- Можешь смеяться, но да, - подтвердил Туринский. - Было хорошо и уже не хотелось никуда стремиться, завоевывать, искать... Мне необходимо было уйти!

Аня пожала плечами:

- Ну что ж, я не в претензии, мне как-то все равно. Вот мама...

- Я скучаю по ней, - вдруг признался Туринский, - мне ее не хватает.

- Как все сложно! - На этот раз Аня не была тронута его признанием.

Туринский горячился:

- Пойми, я думал, семья, дом - это буржуазные ценности, они мешают творчеству, искусству. Да так оно и есть! Но человеку одиноко без семьи, и в определенном возрасте это становится проблемой.

- Ты же женат! - снова удивилась Аня.

- Чистая формальность, - тотчас отреагировал режиссер, и это не понравилось ей.

Тут к Туринскому бросилась актриса Ларина, снимавшаяся во всех его фильмах.

- Виктор, я тебя жду, жду!

Она кивнула Ане в знак приветствия и, схватив Туринского за руку, потянула за собой:

- Идем в офис, мне очень нужно поговорить с тобой!

- Сейчас, Лен, еще минутку, - ответил знаменитый режиссер и отнял руку. - Иди, я скоро буду.

Однако актриса и не думала подчиняться. Она уселась рядом:

- Нет уж, послушай!

Тогда Аня поднялась:

- Мне надо бежать: перерыв давно закончился.

Туринский смотрел на нее умоляюще:

- Не уходи так, - проговорил он с отчаянием в голосе.

Аня наклонилась к нему и поцеловал в лоб.

- Все хорошо, Виктор Алексеевич. Пока.

И она вышла из буфета. Перерыв, конечно, не закончился, иначе бы ей дали знать по телефону. Но надо было как-то сбежать. Однако задержка в съемках грозила основательной переработкой, а у Ани были планы на вечер. Пока шла по коридору, она все думала, надо ли говорить маме об этой встрече с Туринским? Конечно, надо бы, она так тоскует по нему. Но зачем? Лишние волнения и беспочвенные надежды? Решила ничего не говорить, посмотреть, что будет дальше. 

 Вот уже неделю Тим не звонил сам и не отвечал на ее звонки. Аня не знала, что и думать. Она снова и снова набирала его номер и слушала бесконечные гудки. Телефон не был заблокирован, абонент не находился вне зоны действия, он просто не отвечал.

Поначалу она ждала, что Тим перезвонит, увидев пропущенный звонок. Однако он не перезванивал. Опять! Опять пытка неизвестностью, опять неуверенность в завтрашнем дне и вечные вопросы: что не так я делаю, что во мне не так?

Любопытно, что Артем тоже пропал, но это понятно. Отказ сложно пережить так быстро. Может, оно и хорошо, что так...

Промучившись неделю, Аня решила поехать на "Семеновскую", к Тиму, и выяснить все на месте. В глубине души она надеялась, что он куда-нибудь уехал, телефон забыл, что дома его не будет, когда она явится туда. Тогда все бы объяснилось. А то, что не предупредил... Что ж, они не давали друг другу никаких обязательств.