Святочный сон (СИ) - Тартынская Ольга - Страница 21

- Давеча у губернатора какой дали бал! - вмешалась Биби. - Ничуть не хуже, чем в Петербурге.

- Да уж, тебе-то только бы плясать да манежиться! - проворчала Марья Власьевна.

Сашенька мягко укорила:

- Вы несправедливы к бедняжке Биби. Она столько натерпелась, что не перескажешь! И взаперти сидела месяцами. Отчего бы теперь не рассеяться?

- Воля ваша, но Сонюшке надо бы выезжать, - перевела разговор Аргамакова. - Глядишь, и жениха бы какого сыскали, из вдовых. Или не хочешь замуж? - Марья Власьевна заговорщически подмигнула Соне.

Соня смутилась, будто испугалась, что гостья подслушает ее мысли. Она все еще была там, у елки, в объятьях Дюваля.

- А ты, Александра Петровна, отчего молчишь? Или вовсе девицу уморить решили?

Сашенька покраснела и заволновалась:

- Я давно уговариваю Соню выехать, и наряды купили. Но вот беда, не носит ничего!

- Да, верно, не то купили! - припечатала Марья Власьевна. - Добро, я сама возьмусь!

- Мне ничего не надобно, - попыталась возразить Соня, но ее уже не слушали. Аргамакова разошлась не на шутку.

- Я сама с Сонюшкой съезжу в магазины. А после вывезу ее хоть к Мещерским. Увидите, двух месяцев не пройдет, как я выдам девицу замуж!

Соня уж не рада была, что явилась на зов. Она видела, как Сашеньке неприятен этот разговор, и не чаяла убраться из гостиной. Выручила Биби.

- Что это Владимир Александрович все нейдет?

Сашенька пожала плечами:

- Обещал нынче пораньше вернуться по случаю праздника. Опоздаем на всенощную.

- Сонюшка, ты идешь с нами к Успенью? - спросила Марья Власьевна.

Соня качнула головой:

- Нет, мы завтра с детьми идем к обедне. Мне надобно к детскому маскараду доделать костюмы: они танцуют у Корсаковых.

Послышался голос вернувшегося из клуба Владимира. Биби встрепенулась и поправила локоны. Соня заметила, как Сашенька погрустнела. "И с этим надобно разобраться! - отметила она про себя. - Между супругами что-то происходит. Не Биби ли примешана здесь? И как она везде поспевает?" Соня поскорее улизнула из гостиной, чтобы не слушать, как Марья Власьевна бранит Владимира за опоздание.

Костюмы для детей давно были готовы. Соня лукавила, ссылаясь на занятость ими, она намеревалась гадать. А еще ее соблазняла возможность остаться в доме с Дювалем, который тоже был чем-то занят в своей комнате. Тихо пройдя мимо его дверей, молодая женщина прислушалась. Свет сочился в щели, но было тихо. Еще раз пройдя по коридору, Соня не выдержала и осторожно приоткрыла дверь. В узенькую щель она увидела Дюваля, который сидел, склонившись, у лампы и старательно что-то ... шил! Озадаченная Соня бесшумно удалилась.

И вот теперь, готовясь ко сну, она исполнила все так, как ее научила Даша. Прочла сорок раз "Отче наш", положила сорок земных поклонов и произнесла дрожащим голосом:

- Суженый-ряженый приснися мне!

С тем и уснула. И приснился ей чудный сон. Привиделось Соне, что она стоит посреди огромной залы, залитой светом множества свечей. Вокруг снуют какие-то люди со странными лицами, похожими на маски. Никто не обращает на Соню ни малейшего внимания. Заняты своим: флиртуют, волочатся, скачут в танцах. Вдруг кто-то хватает Соню за руку и тянет за собой. Соня в ужасе силится высвободиться, но похититель держит ее крепко. Влекомая незнакомцем, бедняжка никак не может разглядеть его лицо. Наконец она почувствовала, что свободна. Оглядевшись вокруг, Соня видит альков, занавешенный пологом. Соня медленно открывает занавесь и вскрикивает от неожиданности. Перед ней лежит обнаженный мужчина, едва прикрытый простыней. Тело его совершенно, верный слепок с греческих атлетов. Соня пытается разглядеть его лицо в полумраке алькова, но это ей никак не удается. Мужчина тянет к ней руки и привлекает к себе на грудь. Подняв голову, девица в ужасе кричит: на лице незнакомца она видит уродливую маску! Страх гонит бедняжку прочь, она вновь попадает в освещенную залу, где бродят люди-маски. Соня замечает, что все они уродливы: хари, рожи, упыри. Она чувствует, что рядом с ней вновь он. Тот мужчина из алькова. Он бережно обнимает Соню, но ей страшно, о, как страшно! Она боится взглянуть на его омерзительное лицо, но объятья незнакомца теплы и надежны. Он прижимает Соню к себе и заслоняет от окружающих. И вдруг, будто ветерок пролетает по зале, сюда врывается женщина в прекрасных одеждах. Она стремительно приближается к Соне и незнакомцу. Соня трепещет, ждет, что случится нечто ужасное. Она не знает, кто эта дама. Незнакомка вдруг срывает с мужчины его страшную маску, и Соня узнает в нем... Дюваля. Незнакомка увлекает его за собой, а он посылает Соне взгляд, вопиющий о помощи...

Соня проснулась в холодном поту. "Боже милосердный! Дюваль - мой суженый? И что значит его последний взгляд? Кто эта дама, похитившая его у меня?" Соня долго лежала с трепещущим сердцем, переживая происшедшее во сне. Что значит этот вещий сон?

За окном было еще темно, но сон более не шел к растревоженной женщине. Она набросила на плечи платок, зажгла свечу от лампадки и раскрыла заветную тетрадь.

Утром все долго спали, лишь дети весело скакали в большой зале, где красовалась наряженная елка. Катя и Лиза восхищенно вскрикивали и вертели в руках чудесных фарфоровых кукол с настоящими локонами, в роскошных нарядах. Среди подарков были еще и шляпки, и новые ботиночки, но девочки обмирали над куклами. Миша с серьезным и важным видом извлек из-под елки тяжелый сверток.

- Миша, покажи, покажи, что там! - запрыгали вокруг него девочки.

Мальчик осторожно развернул оберточную бумагу, и все увидели старинный барометр с дорогой инкрустацией. Миша забыл о важности и подпрыгнул на месте:

- Вот это да!

Он разглядывал роскошный прибор, отпихивая ручонки девочек, которые непременно желали посмотреть на барометр поближе. Братец не снизошел до их просьб. Забрав подарок, он понесся к Дювалю, чтобы тотчас похвастать чудесным приобретением. Катя и Лиза, прихватив кукол, бросились следом, только не к Дювалю, а к Соне.

Соня еще спала, когда вихрем ворвались в ее комнату дети и распахнули занавеси на окнах.

- Соня, с Рождеством! Не спи, Соня! Пора вставать! Посмотри, какие у нас куклы!

За стеной происходило то же самое: Дюваль еще нежился в постели, а Миша с восторгом показывал ему барометр и объяснял его действие. Позвали к чаю, и это спасло гувернера и воспитательницу от шквала восклицаний, объятий, радостных воплей, подначивания и тормошенья.

Когда Соня спустилась к чаю, за столом еще никого и не было, кроме детей. Они уже отведали рождественских сладостей и пирога и оживленно спорили из-за последнего персика, в одиночестве лежавшего на блюде. Даша добродушно ворчала:

- Баловники какие! Будет вам, оставьте тетушке! Пусть попробует тоже, каковы персики зимой. Чай, дороги, не из деревни, с ранжереи.

Соня взяла с блюда персик и отдала младшенькой Кате. Все тотчас и успокоились. В столовую вошел Дюваль. Он лукаво подмигнул Мише, погладил по головке Лизу, потрепал Катю по щечке, а Соне приветливо кивнул и сел на свое место подле воспитанника. Софья Васильевна покраснела до корней волос и потупила взгляд. Впечатление от сна живо напомнило о себе. "Дюваль - мой суженый!" - мелькнуло в ее голове.

- Миша, ну скажи, в кого ты наряжаешься? - попросила Катя не в первый уже раз.

-.Сказывал же: это наш секрет! - ответил Миша и значительно переглянулся с Дювалем.

- Так нельзя! Наши костюмы ты видел, а свой не показываешь! - возразила Катя.

- Скоро увидите, - успокоил девочек француз. - Мы обязательно покажем вам наряд перед выездом. Мадемуазель тоже будет в маскарадном костюме? - обратился он вдруг к Соне.

- Н-нет, - неверным голосом ответила она. - Кажется, и не принято: детский маскарад...

- Соня, придумай себе наряд! - вдруг попросили девочки. - Это будет весело! Ну, Соня, голубушка, это же так интересно!