Выбери любимый жанр

В плену отражения (СИ) - Рябинина Татьяна - Страница 3


Изменить размер шрифта:

3

Голова привычно раскалывалась от боли. Тони теперь часто не мог уснуть, и всегда это заканчивалось одинаково. Он вытряхнул из полупустого пузырька таблетку снотворного, запил водой и вернулся на диван. Утром, добравшись до работы с тяжелой, будто с похмелья, головой, позвонил Питеру и сказал, что в конце недели привезет в Скайхилл Свету, Мэгги и сиделку.

[1] eggnog, egg-nog (англ.) — сладкий алкогольный или безалкогольный напиток на основе сырых куриных яиц и молока. Является традиционным рождественским напитком в Европе, США, странах Южной и Центральной Америки.

2. День сурка

Сначала я надеялась, что это просто очередной прыжок в прошлое. Все четыре месяца после Рождества подобные переходы были хаотичными и непредсказуемыми. Больше всего я боялась, что подобное произойдет где-нибудь в людном месте. А тем более за рулем. Я быстро привыкла к левостороннему движению, хотя и думала, что этого не произойдет никогда. Но все-таки Тони пока не разрешал мне ездить без него.

Он рассказывал, что происходило, когда я исчезала, — Тони так называл это. Просто сидела или стояла, не шевелясь, и смотрела в одну точку. Так часто делают кошки, говорил он, интересно, что они там видят. Но вообще я старалась избегать разговоров на эту тему. Особенно неприятно было, если воспоминание-погружение касалось Мартина. Я никогда не знала, куда попаду в следующий раз, чаще всего это был замок Невиллов, двор при Анне Клевской или Скайхилл с Мартином. Но до сих пор никогда беременность или то, что было потом, до самой смерти Маргарет.

В настоящем проходило несколько секунд или минут, в прошлом — дни, иногда недели. Но в этот раз месяц шел за месяцем, промелькнуло лето, началась осень. Просыпаясь, я каждый раз надеялась увидеть палату лондонской клиники, Тони, маленькую Мэгги, но снова и снова обнаруживала себя в комнате проклятого замка. Гобелен на стене, пыльный полог кровати, камин, умывальник, стол и кресло у окна, большой резной сундук с одеждой, еще один — с бельем. Во второй комнате, точнее, «дневной» половине спальни, мебели почти не было, только стол, кресла и широкие скамьи у стен. Из нее можно было выйти в последнюю комнату, где на лежанке спала Бесси, и дальше — в большой холл. Оттуда узкая винтовая лестница внутри башни спускалась вниз, в помещение с выходом под арку ворот.

Даже не знаю, сколько прошло времени, прежде чем мне стало по-настоящему страшно. До этого меня не покидала привычная досада и раздражение. Когда со мной была Маргарет, я, как и она когда-то, проживала эту жизнь впервые, испытывая все ее эмоции и ощущения. Но теперь все было иначе.

Во-первых, я заранее знала, что произойдет. Разумеется, не каждую мелочь помнила отчетливо, но, по крайней мере, все более или менее значимые события. Ощущение постоянного дежавю, усиленное в сотни раз. Во-вторых, я не могла ничего изменить. Абсолютно ничего. Как будто в тело была заложена программа: говорить то-то, делать так-то. И только думать я могла по-своему. Но что толку, если мне хотелось, к примеру, врезать говорящему очередную гадость Роджеру ногой по яйцам и разодрать когтями физиономию, а сестрица Маргарет поворачивалась и в слезах уходила к себе.

В общем, день сурка[1]. Только еще хуже, потому что Фил Коннорс, пусть в рамках одного дня, но все же был свободен и мог хоть что-то изменить. Я — нет.

Поскольку бороться с этим я не могла, оставалось только поискать плюсы. Конечно, Маргарет превратила мою жизнь в кошмар, но, с другой стороны, дала мне столько положительного, что грех жаловаться. К тому же я могла досконально изучить доступный мне кусочек тюдоровской Англии и собственной семейной истории. Кто еще может таким похвастаться? Да никто. А когда становилось особо тошно, я убеждала себя, что уже совсем скоро все закончится, и я снова вернусь туда, где со мной любимый муж, ребенок, друзья. Не в первый раз. И, наверно, не в последний.

Но этот визит слишком затянулся. Впервые я подумала об этом, проснувшись дождливым августовским утром. Ветер швырял в стекло пригоршни капель, от окна ощутимо тянуло холодом. Еще ни разу я не оставалась в прошлом так долго — без Маргарет, конечно. Наверно, тогда мне и пришла в голову жуткая мысль: что, если я не смогу вернуться?! Каждый раз я оказывалась дома так же внезапно, как и проваливалась в эту кроличью нору. Но может, мне удастся сделать это усилием воли?

Как ни пыталась я заставить себя перенестись в настоящее, как ни представляла дом, ничего не получалось. И все-таки прошло, наверно, не меньше недели, прежде чем у меня началась настоящая паника. Причем — самое ужасное! — паника мысленная. Света орала и рыдала, а Маргарет в это время невозмутимо вышивала у окошка. Наверно, если бы я могла закатить настоящую истерику, было бы легче.

Через несколько дней бесконечных внутренних воплей и слез я смирилась и стала ждать смерти. Не своей, конечно, — Маргарет. До которой, кстати, оставалось чуть больше двух месяцев. Что-то ведь должно было после этого произойти. Я надеялась на лучшее — на возвращение домой. Но что, если я умру вместе с ней — и в прошлом, и в настоящем? Нет, об этом лучше было не думать.

Теперь я четко разделяла то, что делала и говорила Маргарет, и то, что чувствовала и думала я. Если позволяла погода, Маргарет часами гуляла в саду. Когда-то она при этом тосковала по Мартину, размышляла о том, что стало с ее ребенком, пыталась представить, что с ней будет дальше. Я, разумеется, думала совсем о другом. А еще — наблюдала за всем, что происходило вокруг. И за всеми.

Мне бросались в глаза те вещи, которые когда-то не заметила Маргарет, да и я вместе с ней. Например, что Роджер все лето частенько уезжал из дома один и возвращался с ухмылкой сытого довольного кота. При этом от него пахло не духами, конечно, но и не так, как обычно. К запаху мужчины, который сильно потеет, но не слишком часто моется и меняет белье, примешивался резкий аромат какого-то женского притирания — масло, цветы, пряности. Я не сомневалась, что он навещает леди Грайтон. Неужели Миртл не замечала этого, когда Роджер снова стал спать с ней каждую ночь? А впрочем, даже если и заметила — что она могла сказать?

А еще я как-то застала Бесси за разговором с парнем лет двадцати, которого и до этого видела среди слуг. Худой, сутулый, с тонким птичьим носом и мелко вьющимися светлыми волосами. Рассказывая что-то, Бесси машинально поправила его замявшийся рукав. Таким привычным материнским жестом.

— Роберт, — крикнул кто-то с хозяйственного двора, — тебя на кухне ищут.

Так вот ты какой, Роберт Стоун. Не могу сказать, что приятно познакомиться.

Обернувшись на зов, Роберт увидел Маргарет. Тогда она просто скользнула по нему взглядом, даже не заметив. Подумаешь, какой-то слуга. Но сейчас ее глазами смотрела я — знавшая то, о чем он еще и не подозревал. Что-то дрогнуло в его лице в то короткое мгновение, когда наши взгляды встретились. Он резко отвернулся, но я заметила это выражение — это была самая настоящая ненависть.

Мальчик, да ты прекрасно знаешь, чьего ребенка воспитываешь! Похоже, тебя не надо будет долго уговаривать подсыпать яду в мой ужин.

Однажды Маргарет пошла к Миртл попросить шелка для вышивки. Комнаты невестки находились там, где в настоящем была спальня Люськи и Питера. Эта часть замка раньше выглядела иначе. Например, холл был пиршественным залом без выхода наружу, намного шире нынешнего. Маргарет, не останавливаясь, прошла мимо того места на галерее, где когда-то будет висеть ее портрет. Так странно было видеть вместо него и других портретов Скайвортов шпалеры с библейскими сюжетами.

Кстати, все три портрета, которые написал Мартин, отправились в кладовые. Странно, что не в кухонную печь. Впрочем, разве можно уничтожать то, за что были заплачены деньги?!

— Еще только не хватало вешать на стены мазню мерзавца, который сделал тебе ублюдка, — заявил лорд Хьюго. Это для Маргарет он был отцом, а для меня — просто отвратительным стариком, не менее подлым, чем сын. — Ему повезло, что его убили. Я ведь мог предъявить обвинение в насилии — и его бы повесили.

3
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело