Небо на память (СИ) - Снегирева Ирина "Ири.С" - Страница 13

Разговор с папой состоялся. И прав был капитан, он закончился слишком быстро. Однако именно в такие моменты начинаешь понимать, что время — золото. Мы поговорили, экран погас. А я какое-то время ещё сидела и смотрела в бесконечное небо, чувствуя себя крошечной одинокой песчинкой, закинутой на маленький космической островок под названием «Вихрь».

Автопилоту я доверяла, но не решилась уйти, оставив командный отсек без присмотра. Поэтому направилась в кают-компанию, чтобы предупредить Танера. Благо, что этот космический корабль не бескрайнее футбольное поле. Настроение было радостным и немного грустным одновременно. Однако это не помешало мне расслышать в чуть приоткрытую дверь:

— Что, клюнул на понравившуюся девочку?

Краска прилила к моему лицу. Однако я остановилась, не спеша выходить из своего укрытия, как и не желая молча отправляться в свою каюту. Решила задержаться! Надо же, сколько интересного.

— Детка, ты никак ревнуешь? — лениво произнёс капитан. И в его голосе было столько незнакомых тягучих и завлекающих нот, что я несколько опешила, всё же стараясь не шуметь. Затаила дыхание. Я никогда не старалась подслушивать намеренно, так получилось.

— Ко-о-отя, — строго и недовольно протянула Виктория. Послышался звук сдвигаемого стула и тихий звон посуды. Кажется, кто-то поставил чашку на стол, — не зли меня! Ты меня знаешь.

— Угрожаешь? — вкрадчиво спросил мужчина. Мне не нужно было видеть лицо капитана, чтобы понимать, в нём разгорается злость.

Оглянулась, боясь быть застигнутой на неблаговидном занятии. Но никого не было, поэтому я осталась у двери, чувствуя, как неприятное и обидное чувство захлёстывает душу. А мне казалось, мы с Викой подружились. И разве я давала повод ревновать капитана к себе?

— Нет, что ты… Предупреждаю, — снова возмущённо звякнула посуда, а стул и вовсе полетел на пол. И странное дело, я подумала, что оба разозленные члена экипажа, в конец разругавшись, резко вскочат из-за стола чтобы выйти из кают-компании. Приготовилась сбежать. Но раздавшиеся звуки… они скорее были похожи на… Поцелуи, их я различила слишком ясно, чтобы путать с чем-то иным. — Если ты, котя, будешь смотреть в сторону других женщин, особенно на генеральскую дочку… а впрочем, вообще на всех…

— То что? — с вызовом поинтересовался Танер. И разрази меня гром, но я была уверена, что только что мне довелось присутствовать при сцене ревности со стороны Виктории. И капитану это очень понравилась. Проявление чувств партнёра, это всегда так волнует!

— Выц-ц-царапаю глас-с-за, — с шипением отозвалась взбешённая Виктория. Но видно капитана этим было не напугать. Он рассмеялся. Послышалась возня, которая явно характеризовала процесс чьих-то крепких объятий с одной стороны и не слишком успешного сопротивления с другой. — Вам обоим!

— Что ты хочешь, киска? — с каким-то придыханием поинтересовался Джеймс Танер и тут же в ответ раздался стон брюнетки. А я, даже не видя всей картины, вдруг внезапно представила, что Вика сидит на столе, беззастенчиво раздвинув ноги. А капитан нависает над ней, не забывая одаривать женщину-кошку ироничной и вместе с тем соблазнительной улыбкой. Ну и понятное дело, покрывает ее лицо поцелуями.

Вот же фантазия у меня разыгралась! Наверное, это сказывается отсутствие секса. Нет, нужно уходить! Не хватало, чтобы меня застали в такой момент. Возобладало желание уйти. И даже непринятие всей ситуации в целом ушло на второй план, потому что на первый выплыла необходимость дослушать разговор.

— Отправь её куда-нибудь от себя подальше, — прощебетала Виктория за дверью, — хотя бы к Славе. Дай девочке отдых! Ты с ней про других стажёров забыл!

Боль, а ещё всколыхнувшаяся обида на мгновение перехватили горло. Я развернулась и направилась к себе, надеясь, что в этот момент меня никто не застукал. Встречаться с кем-либо так же не было желания. И только когда добралась до коридора жилого сектора, остановилась, прислонившись к стене. Как так можно?! Решать судьбу человека, бездумно выбирая, учиться ему корабли водить или суп варить, только потому, что кому-то ревность глаза застелила? Не зная, что предпринять, поняла, что ощущение отчуждения и предприятия ситуации слишком стойкое, чтобы я могла с этим прямо сейчас справиться. И как завтра общаться с ними, работать вместе, доверять, в конце концов?

— Подслушивала, — тихий голос Холгера за моей спиной напугал. А он не спрашивал, он утверждал, словно только что видел меня под дверью кают-компании.

Я тут же обернулась и с губ уже были готовы сорваться резкие слова с конкретным указанием, куда он должен пойти и с какой скоростью света. Но шеадар прижал меня к стене и по-своему закрыл мой рот. Не рукой или чем-то иным. Он сделал это очень медленным, изучающим поцелуем, от которого у меня закружилась голова. И я в какой-то момент вдруг осознала, что отвечаю ему с не меньшим усердием. Казалось, нам обоим нравился этот процесс и прерывать его не было желания. Холгер чуть отстранился, лизнул меня в щёку, а затем провёл мокрую дорожку до шеи, по-прежнему не выпуская из своих крепких рук. Что это было, я не знаю, но в какой-то момент вдруг сама потянулась к нему за поцелуем. Словно здесь и сейчас не было ничего важнее, как быть рядом с ним, дышать одним воздухом, ощущать, как умопомрачительно пахнет этот мужчина.

Такое со мной было впервые.

Шеадар всё понял и снова накрыл мой рот своим. Но на сей раз поцелуй он был властным и требовательным, призывал к подчинению. Рука мужчины пробралась под мою футболку, и его горячая ладонь коснулась моей спины. Огонь пронёсся по моим венам от сердца, добрался до головы, сжигая в ней остатки разума. Я не помню, когда сама обвила руками шею Холгера, зарылась пальцами ему в волосы, но главное, в какой момент мои ноги оказались у него на талии. Мы были как два странника, что после изнуряющего жаркого пути вышли к утоляющему жажду колодцу. Сердце стучало, выбивая бешеный ритм. Я никого и ничего не видела, кроме этих невозможно синих глаз, в которых тонула без желания спастись. И как же я раньше-то не замечала, какие они у него глубокие, как чистейшие бездонные озёра!

Я горела. От прикосновений шеадара, от его шёпота, который, в общем-то, совершенно не понимала, ведь говорил он на каком-то непонятном языке…

Я таяла. От этих бесконечных ласк, от которых мой разум давно помутился без надежды на очищение и возвращение в привычный мир…

Неожиданно холод коснулся моей спины.

Отрезвление наступило не сразу, но очень даже вовремя. Хотя признаю, разум был ещё отравлен вспыхнувшими ощущениями и желанием конкретного мужчины. Оглянулась. Как оказалось, я лежала на полянке из непонятных диковинных цветов, чем-то напоминающих моё покрывало. Но только здесь основной тон был не зелёным, а жёлтым. Это я у него в каюте? Когда мы успели здесь оказаться… Тут же перевела взгляд на Холгера. Он стоял у двери и расстёгивал пояс брюк. Сердце снова замерло, отмечая эту необыкновенную синеву глаз, что завораживала, увлекая окунуться в незнакомые глубины, не останавливаться и продолжать… Но я уже почти справилась с собой. Поэтому резко села, одергивая бесстыдно задранную футболку.

Смотреть в глаза шеадару было неудобно, но я справилась с этим неприятным ощущением. Встала, пытаясь привести себя в порядок.

— Уже уходишь? — насмешливо протянул он, закрывая собой выход, — даже чай не попьёшь?

— Отойди. Обойдусь, — сквозь зубы процедила я, осознавая, что всё ещё не пришла в себя. Ничего подобного за свою не самую короткую жизнь я не припомню. Так нереально потерять себя, плавиться и гореть в руках совершенно незнакомого человека… Да и не человека вовсе. Оборотня.

Не знаю, сколько той гордости осталось на моём лице. Но упрямо вскинув голову, я всё-таки обошла шеадара, протиснувшись за спиной этого упрямого исполина к двери и сбежала. К счастью, полуосвещённый коридор был пуст, и я устремилась к своей спасительной каюте.

Сразу включила комедию, совершенно не заботясь о том, какой фильм выпал. И под весёлый, а скорее даже идиотский смех актёров направилась в душ. Тёплая вода стекала по моей коже, там, где ещё совсем недавно прикасались к ней руки шеадара, его губы. Я всё никак не могла забыть его взгляд, сумасшедшие поцелуи. Дрожь пробежала по моему телу, и я застонала, не в силах справиться с собой. Я продолжала гореть только от воспоминаний о нём. Разве это нормально, оставаться девственницей в двадцать четыре года? И только этому факту я приписала свою реакцию на Холгера. Хотя да, признаю, целуется он действительно классно. Так, что я весь оставшийся вечер и часть ночи то и дело мысленно возвращалась к произошедшему между нами.