Не разделить огонь души (СИ) - Иртэк Нэм - Страница 54

Триана легла на спину и зажмурилась, представив, как наполняются светом такие родные и нужные глаза напротив, как обнимают горячие сильные руки и звучит низкий голос…

Уже приблизился гул жадного пламени, живущего в Долине, а Триана все не решалась открыть глаза, боясь того, что ее надежды не оправдаются. Стало по-настоящему страшно, особенно за ребенка, который не виноват в том, что ему досталась такая безрассудная мать, и пришлось посмотреть правде в глаза. Такие холодные, мертвые и безразличные глаза любимого. Как ни было больно прощаться, нуррианка все же решилась, спасая ту жизнь, что имела право на рождение, и прикоснулась к безразлично-суровым губам Канстаэла.

— Прощай, любовь моя! Не знаю как, но мне придется жить в мире, где больше нет тебя. Наверное, боги и в самом деле не существуют, ты был прав в этом, если они не слышат наших просьб. На планете ахзашцев полным-полно желающих обмануть, вот я и попалась… Я скоро приду к тебе, как мне кажется, Канстаэл.

Триана еще раз поцеловала мужа и вдруг почувствовала, что рука, так и лежащая у нее на животе, едва уловимо пошевелилась. Удивленно вскрикнув, она перевела взгляд и не поверила глазам — прямо из ее тела вырастал и распускался удивительный цветок с изумрудными и алыми лепестками. Живой и трепетный, он колебался от воздушных потоков, сгибаясь и распрямляясь снова. Рука Канстаэла дернулась опять и цветок склонился к ней, прильнув своими огненными лепестками, словно обнимая, а после этого раздался стон оллундца…

Боясь пошевелиться, Триана наблюдала за тем, как на ее глазах происходит чудо — сила их ребенка, еще совсем слабая и нежная, вырвалась наружу, чтобы спасти того, от кого отвернулись уже все. И в тот самый миг, когда глаза Канстаэла вновь наполнились светом жизни, подаренной ему собственным продолжением, она не выдержала, разрыдавшись.

— Тихо, тихо… — уже обнимал ее муж, почти потерянный и вдруг обретенный снова. — Неужели после смерти можно остаться с теми, кого любишь?!

— Ты — дурак, Канстаэл! — сквозь слезы улыбнулась Триана, увидев, как впитался внутрь ее живота чудесный цветок. — Ты жив! Благодаря нашему сыну или дочери. Ты слышал меня?

— Да, все до каждого слова, но не мог ответить. Я глупец, ты права. Видел, что огонь внутри тебя перестал быть прежним и решил, что все дело в твоей любви к ахзашцу. Прости, если сможешь, я не должен был оставлять тебя, сбегая не объяснившись, — оллундец прижал к себе рыдающую жену и уткнулся в ее волосы. — Разделив огонь, отдав часть себя, уже невозможно жить одному. Я хотел умереть, а едва не убил вас. Прости!

— Ты — дурак! Огонь души нельзя разделить, можно стать единым целым, умножив его! Помимо того, что в нас с тобой горит одно и то же пламя, теперь есть еще и третье существо появится на свет, чтобы нести тепло наших душ дальше. Я прощу тебя потом, а пока просто будь рядом!

Зеленый остров расцвел новыми цветами, поднявшись на прежнюю высоту под внимательным взглядом богини, иногда проявляющейся в бликах ластящегося пламени. Ахза улыбнулась и повернулась к брату, опять чистящему свои перья.

— Ты правильно сделал, пригласив меня прогуляться на огненную планету, Риэн. Люблю возрождение жизни, от этого остается такое приятное послевкусие… Ты изменился за тысячелетия моего сна, приятно удивляешь, но я все еще зла.

— За что?! — ахзашец выразительно округлил глаза. — Я подсказал твоим любимым созданиям, как им сделать так, чтобы богиня никогда их не покинула, всего лишь. Тогда я думал, что твоя любовь к тому белокрылому должна пройти, если ты поймешь его натуру…

— В самом деле? — усмехнулась Ахза. — Мы создали ахзашцев по твоему подобию, ты думаешь, я не знала, какие они?!

— А найунцев по твоему и так далее, — отмахнулся «ангел». — Знаешь, мне так надоело бессмертие, что я был рад твоему поступку, когда ты сделала нас смертными, и даже умер, возродившись через несколько воплощений в этом теле. Наверное, я не сделал бы того, что тогда, если бы это происходило сейчас. Теперь я тоже знаю, что значит — любить. И еще одно, дорогая сестра, не становись богиней мщения, ты другая. Просто живи, Ахза, ничего нет прекраснее жизни, со всеми ее потерями и приобретениями, крайностями, страстями и даже разочарованиями. И не надо делать бессмертным меня. Навести тех, кто ждет твоего возращения на Нурриане, я обещал им, что ты все исправишь, ради этого и затеял всю игру… Я постарался сделать так, чтобы все, кто помог мне в этом, обрели свое счастье, а теперь надеюсь и сам получить часть пирога. Меня совершенно точно не ждет одна найунка, но разве можно сопротивляться такому обаятельному парню долго?! Тем более, что я буду добиваться ее и в следующем воплощении, если она не ответит мне взаимностью в этом. Нуррианка права, оллундцы ошибаются в терминологии — нельзя разделить огонь души, пламя неделимо, оно целое и охватывает всех, кто соприкоснется с ним. И речь не только о живом огне Оллунда, Прощай Ахза и благослови меня, своего гадкого, но иногда совершающего и хорошие поступки, брата!

Под пологом созревшего винограда Триана выговаривала мужу.

— Я волнуюсь, не надо было отпускать его так далеко.

— Он уже взрослый, радость моя, — смеялся оллундец, нежно целуя жену. — И твоя сестра обещала за ним присмотреть. Максиэну уже пятнадцать и он слишком увлечен наукой, чтобы упустить такой шанс и не побывать на самой закрытой планете. Шиасса, я уверен, будет рада познакомить нашего сына со своими детьми. К тому же, тебе сейчас надо думать о другом.

Погладив округлый живот любимой, Канстаэл усадил жену себе на колени. И Триана согласно кивнула.

— Ты прав, скоро роды. И я, кажется, определилась с именем.

— Не может быть, — низкий смех мужа, даже спустя годы после их знакомства, вызывал мурашки на коже Трианы. — Что-нибудь необычное?

— Я решила назвать нащу дочь в честь своего куратора — Эмилией. Как тебе?

— Красивое имя, вот только у врача оно произносится несколько иначе, — одна рука Канстаэла во время разговора разминала поясницу нуррианки, заставляя ту почти мурчать.

— По-найунски произносится по-другому, но для оллундки такое имя было бы слишком необычным. Хотя, я так благодарна Эм-Лии и ее мужу за то, что они оба сделали для нас… Может, и правда так назвать?

— У тебя еще есть время решить, мне нравятся оба варианта. Уверен, мы еще не раз обсудим это. Я пока взял отпуск, решил, что если уж Ахзаш теперь вошел в Союз, то и я, как дипломат, успешно проведший переговоры, могу теперь отдохнуть.

Триана грустно улыбнулась, поправив выбившуюся прядь давно отросших волос цвета солнца.

— Скучаешь по прежней работе?

— Нет, — Канстаэл всегда говорил правду. — Наводить порядок мирным путем мне больше по душе, чем военным. Да и, похоже, вместе с должностью командующего я передал своему преемнику еще и Кларине, она собирается замуж.

— О, отличная новость! Я видела того сурового оллундца лишь один раз на приеме, но он производит впечатление такого, с которым у нее не будет шанса скучать ни минуты. Кажется, его сила воли способна на все, даже заставить эту Дим забыть тебя. Этому браку я не удивляюсь и больше не хочу говорить о Кларине, в отличии от союза Эм-Лии. Она так рьяно включилась в исследовательскую программу, пройдя ритуал слияния с огнем, что на месте мужа я подумала бы о причинах ее согласия не один раз.

— Он знал, на ком женится. Найунцы неисправимы, всегда и все изучают, но главное то, что они счастливы.

— Согласна. И я тоже, — Триана подарила мужу поцелуй, долгий и нежный, говорящий больше, чем все слова на языке юни или любом другом, кроме того, на котором общаются их горящие прежним огнем сердца.

КОНЕЦ