Не разделить огонь души (СИ) - Иртэк Нэм - Страница 12

Не дождавшись ответа, Канстаэл одним быстрым движением приблизился к Триане, обхватил ее за талию, и нажав что-то на пульте у окна, просто вышел в него. Девушка закричала, думая, что они сейчас разобьются, апартаменты располагались слишком высоко над поверхностью. Но падение быстро превратилось в парение, а огромные крылья оллундца раскрылись полностью, закрыв уже ставшее звездным ночное небо.

Не дождавшись ответа, Канстаэл одним быстрым движением приблизился к Триане, обхватил ее за талию, и нажав что-то на пульте у окна, просто вышел в него. Девушка закричала, думая, что они сейчас разобьются, апартаменты располагались слишком высоко над поверхностью. Но падение быстро превратилось в парение, а огромные крылья оллундца раскрылись полностью, закрыв уже ставшее звездным ночное небо.

Руки Трианы сами обвили мужскую шею, поддаваясь вполне понятному страху падения, и она на мгновение зажмурилась. Но трудно было не почувствовать, как крепко держат руки Канстаэла, и любопытство выиграло битву со страхом довольно быстро.

Пока они планировали, повинуясь порыву ветра, который и впрямь оказался сухим и жарким, а еще пьяняще-сладким, разглядеть за распахнутыми крыльями что-либо было трудно. Триана оказалась в таком положении, что могла смотреть только вверх или на лицо оллундца. В темноте ночи его глаза не просто горели, они сияли и отражали почему-то образ самой нуррианки, первые так пристально рассматривающей своего мужа. Вблизи он уже не казался настолько страшным, как представлялся после первой встречи, хотя красивым назвать Канстаэла означало бы сказать неправду.

Крупные черты немного сгладились в темноте или просто отвлекали необычные глаза, но Триане стало неважно то, как выглядит этот мужчина. Она вдруг поняла, что ему можно доверять. И дело было вовсе не в словах о честности оллундцев, сам же говорил, что ни от кого нельзя ожидать правдивых ответов даже на прямые вопросы, а в том, как он вел себя все недолгое время их знакомства. А то, как заботливо Канстаэл держал свою хрупкую жену во время полета — одной рукой немного выше талии, второй почти под колени, позволяя Триане практически сидеть и не бояться случайного падения, заставляло ее испытывать нечто большее, чем просто благодарность. Это было острое, щемящее чувство от встречи с кем-то, кто всегда был так же одинок, как и она сама. Наверное, именно в этот момент, Триана посмотрела на своего мужа другими глазами, перестав жалеть себя и посочувствовав ему. Если у него все было хорошо, то их мимолетная встреча вряд ли заставила бы оллундца жениться. И, конечно, он мог не церемониться с ней, тем более, не развлекать.

— Куда мы? — девушке пришлось прокричать несколько раз, ветер слишком быстро уносил слова и вероятно, Канстаэл ничего не слышал, продолжая хранить молчание и вообще никак не реагируя.

Затихнув, Триана вновь сосредоточилась на изучении лица оллундца и даже перестала обращать внимание на синее небо, появлявшееся в моменты, когда Канстаэл начал взмахивать крыльями. В груди потеплело от того, что она нужна, именно она — Триана, а не экзотическая игрушка, как говорил отец. И не ее красота, которой восхищали на родном Нурриане, и не иная женская привлекательность были тому причиной, у оллундцев, вполне очевидно, другие стандарты. Девушка даже улыбнулась, подумав, что вероятно, муж даже считает ее страшненькой. И в этот момент Канстаэл посмотрел на нее, так внимательно, что у Трианы перехватило дыхание от страха, что он прочитает мысли по взгляду. Но мужчина тоже улыбнулся и склонил голову так, что их губы почти касались. Сердце нуррианки забилось чаще, если такое вообще возможно, но поцелуя не последовало, Канстаэл прошептал ей что-то, оставшееся загадкой. Ветер снова унес слова, не оставив и шанса на общение, но вскоре стало очевидно, что они снижаются.

Почувствовав под ногами твердую почву, Триана ощутила и дрожь, внезапно накатившую вместе со слабостью. Канстаэл отпустил ее, но отчего-то это не принесло радости обретения свободы.

— Такое случается, — снова подхватил едва не упавшую жену оллундец. — К перегрузкам, даже небольшим, надо привыкнуть. А ты еще и не адаптировалась и к нашим суткам, наверное.

Триана кивнула и сразу попыталась отвернуться, не желая сближаться с оказавшимся слишком человечным огненным мужчиной. Канстаэл позволил ей встать, как будет удобнее, и снова обнял, прижав к себе спиной. Впереди, насколько хватало глаз, играло пламя. Оно собиралось из маленьких искорок, танцевало, создавая причудливые фигуры, рассыпаясь на одиночные огни или взлетая к самому небу.

— Что это? — Триана не испугалась, уже зная, что в опасное место Канстаэл вряд ли привел бы ее.

— Это и есть настоящий Оллунд. Под нами Долина Огня. Каждый из тех, кто рожден на этой планете, получил свой огонь именно здесь. И лишь немногие счастливцы, решившиеся на обычай соединения с огнем вместе со своей парой, получают право на свой остров в долине, — звучал в ночной тишине низкий голос оллундца.

— Остров? В огненном море? А остальные? — присущее нуррианке любопытство не исчезло даже под напором новых впечатлений и чувств.

— Летающий остров, который будет принадлежать лишь одной семье. Остальные живут на базах, вроде тех, как отель, в котором я поселил тебя, но они приспособлены исключительно под наши нужды. Раньше я думал, что для меня это совсем неважно. Была работа, частые отлучки надолго и не очень, ничто не отвлекало от служения моему народу, но ничто и не звало обратно, кроме нашей общей связи с огненным сердцем планеты. А теперь я решил, что пора менять свою жизнь и запустил процесс. Мы стоим на нашем с тобой острове Триана, он пока пуст, но…

— Нет! Я не хочу, — резко обернулась и выкрикнула нуррианка.

— Смотри только вперед, пожалуйста. Мне так проще. Я не привык открывать кому-то свои чувства, — мягко развернул жену Канстаэл, положив руки ей на плечи. — Никто не заставляет тебя и не торопит. И этот остров снова станет прахом, из которого создан, если мы не решимся. Знаешь, я впервые ощутил нашу связь на Нурриане и, как говорил тебе раньше, мне не понравилось это чувство. Теперь я понял, почему. Это зависимость. Но, во имя черных дыр, я не хочу и не могу больше жить с той пустотой, которую ощущаю, когда тебя нет рядом. Ты забрала часть моего огня, не спросив разрешения, но я не могу вернуть его без твоего согласия. Надеюсь, мы найдем выход.

Триана молча слушала и чувствовала себя виноватой перед этим сильным мужчиной, который нашел в себе смелось признаться в слабости. Никогда и ни от кого она не слышала о подобном. Нуррианцы не имели привычки говорить о своих чувствах и только юные девушки, сидевшие взаперти, мечтали о большой любви и взаимоуважении. И каждая верила в эту сказку, а для Трианы она вдруг оказалась правдой. Вот только сама девушка чувствовала себя предательницей, не оценившей такого подарка и обещавшей свое сердце другому — тому, кто был красивее и умел говорить приятные слуху вещи.

Канстаэл вновь обнял Триану, а затем поцеловал в висок, не требуя от нее ответа и просто наслаждаясь тем, что она рядом. И сухой ветер Оллунда последовал его примеру, приласкав девушку и своим невесомым поцелуем стерев слезу, скатившуюся по щеке нуррианки.

— Здесь очень красиво. И даже не жарко, — наконец, произнесла Триана, когда спазм перестал сдавливать горло.

— Нас приглашали в гости. Я не обещал, что мы прилетим, потому как еще не спросил тебя. Если хочешь, можем сейчас же отправиться на остров Луниры и Вилзэла.

Триана, уже не стесняясь, повернулась лицом к своему мужу и обвила руками шею, показывая тем самым, что готова лететь. Констаэл же не торопился, внимательно рассматривая ее. От оллундца не укрылось то, что девушка плакала, он видел в темноте и при свете дня гораздо лучше, чем самый зоркий из людей, и, кроме того, способность лить слезы всегда удивляла его. Жители огненной планеты не просто экономно расходовали влагу, сама природа их создала такими, что некоторые функции отсутствовали как данность. Оллундцы не имели слезных желез, канальцев и так далее, вместо этого их организм выработал иной механизм защиты глазного яблока — одно веко было почти прозрачным и полностью защищало органы зрения от неблагоприятных условий. А таковыми являлись скорее прохладный и чрезмерно влажный климат. На родной же планете Канстаэл и его соплеменники позволяли своему огню вырываться наружу через глаза, структура которых не была близка человеческой.