Кирпич из Лондона - Миронов Вячеслав Николаевич - Страница 3

– Половина совсекретных циркуляров, есть одна шифротелеграмма о том, что кто-то по пьянке потерял пистолет в Удмуртии. Кого-то поймали на взятке, тоже в западной части нашей необъятной Родины. Короче, поднять, повысить, укрепить, поймать и доложить! Ну, и куча приказов, как московских, так и местных. Везде нас пугают, требуют доложить в сроки. Ерунда, короче. Что в милиции было, то и в полиции будет, чую, бумаг только больше да отчетов раз в сто. И контролеров куча, на «земле» скоро работать некому будет, на одного с сошкой – семеро с ложкой, – покачал головой Алексей и прикрикнул на Романа: – Чего сидишь, подписывай скорее! А то заберут папку. Ничего там интересного нет, я внимательно читал.

Кушаков вздохнул и, не читая, стал расписываться в листах ознакомления.

– Ты чего так наелся? – не унимался Романов.

– Отстань!

– И все-таки?

– В ФСБ не взяли. Отказали, – шипящим шепотом выдавил из себя Роман.

– Теперь понятно, отчего ты вчера такой загадочный был, – откинувшись на спинку стула, в голос засмеялся Алексей. – Костюмчик в жару приодел, галстук самый лучший повязал удавочкой. Мама тебе подарила, из Италии привезла, помню. Ты и костюмы носить не умеешь. Весь такой красивый, таинственный и неожиданный, как рояль в кустах. Ну, давай! Вещай!

– А нечего рассказывать, – глухо произнес Кушаков, продолжая нервно подписывать документы. – Пригласили. Официально оповестили, что рассмотрели мою кандидатуру, принято решение отказать. Вот и все. Десять минут, и пошел вон отсюда, щенок!

– Тю! И ты расстроился? Я тебе что говорил? Дядю Лешу слушать надо! Дядя Леша плохого не посоветует! Не мечтай! А ты как дурачок на конфетку повелся. На обертку красивую. Когда ты свою знаменитую группу «раскручивал», выскочил один эпизод по хищению в наших атомградах, и ты побежал к чекистам. Считай, им «палку» подарил. У них под носом воровали, а они ушами по щекам себя хлопали. Или знали, но виду не показывали, чтобы источников не «засветить». А так по ментовским материалам реализовались. Муть, одним словом. А тут ментяра прибегает и на блюдечке с голубой каемочкой дарит дело. Группа. Попутно выявил, что во внешней охране периметра объекта наркоман – травокур. Понятно, что тебе этот факт ни ухом, ни рылом, а контрразведке тоже «подарочек». Наркоман на охране атомной промышленности. И что они тебе сказали? Напомнить?

– Не надо! – мотнул головой Кушаков. – Помню: нам, мол, такие сотрудники нужны! Подавай документы в контору!

– Те опера, с которыми ты дружбу водил, может, и были искренни, и даже бегали с ходатайствами. Но! В кадрах решают все! Точно так же, как и у нас. Не помню ни одного случая, чтобы мента взяли в чекисты. Разная порода. Две несмешивающиеся жидкости. А ты слюни распустил. Дела забросил. Размечтался, что скоро будешь контрразведчиком, шпионов и террористов ловить пачками. Напомни мне, сколько тебе известно о настоящих шпионах, которых поймали в нашем регионе? Я вот кроме физика, который китайцам сдал таблицы по термоиспытаниям чего-то там, не помню. Нет у нас тут шпионов. Ельцин со своей бригадой в девяностые все сдал оптом за пять копеек. Это когда в семье алкоголик, то он все из дома тащит и пропивает. Помню, в «двадцать шестом» работали, банду брали. Старались тихо. Сидим под адресом, ждем. А тут кортеж едет с мигалками. Автобусы, полные церэушников, а гаишники распугивают аборигенов, только что пулеметами не разгоняют водителей. Торопятся. Американцев на горно-химический комбинат повезли, в гору. Об этой горе вслух запрещалось говорить. А тут наши сами, с эскортом. Злодеи, которых мы «пасли» в адресе, думали, что к ним облава, давай палить со всех стволов в квартире. Мы их на выходе ждали, пришлось входить через заградительный огонь. Тогда не было спецназа, а ОМОН на полгода вперед расписан. Ни тебе бронежилета, ни еще чего. С пистолетиками наперевес в атаку на закрытую дверь. А там автомат и два пистолета боевых. Хорошо, что крышку люка канализационного выдернули. Как щит впереди себя. Держит пулю! Повязали злодеев, потом сутки водкой в сознание приводил себя на работе. А ты говоришь, шпионов ловить. Террористы у нас могут быть. А шпионы… Как в кино: «Все украдено до нас!» Не кисни! Ты хороший опер. Не мифическое государство защищаешь, которое на тебя болт с прибором поклало, а граждан от бандюганов. Реальных людей от реальных мерзавцев. Да еще получаешь от этого удовольствие. Ибо нет ничего интереснее и азартнее в жизни, чем охота на человека.

– Ой, скажешь тоже, охота на человека! – хмыкнул Кушаков, продолжая расписываться в бумагах.

– А ты смотри правде в глаза. Себя не обманывай. Мужик должен получать удовольствие от работы. Денег нам с тобой платят – слесарь больше получает. Обещают в следующем году повысить, сделать полицию. Были ментами, станем понтами. Так за каким лешим ты на службу ходишь и сутками тут торчишь на мероприятиях оперативно-разыскных? Вспоминай, когда ко мне отправляют кандидатов на службу или стажеров, какой первый вопрос я всем задаю?

– За каким хреном ты сюда приперся? Чего ты хочешь от службы?

– Верно. И если ответствует юноша младой со взором горящим, что, мол, хочу сделать мир чище, то я советую ему пойти в дворники. Единственные люди, вкупе с уборщицами, кто действительно делает мир чище. Остальные лишь гадят. Вот и ты мне напомнил тех младенцев, рвущихся на оперативную работу. Пошел на амбразуру, мол, возьмите меня, дяденьки, со шпионами бороться! Мозги совсем высушил шпионскими фильмами? Лучше подумай, о чем будешь докладывать по делам. Ничего же не делал. Думал, что все! Я не мент, я – чекист! Хрен тебе! Трудись тута, а не тама!

Кушаков с облегчением бросил ручку на стол, закрыл папку с документами, отодвинул от себя, откинулся в кресле, посмотрел в потолок и решительно проговорил:

– Я им докажу! Я им покажу!

– Что им покажешь? Фигу в окно? Или свой голый зад? – усмехнулся Романов. – Они тебя отшили, послали. Умойся, успокойся и иди дальше по жизни. Вот если бы ты в кадры попытался перевестись, я бы тебя понял и позавидовал. В восемнадцать ноль-ноль закрыл рот, запер сейф, рабочее место убрано, выдавил слюны на печать, затворил дверь в кабинет, и домой к жене под бок! Красота! А так – там опер, здесь опер. Смысл менять шило на мыло? Здесь ты опытный, уважаемый, всех и все знаешь. А там салабон зеленый. Все с нуля. У тебя толковая агентура среди бандитов имеется. Тебя знают, что не подличаешь, не крысятничаешь. Мент в законе, слово держишь. А там? Там и контингент иной. К ним с подходцем надо. В рыло не дашь запросто. Скучно. Тошно. Душе негде развернуться.

Кушаков, казалось, не слышал напарника. Невидящим взглядом глядя сквозь него, он процедил:

– Я им докажу! Они меня возьмут на службу!

– М-да, – качнул головой Алексей. – Эко же тебя алкогольным одеялом накрыло-то! Ничего! Сейчас постреляешь в тире и всю злость в мишень выпустишь. Пороховой дым выбьет из тебя эту дурь. Вечером пива выпей перед сном, и поутру все забудется как страшный сон. Контрразведка контр- разведкой, а милицейские показатели, будь добр, исполни.

Кушаков открыл сейф, такой же древний, как и стол, вытащил из него многочисленные дела оперативных разработок, оперативно-поисковые дела – это когда заводится дело по «темному» делу, личные и рабочие дела на агентуру.

Романов копошился в своих бумагах, смотрел, как Кушаков с видом страдальца тупо взирает на кучу папок скоросшивателей, что громоздились перед ним, почти скрыв его макушку.

– Рома! Чего скис?

– Я-то думал, что все… – вздохнул Кушаков. – Вот и дела все сшил, опись закрыл. Написал в каждой описи: «В настоящем деле прошито и пронумеровано столько страниц. Дело сдал старший оперуполномоченный, майор милиции Кушаков». Подпись поставил, правда, без даты. Даже написал: «Дело принял». И прочерк. А теперь в каждой описи придется писать, что дело принял я у самого себя.

– Ну, и пиши. Мало ли как случается, – пожал плечами Романов.

Кушаков в раздражении бросил ручку, отодвинул от себя папку с делом: