Печать Древних (СИ) - "Johann Walcvur" - Страница 8

Отряд направился в сторону порта, не встречая на улице почти никого — как было заведено в Кеинлоге, народ не высовывался на улицу после дождя до того, как не прозвенят в колокол. У первой же жаровни стояли стражи, поддерживающие только что зажжённый слабый огонёк, полностью поглотивший всё их внимание.

Не останавливаясь, отряд добрался до частокола, где на них впервые обратили внимание. Каменщик ставил у ворот своих самых крепких наёмников, всегда не меньше пяти человек, вооружал их до зубов и каждый день требовал отчёт, боясь, видимо, нападения крупной твари, такой, как, например, дракон, или ожидал прибытия Святого Воинства, или, на свой ужас, ригальтерийского легиона.

— Ардира! — бас Гермильяра встрепенул окрестности. — Уже уходишь?

Командир не подал виду, когда остальной отряд слегка занервничал: Фирдос-Сар крепче сжал секиру, которую нёс левой рукой, Сенетра взялась за длинную рукоять рунарийского меча на поясе, остановился Зерион, стукнув деревянным посохом о разбитую плитку. Ринельгер напряжённо застыл, он не боец в отряде Ардиры — его кровавые чары сгодились бы разве что остановить кровотечение прямо в бою или пустить отталкивающие и защитные заклинания.

Гермильяр был необычайно крупным даже для норзлина: широкоплечий верзила ростом достигал два аршина и был способен своим топором разрубить человека пополам. Его мощную челюсть скрывала запутанная чёрная борода, растрёпанные волосы выглядывали из-под ригальтерийского шлема, носившегося в легионе остварами, только рог Гермильяра, идущий от переносицы, был сломан — так метили свои трофеи солдаты Святого Воинства.

Гермильяр обошёл отряд, внимательно присмотрелся к рунарийцам и встал у выхода, заслонив собой проход за частокол. Ардира поставил каплевидный щит на землю, прислонив к ногам, и оглядел нозрлина, служившего главной гончей у Каменщика, сверху вниз.

— Да, Гермильяр, — ответил простодушно он и дёрнул себя за бороду, даже не осознав этого. — С Каменщиком все дела закончили, пора двигаться дальше.

— И куда ты теперь? — в голосе Гермильяра проступала болезненная хрипота.

— На запад, — Ардира говорил спокойно, крепко взявшись теперь уже обеими руками за щит, и делал вид непринуждённый, хотя, Ринельгер мог поклясться, сделай Гермильяр шаг к командиру, тот снова схватился бы за бороду. — Туда, где тепло и шлюхи. А ещё целое море изысканного вина, способное прочистить горло от вашей мочи, кою вы зовёте элем.

Лицо Гермильяра застыло в холодной усмешке, после чего он одобрительно покивал и отошёл, пропуская отряд.

— Мои наилучшие пожелания Каменщику, — сказал напоследок Ардира с лёгкой улыбкой.

— Этот выродок на воротах? — спросил Фирдос-Сар, когда они свернули, скрывшись за руинами домов. — Как-то это… неожиданно.

— Согласен, — поддержал соратника Зерион, — Каменщик всегда держит Гермильяра около себя…

— Шеф мог отправить его до ребят у частокола, — процедил Ардира. — Проверить укрепления. Тьфу, бойцы! — он остановился и посмотрел каждому в лицо. — Каменщик позади. Сейчас всё сделаем и сразу же уйдём, и больше никогда здесь не появимся. Ясно?

Разрушенный порт Кеинлога открывал вид на Пустынный берег — побережье Внутреннего моря, тянувшегося от Ередисаанского полуострова на востоке до Даренейского нагорья на западе целых сотни три вёрст. Несмотря на название, данное, впрочем, ещё до войны Века Слёз, Пустынный берег был усыпан останками морских обитателей и частями кораблей, разбившихся в непрерывном шторме Тёмного Века: оборванные мачты и носы галер чёрными тенями застыли на алом фоне, а жуткий смрад разносился яростными ветрами на много вёрст вглубь Цинмара.

Ринельгер не мог представить, чем руководствовались те безумцы, что решились пересекать Внутреннее море: их останки, остатки их кораблей лежали на Пустынном береге длинной вереницей, а ценный груз, что пережил бурю и крушение, растаскивался жителями Кеинлога. Впрочем, галеры и гружённые суда в последний год перестали появляться в этой местности в большом количестве — слухи о гиблых берегах достигли всего побережья Внутреннего моря и, быть может, Бушующего моря на западе.

Отряд спускался с крутой дорожки вниз к разбившимся кораблям, граница Пустынного берега по востоку проходила по обрывистому каменистому склону, в котором как раз и располагались подземелья с тайником Каменщика.

Возвращение сюда Ринельгеру давалось с трудом: за годы, проведённые в странствиях по погружённому в алый мрак Цинмару, он до сих пор не отвык от прелестей жизни при магических анклавах, где царили тишина, уют и чистота. Там чародей проводил все дни, обучаясь и усердно тренируясь, постигал тайны мироздания из трудов великих предшественников. Такой образ жизни не предполагал мирские заботы: постоянную нехватку еды и питьевой воды, туманного завтрашнего дня, опасности для жизни и здоровья. «Было бы здорово вернуться домой», — иногда думал Ринельгер. Но вернуться ни с чем он не мог.

Ардира резко поднял кулак вверх, и отряд остановился среди деревянных обломков, уже достаточно углубившись в кладбище кораблей. Пустынный берег стал прибежищем для крупных чудовищ, предпочитающих падали свежее мясо, и каждый шаг, пройденный без встречи с ними, в спокойствии, являлся настоящим подарком судьбы.

Фирдос-Сар и Сенетра бесшумно вытащили своё массивное оружие, встав по бокам от Ардиры на такое расстояние друг от друга, которое позволял проход. Зерион, замыкавший шествие, повернулся назад, разминая пальцы свободной руки, готовясь к произнесению заклинания. Ардира замер с поднятой рукой, лишь ветер развевал его длинные волосы и бороду, и смотрел в сторону моря.

— Что там? — шёпотом спросил Ринельгер.

— Похоже, — также тихо ответил Ардира, — на гарганкенов.

Сквозь слабое завывание ветра среди обломков можно было услышать пискливое потрескивание. Гарганкены — достаточно крупные падальщики с визгливым тонким голосом, обманывающим тех, кто встречался с ними в первый раз. Эти серые чудовища с блестящей от влаги чешуёй раньше обитали глубоко в водах, охотившись на крупную рыбу и птиц, хотя их рацион мог пополняться и более крупной добычей, ибо в трактате «Животные Внутреннего и Бушующего морей», прочитанном Ринельгером в Анхаеле ещё в Век Слёз, было описано, как попавших в воду после кораблекрушения моряков утягивали на дно эти твари. В Тёмный Век гарганкены стали выбираться из моря и жить на суше, последнее же было абсолютным новшеством для такого рода животных.

— Приготовьтесь, — Ардира медленно и бесшумно вынул меч из ножен правой рукой, левой снял щит с плеча.

Из большого тёмного корпуса галеры, выкинутой сюда в особо буйный шторм, выползло первое чудовище: сначала из дыры показалась вытянутая морда, вымазанная в гное и песке, затем — продолговатое тело с перепончатыми лапами, расположенными по бокам чешуйчатого корпуса, и наконец, словно змея, вылез длинный хвост, заканчивающийся мощным панцирным плавником. У гарганкенов четыре глаза тёмно-синего цвета, но сейчас в сумраке в глазницах был отчётливо виден красный пульсирующий оттенок. Гарганкен заметил добычу, вытянулся в полный рост — почти аршин с холкой — и, раскрыв ужасную пасть с острыми зубами и растопырив гребешки по бокам морды, громко рыкнул, привлекая своих собратьев.

Зерион выстрелил молнией, разряд осветил отряд, пролетел мимо Ринельгера и Ардиры и врезался прямо в раскрытую пасть чудовища. Гарганкен захлебнулся визгом и, издавая приглушённые звуки, свернулся в калачик, подёргиваясь, а по его чешуйкам пробежали синие искры.

Не теряя времени, отряд кинулся в сторону от развалившегося корпуса галеры к остаткам палубы с высокой мачтой, увешанной рванным парусом и стёртым штандартом. Они встали вокруг неё: Фирдос-Сар, Сенетра и Ардира — впереди, внутри обороны — Ринельгер и Зерион. Были слышны обрывистые визги, следовавшие как будто непрерывной очередью.

— Трое, — спокойно сказал Ринельгер, хотя внутри него всё бурлило.

— Ну, сучьи дети! — протянул на выдохе Фирдос-Сар.