Печать Древних (СИ) - "Johann Walcvur" - Страница 12

— Ну, что там у вас? — терпение Ардиры было на исходе.

— Момент, — отмахнулся Зерион. — Тут что-то связано с ключом…

— Чарам много лет, — протянул Ринельгер, пропустив слова рунарийца мимо ушей. — Первые сто лет Золотого Века… хм… очень сильные чары, — он вдруг встрепенулся. — Что ты сказал?

— Ключ, — повторил Зерион и указал на руны. — Я почти перевёл «…сие залы, часть мира незримого, Порядок в нём есть абсолют, а страж — тень Архилиоса, проводника первых…» и прочее-прочее, «…заперто оно Мощью, и ключ к ним — в Мощи иной».

— Здесь чары первозданной энергии, — протянул Ринельгер, — чары Порядка, если быть точным. Только старые, очень старые.

— Ну, естественно, — хмыкнул Зерион. — Если сбить руны Порядка нашей магией?

— Думаешь, это имели в виду древние?

— Думаю, что ключа у нас всё равно никакого нет. Надо попробовать Хаосом.

— Проблем с этим не будет, — Ринельгер повернулся к остальным. — Его ныне предостаточно в воздухе. Подожди немного.

Чародей подошёл к Сенетре — рунарийка сидела около Ирмы, до сих пор не отошедшей после применения кровавых чар, и расплетала у той спутавшиеся волосы пальцами. Сенетра повернулась, в её синих глазах блеснули огоньки от рун.

— Выпей эликсир, что я дал тебе перед уходом из Кеинлога, — сказал Ринельгер, присев перед ней на корточки. — Весь.

— Весь? — Сенетра всегда следовала лекарскому опыту Ринельгера, но сейчас она вдруг выразила сомнения. — Почему весь? Ты же говорил, что это опасно?

— Мы с Зерионом будем притягивать энергию Хаоса, чтобы нейтрализовать руны. Слышал, командир? Зерион сильнее тебя, Сенетра, в плане Мощи… он выдержит, а ты можешь умереть.

— Поняла.

Ринельгер улыбнулся, слишком добро, на его взгляд, как-то по-отцовски и вернулся к Зериону.

— Придумали, как вскрыть дверь? — Ардира поднялся.

— Предположили, — ответил Зерион. — Испробуем сейчас. Вам лучше прижаться к стенкам.

Ринельгер прикоснулся к руне на левой двери, по нему, словно холодная вода, пробежала энергия Порядка, занимая синим пламенем сердце. Передёрнувшись, будто от чего-то для него неестественного, чародей отошёл на пару шагов назад. Зерион посмотрел на него, в его синих глазах мелькнуло возбуждение, но лишь на мгновение.

— Тебя это может сильно иссушить, рунарийская ты кровь, — проговорил Ринельгер.

— Вытащишь, — усмехнулся Зерион, — а я забуду за галеру.

Ринельгер развёл правой рукой, нащупывая энергию Хаоса, левую руку он приложил к Вратам Мощи. То, что чародеи собирались сделать, могло убить и человека, менее зависящего от энергии Потока. Для рунарийцев вдвойне опасно проводить через себя Хаос, эта сторона чужда для них, но Зерион считался искусным чародеем: он смог сохранить контроль над Мощью без особого вреда для здоровья, разве что перестали расти волосы на голове, а его чары сохранили силу чуть выше среднего.

Заклинание требовало высокого сосредоточения: нащупать нематериальную энергию, витающую вокруг, окунуть руку за грань видимого мира и ухватиться за хрупкую эссенцию Хаоса. Руку Ринельгера обожгло, еле слышно он зашипел, но не от ожога, а от ощущения самой энергии. Зерион напрягся — он тоже ухватился и ждал соратника.

Ринельгер сжал кулак правой руки, и в него хлынула энергия. Словно под порывом ветра, мантия чародея встрепенулась, левую ладонь он прижал к двери сильнее — руны противились. Ринельгер закрыл глаза.

Огонь окружил его, разными оттенками он плясал вокруг, изливаясь фонтанами энергии. Перед взором возникла высокая башня Ригаланквиса, дворца верховных лордов Рунайро — она вырастала из непроглядного мрака и выплёскивала из себя синие и алые импульсы, сотни тысяч огоньков стремились к небесам и там исчезали в огромной воронке, светящейся на чёрном фоне энергии. Воронка вращалась всё стремительнее, пока небеса не взорвались, сметая ударной волной башню Ригаланквиса и накрывая алым туманом пространство вокруг себя. В красном пламени, бешено отплясывающем какой-то безумный ритм, проявлялись очертания солдат ригальтерийского легиона и Святого Воинства, строевым шагом идущих от эпицентра взрыва. Звуки их марша становились всё отчётливее, и перед Ринельгером или тем, чем он стал, предстала женщина — Ирма, в длинной чёрной мантии с серебряными пластинами и короной, украшенной тёмно-красными рубинами.

Видение пропало, и Ринельгер снова почувствовал своё тело: тяжёлое, монолитное, больное. Он упал навзничь, не открывая глаза, задыхаясь, а его душу словно сковало колючими кольцами отчаяния, порождая желание скорейшей смерти — как способа освободиться от бремени жизни.

В сознание вернул хлёсткий удар по щеке. Ринельгер широко раскрыл глаза и громко выдохнул, озираясь по сторонам. Ардира взял его под локти и резко поднял.

— Живой?

Ринельгер коротко кивнул. Тьма, заполнившая пещеры, казалась непроглядной после видения, и чародей зажёг в ладони светлячка и пустил его вверх, освещая туннель. Врата Мощи обвалились и огромными валунами лежали за проёмом внутри залов, которые охраняли, рун Порядка видно не было — стёрлись от воздействия на них Хаоса. Фирдос-Сар поднимал Зериона, также пришедшего в сознание. Выглядел он хуже некуда — в свете магического огонька чёрными линиями временные морщины пересекали его лицо, а круги под глазами казались бездонными ямами. Он был жив, но сил в нём почти не оставалось.

— У вас получилось, чародеи! — голос Ардиры звучал отдалённо, как будто он кричал у входа в пещеры. — Получилось!

Ринельгер в ответ что-то промычал, сам не понимая что. Он повернулся к Сенетре в надежде, что Хаос не ударил по ней. Рунарийка была взбудоражена, но не поражена чуждой для неё энергией, и до сих пор сидела около Ирмы.

— Ирма, — вспомнил Ринельгер видение.

— Ирма? — чародей назвал имя в слух, чем привлёк внимание Ардиры. Командир достаточно серьёзно относился к магии и к тому, что говорят чародеи его отряда. — Кто это?

— Эта девка, — бросил Зерион неожиданно. Могущественный чародей, в этом Ринельгер не сомневался.

— Я видел её в энергии Хаоса, — прохрипел Ринельгер, а его сознание помутнило. — Боги-прародители, я сейчас блевану.

Он согнулся пополам, повинуясь рвотному порыву.

— Держись, чародей, — Ардира придерживал его. — Отдохните… сарахид, Ринельгер сейчас закончит и мы с тобой немного осмотримся…

— Понял, командир, — Фирдос-Сар довёл Зериона до Сенетры.

Ринельгер закончил, и Ардира постучал его по спине. Пробурчав, что дойдёт сам, чародей медленно, словно в тумане, дошёл до рунарийки — она взяла его за плечи и помогла сесть. Ринельгер упал на холодную плитку и закрыл глаза, набирая ноздрями воздух.

Ардира и Фирдос-Сар поработали с кремнем и факелом, и под свет огня пересекли упавшие ворота. Ринельгер задержал дыхание, Хаос всё ещё пульсировал внутри жил, притупив его чувства, но уловить новую кровь ему было под силу.

— Командир! — крикнул Ринельгер, вскакивая.

Он об этом пожалел тут же, голова закружилась так, что Ринельгер чуть снова не выплюнул все внутренности. Блеснула сталь, Сенетра вытащила меч из ножен, зажглись молнии Зериона — отряд среагировал быстро и слажено, и это, безусловно, заслуга выучки от Ардиры.

Командир и сарахид вернулись, Фирдос-Сар откинул в сторону факел и приготовил секиру.

— Что там? — Ардира вышел вперёд, а темнота туннелей, ведущих к выходу, медленно заполнялась светом от источника, не принадлежавшего отряду.

— Люди…

Здоровую тушу Гермильяра ни с чем не спутать: сложив топор за плечо, рослый норзлин спускался по коридору к отряду, а за ним следовали с десяток наёмников Каменщика — все с приготовленным к бою оружием.

— Ардира, какая встреча! — прорычал Гермильяр, усмехаясь из-под ригальтерийского шлема. — Я рад тебя видеть здесь. Тебя и твоих продажных, бесстыжих и наглых сукиных детей, как и ты сам.

Командир не ответил, сбросил щит с плеча и вынул меч.

— Каменщик в ярости, — продолжал Гермильяр. — В ярости с тех пор, как ты рассказал сказочку о том, что Ритта и Фарриса сожрали чудовища с побережья. Я сам был не в восторге от них… и мог бы отговорить шефа выпускать твои кишки, но ты спёр карту, — он рассмеялся, — и попался в ловушку. Но надо отдать тебе должное — Каменщик долго бился над воротами, — норзлин поднял топор и стукнул им о плитку, ожидая хоть какой-нибудь реакции от Ардиры. — Портить отношения с Рубиновым Войском шефу не хочется, поэтому он распорядился вырезать вас быстро и тихо. За это, — он причмокнул, — командир мне разрешил сделать из твоего черепа чашу, из неё я буду пить эль и вспоминать тебя, Ардира.