Малышка с секретом (СИ) - Абанина Анастасия - Страница 7

— Давай играть… — Бояна, озадаченно, на меня посмотрела.

— А во что?

— В ладушки…

— Во что? — переспросила девочка, поднимаясь и усаживаясь напротив. Да ну, неужто, она ладушки не знает, я думала их бабульки, как раз, в эти века и придумали, чтоб хоть чем-то, детей занять. Ну слово не воробей, назад не прилетит, будем импровизировать.

— Вот, так, — произнесла я, беря ее за руки и хлопая по ним, своими. Девочка посмотрела на мои ручки и повторила за моими движениями.

— Теперь, вот так, — хлопнув в ладоши, затем скрестив руки, я хлопнула, по ее скрещенным рукам. Потихоньку увлекаясь, ни шатко, ни валко, мы периодически сбиваясь с ритма, перебирали руками, играя в самую древнюю, детскую игру для малышей. К сожалению, на долго меня не хватило, от силы я выдержала, минуты три и уже на последнем издыхании, опустив перенапряженные руки, завалилась на подушки.

Господи, ну и размазня! Ну что, разве нельзя было, вытаскивать ребенка, из этой дурацкой зыбки? Хотя, учитывая тот факт, что скорее всего, за мной, все это время, следила Бояна, то и не мудрено, что я такая. Она явно была рада, что я, всегда, на одном месте и ничего не требую, кроме чистой одежки и еды. И родителей можно понять, целыми днями в поле, по жаре, хотя странно, что они нас с собой не брали, посадили бы в тень, под телегу, делов-то. Хотя, кто же тогда за хозяйством приглядит… Да, вот так условия… Это вам, не современные родители, которые, все свое время уделяют воспитанию ребенка, тут бы этого ребенка, прокормить сначала. Под эти мысли и неспешное движение, пушистых облаков по небу, я и задремала. Проснулась, когда солнце, уже довольно высоко, поднялось над землей, видимо, скоро полдень и скоро придет, та самая, тетка. Что ж, посмотрим какая она…

Так, а где мое средство передвижения? Осмотревшись, увидела Боянку у загона со свиньями, она двумя руками, тащила большое, деревянное ведро, наверняка очень тяжелое, потому что, то и дело останавливалась, перехватывала веревочную ручку и продолжала тащить его, дальше. Достигнув своей цели, она с большим трудом, подняла ведро, кое-как уперев его на ограду, вывалила содержимое, в большое деревянное корыто. Развернулась и пошла к колодцу, неся его в руке, которую, хоть и пустое, оно все также ощутимо оттягивало. Дойдя до колодца, она другим ведром, стоящим на столе рядом с бочками, принялась, вытаскивать, коленом журавля, воду, благо, что не нужно было тащить веревку или накручивать цепь, с этим бы Боянка при своей комплекции не справилась, видимо, журавль поэтому и установили, чтоб даже ребенок смог справится с задачей. Наполнив ведро примерно на половину, она понесла его обратно к загону, сходив, туда и обратно еще раз пять, оставила ведро у загона и направилась в мою сторону. Да, не легка жизнь простого крестьянина, даже у детей, все детство в трудах и заботах, хотя оно может и к лучшему, нет времени на глупости. А то современные дети, от безделья готовы на стену лезть, скучно им: и паркур, и бейсджампинги всякие, так и стараются придумать, как половчее шею свернуть. Лучше б, картошку сажали, право слова. Дойдя до меня и подняв на руки, девочка спросила:

— Ну что Ведка, проголодалась?

— Угу.

Пойдем, молочка тебе с хлебом дам, а там, глядишь и тетка Квасена пожалует, щец с ней наварим. Да пирожков каких испечем…

— прихватив одну из подушек, мы отправились в сторону дома. Зайдя в избу, Боянка усадила меня на прежнее место на лавку, подоткнула подушкой и ушла за второй. Послышались голоса с улицы, дверь открылась и в горницу вошла, довольно полная женщина, но ей, в отличии от многих, полнота эта очень шла, не делая грузной, а наоборот, придавая, какого-то изящества и ни с чем, несравнимой пластики. Она была одета в льняной сарафан серого цвета, с узорчатой, яркой вышивкой по подолу, белую рубаху, и цветастый платок на голове. Осмотревшись, прошла в глубь комнаты, заглянула в печку, подняла пару поленьев, закинув их в печь, взяла огниво и принялась, ее разжигать. Зашла Боянка с подушкой в руках, подоткнув меня с другой стороны, обратилась к женщине:

— Тетка Квасена, может щей наварим?

— А чего, не наварить? Можно и щи, — ответила девочке продолжая возиться с печкой.

— Я тогда пойду, в хлоднике достану репу и капусту принесу. — выходя, на улицу сказала Бояна. Замерев в дверях, обернулась к нам и сказала:

— Ой, тетка Квасена, а покорми Ведку, там на столе, под полотном хлеб, а в кувшине немного молока, а то она, токмо утром ела, — и вышла. Женщина перевела взгляд на стол, потом на меня. Взяла миску, накрошила в нее хлеба и залив молоком, присела со мной на одну лавку и стала кормить. Пока она меня кормила, я разглядывала ее саму: красивое лицо, пухлые щеки, на вид ей лет тридцать- тридцать пять, но может и меньше, аккуратный курносый нос с россыпью веснушек, пухлые, яркие губы и карие глаза с сеточкой морщин в уголках. Из под платка, со спины, выглядывала каштановая, толщиной в руку, коса, по-моему, очень красивый и редкий цвет, отливающий в рыжину на солнце. Как там говорится: "Есть женщины в русских селеньях с спокойною важностью лиц….", вот это, про нее. Докормив, она отставила миску на стол и вышла. А меня опять, начало клонить в сон, ох уж, эта слабость, но ничего, мы еще повоюем, сказала я себе, показывая мысленный кулак и проваливаясь в дрему.

Следующее пробуждение, началось с желания, сходить в туалет. На лавке за столом, сидели Квасена и Бояна, очень быстро лепящие пирожки с начинкой, по комнате разносился, вкусный запах щей, рот сразу наполнился слюной. Потирая глаза, я приподнялась на подушке, мое шевеление привлекло внимание наших стряпух и они обернувшись стали меня разглядывать:

— Писать хотю, — сказала я. Боянка поднялась со своего места, отряхнула руки от муки и подошла ко мне, взяв меня на руки, мы опять вышли в сени, к уже облюбованному мной ведру. Сделав свои дела, я и Бояна вернулись в горницу, посадив меня обратно на лавку, девочка вернулась к прерванному занятию.

— Дай, — сказала я сестре, протягивая ручку. Она посмотрела на меня, обвела взглядом стол и спросила:

— Что дать?

— Тесто… — как, само собой разумеющееся ответила я. Бояна недоуменно, протянула мне, скатанный в шарик, кусок теста и стала наблюдать, что я буду с ним делать. Мне же, в свою очередь, пришла в голову идея, как можно развивать мелкую моторику, я стала мять тесто в руках, размазывая по пальцам и собирая обратно в шар, щипками обирая его с рук. Вроде и при деле, но и в глаза не так бросается, как гимнастика. Да и это оказалось мне по силам, так и занимаясь каждый своим делом мы готовили обед. Налепив, достаточное количество пирожков, Квасена выложила их на поддон и отправила в печь, Бояна, тем временем, собирала муку со стола. Наигравшись с тестом, я решила, чего добру пропадать и съела его. Посидев и подумав, произнесла:

— Гулять. — и Бояна, повторив утреннюю процедуру с выводом меня на свежий воздух, оставила меня под деревом, а сама вернулась помогать тетке Квасене.

Какое-то время, понаблюдав за курами и убедившись, что Боянка не вернется, я занялась гимнастикой. Снова, по размяв суставы, взялась за силовые упражнения из положения лежа и сидя. Быстро утомившись, я прилегла на подушки и стала думать о своих близких, которые остались где-то там. Машка наверное извелась вся, если, я все же умерла, от того падения, то, должно быть схоронили уже. Ох, как же тяжело им теперь приходится, год как Сережи не стало, а тут и я умерла. Бедные мои, но это жизнь, как говорится и все равно бы они этого не избежали, так даже правильно, дети хоронят родителей, так и должно быть. Они будут вспоминать и продолжат любить, меня, да же после смерти. Как, интересно, Леня там добрался? Не доверяю я этим самолетам, а как Жожо? Подпортила я ему день рождения, хорошо, хоть, успела тогда довязать ему свитер. Ох, ну и глупости в голову лезут. Утерев начавшиеся катиться по щекам слезы, я опять принялась разглядывать кур. Интересно который сейчас час? Ближе к пяти наверное, день уже долгий, но солнце все ниже опускается к лесу, скоро с поля наши работники вернуться. Широко зевая и прикрывая рот ладошкой я поудобнее устроилась на подушках и уснула.