Герой (не) её романа (СИ) - Соловьева Елена - Страница 19

— Пока твое жилье не освободили квартиранты, подышишь свежим морским воздухом, — радостно объявил Роман. — Сходишь на массаж, попьешь минералочки.

Антонина Львовна приняла путевку. Посмотрела так, точно держала в руках дохлую мышь, а не подарок от сына.

— Прогоняешь? — спросила обиженно. — Это она тебя против меня настроила?

Женщина кивнула в сторону кухни, где Полина готовила ужин. Невестка так и не удостоилась чести быть названной по имени. Иначе как «она» свекровь ее не величала.

— Мне очень жаль, что ты так и не приняла Полю, — сообщил Роман. — Я очень тебя люблю и благодарен за все, что ты для меня сделала. Но и жену люблю. И с нетерпением жду появления наследника.

— Чужого!.. — фыркнула мать.

— Хватит! — резче, чем собирался, громыхнул Роман. — Ты сама говорила, что если обзаведусь женой, смогу усыновить ребенка. Если захочу. Так чем ребенок Полины хуже, чем малыш из детдома?

Антонина Львовна вжала голову в плечи. Как черепаха, она хотела бы спрятаться в панцире и не замечать того, что происходит вокруг.

Одно дело рассуждать об усыновлении. Думать, что станешь бабушкой какой-то сиротке. И совсем другое — видеть, как в квартире сына хозяйничает беременная женщина. Чувствовать растерянность и злость. Понимать, что теряешь сына.

И при этом никакой возможности исправить это упущение.

— Она мне не нравится. И не понравится никогда, — безапелляционно заявила Антонина Львовна. — Вот Алиса!..

— Ты с ней даже не встречалась! — охнул Роман. — Да и рассказывал я о ней не так много. Брось, мама, ты придумала себе образ идеальной невестки и примеряла его на мою бывшую. Но если Поля тебе не нравится, то от Алисы ты была бы в настоящем шоке.

— Не думаю, — упрямо возразила Антонина Львовна.

Мать и сын разговаривали на повышенных тонах. Поля не могла их не услышать. Даже если бы зажала уши, все равно уловила суть разговора.

С приездом свекрови ее семейное счастье стало распадаться на куски. Каждый день стал испытанием на прочность. Поля шла домой на негнущихся ногах и мечтала, чтобы поскорее закончился вечер. Столько презрения она не могла вынести.

Только в объятиях мужа забывалась. Но утром все начиналось заново.

— Как хорошо, что у меня свекрови не было, — каялась Поле Гриппа. — Это я сейчас такая смирная. А в молодости порывистой была, горячей. Не дала б этой гадюке кровь мою пить.

— Не драться же мне с ней, в самом-то деле… — рассуждала Полина. — Главное, чтобы Роман ее не слушал.

Поддержка Агриппины была для девушки неоценима. Хотя старушка приезжала не так часто — дороги размыло, старенький «Москвич» не мог пробраться на ухабах.

— Пока муж за тебя — терпи, — советовала молодой подруге Гриппа. — Доля наша, видать, такая. Женская…

Полина вняла совету и ждала, пока свекровь наиграется и покинет квартиру сына. Но один случай заставил чашу терпения переполниться и выплеснуться через край.

В тот вечер Полина пришла домой раньше Романа. Того задержали в штабе, что случалось не так уж редко.

Каково же было удивление Поли, когда в прихожей она заметила чудной женский плащ — ярко-алый, вычурного фасона. В углу валялись небрежно сброшенные сапожки на шпильке и зонт-трость.

Приторно-сладким ароматом французских духов пропиталась, кажется, вся квартира.

«Не паникуй, — попыталась успокоить себя Полина. — Может быть, к Антонине Львовне зашла подруга. Или знакомая».

Надежды не оправдались. На кухне вместе со свекровью пила чай перманентная блондинка, чем-то напоминавшая Мерлин Монро. Такая же высокая грудь, обтянутая дорогим шелком. Взгляд с поволокой. Нога закинута на ногу и в разрезе юбки виднеется кромка кружевного чулка.

Весь внешний вид незнакомки говорил о самовлюбленности и эротизме. В брошенном на Полю взгляде читалось пренебрежение.

— Это и есть жена Романа? — вопрос был обращен к Антонине Львовне. Так, словно Полина была ничем иным как прилипшим к полу грязным пятном.

— Увы… — развела руками свекровь. — Видишь, Алисочка, с чем меня вынуждают мириться?..

Женщины обменялись сочувствующими взглядами.

Полина пришла в ярость. Так вот, значит, какую месть приготовила свекровушка? Решила снова свести Романа с бывшей? Не бывать этому!

— Интересно, мой муж знает о гостях? — вслух задумалась Полина. Не демонстрировать злость, показалось ей лучшим решением. Раз они делают вид, что не замечают, она поступит так же. — Думаю, для него это станет неприятным сюрпризом.

Но как же трудно выполнить задуманное. Рядом с этой кокеткой Алисой Полина чувствовала себя деревенской курицей. Ощипанной и толстой.

— Он будет мне рад, — уверенно заявила Алиса. Повела плечиком, позволяя бретельке платья сползти с плеча. — Уж я-то знаю, как доставить ему радость.

Поле показалось, что у нее начинает закипать кровь. Да как эта финтифлюшка вообще посмела приехать сюда?! Явиться в квартиру к бывшему парню, пить чай с его матерью и делать вид, что все так и должно быть?!

— Не думаю, — смело возразила Полина. — Если бы доставляла ему радость, он бы на тебе женился. А выбрал меня.

— Так он это мне назло, — прыснула со смеха Алиса. — Мы рассорились, вот он и психанул. Ну, посмотри на себя. А потом на меня. Как думаешь, мог Роман сделать такой выбор?

Полину трясло, точно в лихорадке. В отчаянной попытке защититься, она обхватила живот и стиснула зубы. Только бы не разреветься перед этими женщинами. Только бы не доставить им такого удовольствия.

Роман вошел в квартиру и тотчас понял, что случилось неладное. Буквально затылком почувствовал неприятности. Когда же услышал знакомый голос Алиски, обалдел от чужой наглости.

Что бывшая забыла в его доме?

Он вошел на кухню и остался незамеченным женщинами. Полина стояла к нему спиной, как обвиняемая на допросе. А мать и Алиска выступали в роли судей.

Его маленькая, любимая женушка. Она казалась такой хрупкой и в то же время твердой, точно скала. Не испугалась, не дрогнула.

— Роман мог и сделал единственно верный выбор! — объявил он.

Обнял Полину и положил руку на ее живот, всем своим видом показывая, что принимает супругу целиком и полностью. Ее и ребенка.

Глаза Алисы налились яростью. Холеное личико пошло некрасивыми красными пятнами. Она смотрела на Романа и Полю и откровенно ненавидела. Испепеляла взглядом.

Антонина Львовна уставилась в свою чашку и стала помешивать чай ложечкой. Усердно делала вид, будто вообще не при делах. Она всего лишь пьет чай и не имеет отношения к происходящему.

Романа ее поведение не провело.

— Мама, кто разрешил пускать в квартиру посторонних?

Антонина Львовна подняла взгляд, изобразила удивление. Посмотрела на Алису и задумчиво произнесла:

— Не знала, что мне нельзя заводить подруг. Что в этом плохого?

Романа потряхивало от злости. Такого подлого поступка от матери не ожидал. Если из-за переживаний что-то случится с ребенком, он себе этого никогда не простит.

— Алиса не твоя подруга, — как можно спокойнее произнес Роман. — И не моя. Она немедленно оторвет зад от стула и вернется домой. К себе домой.

— Не смей говорить обо мне в третьем лице! — истерично взвизгнула Алиса. — Разве не знаешь, что я этого не терплю?

— Мне плевать, что ты терпишь, а что нет! — объявил Роман. — Мы расстались, и не лучшим образом. Помнишь?.. Кто дал тебе право врываться в мой дом и оскорблять мою жену?

Полина сплела свои пальцы с пальцами мужа и благодарно пожала. В кольце его рук она чувствовала себя невероятно сильной. Уверенной и красивой. Желанной. К тому же в тот миг испытывала необъяснимое удовлетворение. Каждое слово Романа словно возводило ее на пьедестал. Несмотря на малый рост, она становилась выше и значимей Алисы.

Та не казалась больше красивой. Все достоинства ее внешности терялись на фоне искаженного злостью лица.

— Твоя мама была так добра, что пригласила меня в гости, — выдала Алиса и покосилась на Антонину Львовну. Но та не спешила оказать поддержку.