Герой (не) её романа (СИ) - Соловьева Елена - Страница 17

Антонина Львовна знала, на что давить. Прежде чем приехать к сыну основательно подготовилась к разговору. Специально застала невестку в одиночестве.

— Не знаю, что за Алиса, — как можно равнодушнее отозвалась Полина. — Роман никогда про нее не рассказывал. Если бы любил ее, не женился на мне.

Этот вполне весомый аргумент показался Антонине Львовне фальшью.

— Роман поссорился с Алисой, вот и бросился на первую встречную, — высказала она обвинительно, Поправила очки и добавила: — На тебя. Он всегда был таким, защитником сирых и обездоленных. Вот и решил поиграть в героя. Приютил у себя брошенку. Только долго ли выдержит? Не пожалеет ли о своем решении? Подожди, вот начнутся пеленки, распашонки, памперсы и бессонные ночи — опомнится. Начнет на работе задерживаться. Любовницу заведет.

Поля слушала и каждое слово ощущала, точно пощечину. Но самое страшное в том, что мать Романа озвучивала ее тайные страхи. Хоть Поле немного лет, наслушалась она жизненных историй. Как уходили из семьи приличные на первый взгляд мужчины. Бежали от бытовых проблем и от маленьких детей.

А ведь ребенок Роману чужой. Не станет ли он для него обузой? Как и сама Полина…

— Роман не такой, — Поля ухватилась за эту мысль, как за спасительную. — Вы же его мать, должны это знать.

Такой ответ совершенно не понравился свекрови. Да как эта девчонка смеет делать такие намеки?!

— Я прекрасно знаю сына, — произнесла Антонина Львовна, чеканя каждое слово. — И понимаю: ты ему не пара! Только жалость толкнула его на женитьбу. Если бы в тебе была хоть капля уважения, ты бы не согласилась.

Полина держалась из последних сил. К своему ужасу почувствовала легкое головокружение и тошноту. Но не доставила свекрови радости увидеть ее подавленной.

А та все говорила, убеждала, что брак Поли с Романом — ошибка.

— Вам нужно расстаться, — утверждала она. — И как можно раньше. Пока этот фарс не затянулся.

«Роман действительно не говорил мне о любви, — задумалась Полина. — И я тоже. Так может быть, в словах этой женщины есть доля правды? Я и мой ребенок — мы действительно испортим Роману жизнь?..»

Ко всему прочему Полину беспокоило частое упоминание об Алисе. Кто такая эта девушка? Почему свекровь говорит о ней так, будто Роман в нее влюблен?

Правда ли это?.. Ведь Роман — тогда, в больнице — тоже что-то упоминал о первой встречной. И про спор. Может ли это быть связано с той самой Алисой?..

— Вы напрасно пытаетесь меня убедить, что я вышла замуж по ошибке, — перебила поток речей свекрови Полина. — Давайте на этом закончим. Мне еще ужин готовить. И пол подтирать — заново.

Полина многозначительно посмотрела на уличную обувь свекрови и непроизвольно нахмурилась. И эта женщина говорит об уважении? Разве сама не видит, что натворила?

— Поломойки и кухарки сейчас не в цене, — хохотнула Антонина Львовна. — Да и брошенок с детьми пруд пруди. И не хмурь на меня брови, три полы, раз больше ничего делать не умеешь.

— Я не брошенка!.. — охнула Полина.

— Разве? — коварно улыбнулась свекровь. — Почему же вышла замуж не за отца ребенка, а за моего сына? Надеюсь, твой бывший не был алкоголиком или наркоманом?

Полина прикрыла рот дрожащей ладошкой и медленно опустилась на стул, с которого только что поднялась. В ее глазах дрожали слезы. Она все могла понять. И то, что Роман рассказал матери о ее уходе из семьи, об отношениях с матерью и отчимом. Но зачем же сказал, что ребенок не от него?

Ведь Роман поклялся, что никто об этом не узнает. Обещал, что будет растить ребенка как своего…

— А ты думала, я не узнаю? — хмыкнула свекровь. — Послушай сюда, я буду настолько щедра, что оплачу медицинские расходы. Еще и на жилье добавлю, есть у меня в заначке. Роме скажешь, что случился выкидыш. А потом и брак расторгнем. За это еще деньжат добавлю. Соглашайся, это весьма щедрое предложение.

— Я. Не буду. Избавляться. От ребенка! — объявила Полина. — И Романа не брошу!

Она не разговаривала, кричала, точно раненая волчица. Спрятала лицо в ладонях и метнулась в спальню. Захлопнула и заперла дверь.

Черт с ним, с ужином. Пусть полы останутся грязными. Даже если Романа это расстроит. Пусть сам разбирается со своей мамой. Полина больше видеть ее не могла. Тем более не могла слышать ее гнусных предложений.

Приезд матери стал неожиданностью и для Романа. Конечно, она знала о свадьбе и даже собиралась навестить молодых. Но не сказала когда.

В тот день Роман вернулся домой поздно, по обыкновению разулся в прихожей. По дороге в туалетную комнату позвал:

— Полечка, женушка, не спишь?

Ему нравилось называть ее так. Именно, женушка, не жена и не супруга. Что-то милое было в этом слове, теплое и невероятно нежное.

Еще больше радости доставляло ощущение того, что дома ждут. Ноги сами убыстряли ход. А в голове крутились положительные мысли. Возникало желание насвистывать себе под нос, а по утрам — улыбаться отражению в зеркале.

Сегодня Поля не ответила.

Зато из кухни выплыла мама. Вокруг ее стройной талии был повязан фартук, в руке — лопатка.

— Здравствуй, сынок, — приветливо поздоровалась Антонина Львовна. — Я тут твои любимые оладьи пеку. Хочешь?

Роман застыл в прихожей и удивленно потряс головой. Уж не ошибся ли дверью? Или временем. Мама уже лет десять не готовила для него оладьи.

— Вот так сюрприз, — присвистнул Роман. — Не ожидал твоего приезда. Почему не позвонила?

— Я звонила, на рабочий, — улыбнулась мама. — В штабе сказали, что ты уехал по делам в город и вернешься поздно. Не могла же я сидеть на вокзале и ждать, пока ты за мной приедешь. Взяла такси и прибыла сама. Ты не рад?

— Почему же… — задумчиво протянул Роман.

Позволил матери усадить себя за стол. С недоумением смотрел, как на его тарелке появляются оладьи и клубничный джем. Хорошо, хоть мама слюнявчик не вздумала повязать, как младенцу. Что вообще на нее вдруг нашло?

Ответ был очевиден.

— Где Полина? — спросил Роман. — Вы уже познакомились?

Что-то тут нечисто, он мог бы в этом поклясться. Полина всегда встречала его с работы. Каждый вечер они вместе пили чай, обсуждали дела и общих знакомых. И вдруг все изменилось…

— Утомилась она, у беременных это бывает, — многозначительно произнесла Антонина Львовна. — Привыкай, скоро у нее на тебя вообще не останется времени. Ешь оладушки.

Роман посмотрел на мать, точно пытаясь по ее лицу прочесть, насколько все плохо. Неспроста эти оладушки, ох, неспроста.

— Что ты ей сказала? — насторожился Роман.

— Ничего особенного, — мама не собиралась сдавать позиций. — Поболтали немного о том, о сем. Потом она почувствовала дурноту и ушла спать. Пришлось мне готовить тебе ужин.

— Не верю, — объявил Роман. — Мама, я думал, вопрос о моей женитьбе исчерпан. Надеюсь, ты не наговорила Поле лишнего. Врач запретила ей волноваться.

Отставив тарелку, он поднялся из-за стола. Мама разочарованно громыхнула лопаткой о стол и заявила:

— Как ты можешь променять мать на чужую девчонку?! Разве не видишь, что я искренне желаю тебе счастья?

— Если так, то ты не будешь мешать мне жить, — парировал Роман.

— Хорошо, только потом не говори, что тебя не предупреждали, — посоветовала Антонина Львовна. — Я пойду спать. Так как твоя женушка не озаботилась приготовить комнату, пришлось все делать самой. Когда ублажишь свою девчонку, все же поешь. Одной глупой страстью сыт не будешь.

— Спокойной ночи, мама, — выдохнул Роман. — Поговорим утром. Может быть, к тому времени ты немного остынешь.

Осторожно подошел к спальне, заглянул внутрь. Полина лежала на краю кровати, подтянув колени к груди и уткнувшись в них носом. Дышала ровно, но Роману отчего-то показалось, что она едва сдерживает рыдания.

— Не плачь, прошу тебя, — охнул Роман. Присел рядом, стал растирать спину. — Не ждал от мамы подобной выходки. Я так надеялся, что ты ей понравишься, как мне — с первого взгляда.