На острие (СИ) - Кутузова Елена - Страница 26

— Да врет! Вспомни, как она перед Мистером Маской выгибалась. Вот и правда — кошка гулящая. Даже на саро глаз положила. Бедняга не знал, в какую сторону смотреть, лишь бы не на нее…

— Может, и не смотрел, а картины все купил. Торговался до победного!

Шаги и голоса растворились в переходах, а я отправилась к Ляле. Неужели саро действительно купил все картины Мистера Маски? Он что, извращенец? А может…

От нехорошей догадки по спине пробежал холодок. Похоже, Господин Би прав: прятаться надо там, где искать даже и не подумают.

Холодильник встретил пустотой: занятая подготовкой к аукциону, я не стряпала. Растворила в стакане белковый кубик — пусть и попахивает химией, а голод заглушит. Отвратный же привкус можно заесть бананом, который отломала от дозревавшей на полке связки. Один фрукт в день, это закон: организму нужны витамины не только из баночек. Обычно я обходилась кисловатыми яблоками, но теперь могла побаловать себя и экзотикой.

Несмотря на усталость, включила планшет: нужно заниматься, это только кажется, что до Экзамена еще уйма времени.

Монотонный голос объясняющего решение робота подействовал как колыбельная. Заснула прямо на полу, подложив под голову руки.

Мне снился саро. Темные глаза, в которых плещется пламя. Твердые губы. Он улыбается и подходил все ближе, не торопясь, растягивая удовольствие. Каждый шаг отдается болью в груди, а я бьюсь в путах, сплетенная красивыми узлами и подвешенная к перекладине, и ничего не могу поделать.

Пустоту прорезает сверкающий всплеск — катана словно впитала лунный свет и теперь отдавал его темноте. Взмах, поворот… и я просыпаюсь.

Рука онемела. Так вот откуда эта режущая боль! Кожа липкая от пота, а в голове все еще царит ужас. Ненавижу! И все-таки… низ живота сладко тянуло, тело требовало продолжения.

Вода из холодильника помогла остыть. Руки тряслись, так что я намочила футболку. Соски немедленно напряглись и проступили под тонкой тканью.

Проклятый саро! Достал даже во сне!

Но, в конце концов, мне уже восемнадцать, а Господин Би сказал, что если отправлюсь в трущобы, контракт будет переписан. Так, может…

От предвкушения снова потянуло промежность. Сладко. Нетерпеливо. Торопясь и попадая мимо цифр, я набрала код связи.

Долго ждать не пришлось. Встревоженный Ларс примчался сразу же. Я увлекла его вглубь найденного схрона и остановилась, не представляя, с чего начать. В мечтах все это выглядело немного… иначе.

— Что случилось? — Ларс развернул меня к себе. Я невольно зажмурилась, почувствовав на щеке его дыхание. Если чуть-чуть повернуть голову, вот так… то наши губы встретятся.

Поцелуя не получилось: пальцы на плечах мгновенно разжались:

— Просил же не дергать по пустякам!

— И ничего не по пустякам. Знаешь, кто участвовал в аукционе? Саро! Тот самый…

Ларс напрягся:

— Он тебя узнал?

— Думаю, что нет.

— Все равно. Нужно спрятаться, бежать. Куда угодно.

— Господин Би предложил свою помощь.

По мере того как я рассказывала, лицо Ларса каменело:

— И что? Надеюсь, отказалась?

— Еще нет.

Его глаза полыхали безумием. И болью:

— Ларка! Ну нельзя же… так! Ты же в Трущобах ни дня не выдержишь!

Я вспомнила своих «дорогих» коллег. Иглы в поясе, разлитое под ногами масло, натертая чем-то жгучим веревка…

Сверкающий, пафосный Клубу Эстетствующих Художников снаружи был воплощением элегантности. Изнутри же… Трущобы не ограничивались неблагополучными районами.

— Поцелуй меня! — почему-то показалось, что умру без этого. Хотелось увериться, что не одна, что рядом есть защитник и все будет хорошо.

Но Ларс отстранился:

— Извини. Мы же договорились, что останемся просто друзьями.

— В запретке ты так не считал.

— Это было давно. Лара, с тех пор произошло слишком многое. Думаю, твоя мама была права: мы не пара. Но я всегда буду рядом, помогу хоть делом, хоть деньгами. Веришь, сейчас заработок такой, что думаю снять студию… Эй, ты чего? Лара?

Я не слушала. В груди стало горячо, как будто сердце превратилось в огромный котел с бурлящей кровью. Предметы вокруг потеряли четкость, словно глаза запотели от пара.

— Лара? Да пойми, дуреха! Отношения сейчас могут только навредить. Сама же знаешь, что между борделем и нормальной жизнью стоит только твоя… Проклятье. Ларка, ты что, не выдержала?

Это было уже слишком. Я сорвалась с места и помчалась, не разбирая дороги, наплевав на скрытность и маскировку. Они ищут Лару Журавлеву? Ну, пусть попробуют поймать!

Дома долго не могла успокоиться, металась по комнате, как по клетке. Ларс! Кто угодно, но только не…

Движение не помогало успокоиться, я лишь запыхалась и в голове крутились одни и те же мысли. Рука потянулась к коммуникатору: позвонить Господину Би, согласиться…

Нет. Нельзя. Не в таком состоянии.

— Ла-а-арс, — простонала, падая на кровать.

Но перед глазами встало лицо саро.

— Да чтоб тебя приподняло да шлепнуло! — я не выдержала и запустила кружкой в стену. Осколки крупными черепками упали на пол. Пришлось идти за веником и подметать.

Рутинная работа немного охолонила. И решение я принимала на холодную голову, буквально, простояв минуты четыре под ледяным душем. Вылетела синяя и, едва согревшись, нажала на иконку быстрой связи.

— Господин Би? Мы можем сейчас продолжить наш разговор?

Знакомый кабинет. Шуршание принтера. Закорючки подписи на белой бумаге. Набор цифр в подтверждение электронной.

Домой я вернулась только чтобы забрать вещи. И долго смотрела на подаренный Ларсом рисунок, а потом, свернув решительно сунула его в тубус: пусть рядом останется хотя бы он. Мне нужен якорь, чтобы зацепиться в этом бездонном бушующем взрослом и страшном мире.

Новое жилье почти ничем не отличалось от старого. Разве что подъездами — в прошлой квартире их не было.

Господин Би лично показал мне комнату и вручил ключи. А потом кивнул на окно, в котором виднелось соседнее задние. Над крыльцом, закрывая нижние окна, растянулся грубо нарисованный плакат. Красотка, одетая лишь в туфли на высоком каблуке, прикрывалась палитрой. Перемазанная краской, с приоткрытым ртом… Неужели это кому-то нравится?

— «Творческий Угар», — прочитала вслух.

— Не обращай внимания, что вывеска неяркая. Клиенты знают, куда идти.

Я еще раз выглянула в окно.

— Вы не забыли наш уговор?

— Обижаешь, девочка! Все в силе. И прихвати вот это!

Он снова подал мне маску кошки. Но если та была настоящей драгоценностью, то эту не тянула даже на жалкую подделку: из пластика, раскрашенная ядовитого цвета краской… жуть!

— Она светится в темноте, так что не испугайся! Ну, удачи тебе на новом месте.

Он повернулся, чтобы уйти. А я машинально схватила его за рукав:

— Подождите, господин Би…

Он остановился, ожидая продолжения.

— Вы… не могли бы вы познакомить меня с коллективом?

— Волнуешься? Ну, это нормально. Ладно, пойдем, все равно хотел заскочить.

Расписанные граффити стены, окурки и плевки на пыльном асфальте. Куда я попала? Но господин Би уверенно преодолел расстояние и взбежал на крыльцо. Кнопка звонка вжалась в стену. Как странно. От таких способов оповещения ушли много — много лет назад, я даже не думала, что вновь увижу подобное.

Вверху что-то сверкнуло: прямо на нас смотрел черный глазок камеры.

Громко щелкнул замок и массивная дверь отъехала в сторону и вернулась на место, как только мы вошли.

— Маску! — велел господин Би и пояснил: — охрана знает всех в лицо, а вот клиентам это необязательно!

В уютном холле нас встретила девушка в короткой юбке, облегающем топе и черной маске, усыпанной стразами. Ее шпильки тонули в высоком ворсе ковра:

— Добро пожаловать, Хозяин, — промурлыкала она и облизнулась.

Почему-то в ее исполнении эта фраза прозвучала не так, как в Клубе. Там прозвище было констатацией факта, здесь же…