Не мой выбор (СИ) - Гром Александра - Страница 1

Мел скрипел, царапая доску. Звук проникал в сознание гораздо лучше текста, появлявшегося с подачи по-старчески дрожащей руки учителя. Девушки, глаза которых в начале урока светились энтузиазмом, теперь с отрешённым видом смотрели, как медленно разрастается монументальная схема классификации артефактов. Они механически зарисовывали её, не вникая в суть и не задумываясь над тем, как впоследствии выучить. Скрип мела вытеснил все мысли.

В отличие от одноклассниц Лика давно привыкла к манере господина Кармаи вести занятия. Заметив, что учитель любит объяснять материал после сеанса чистописания, длящегося в среднем пятнадцать-двадцать минут, она придумала нехитрый приём, позволявший сохранять концентрацию. Девушка фокусировалась не на монотонном звуке, а на движении руки пожилого мужчины. Меняющаяся перед глазами картинка не позволяла мозгу перейти в режим автопилота. Кроме того, Лика всегда старалась вникнуть в смысл написанного и предугадать в каких местах лучше оставить три-четыре свободные строки для развёрнутых пояснений. Без них у господина Кармаи никогда не обходилось.

Иногда темы по-настоящему увлекали, иногда нет. Если выпадал второй вариант, Лике приходилось прилагать дополнительные усилия, чтобы внимание не рассеивалось. К примеру, сегодня она время от времени напоминала себе о том, насколько важный вопрос выбрали для разбора. Пусть он в большей степени относился к разделу теоретической магии, но и практическая польза имелась.

В школах для магов учеников натаскивали пользоваться исключительно собственной Силой, что в переводе на общедоступный язык обозначало, овладение умением определять собственный резерв по состоянию знака-индикатора на левом запястье и приобретение навыков расчёта ёмкости заклинаний. Да, существовал целый перечень стандартных магических плетений, ёмкость которых каждый школьник знал назубок. В процессе получения профильного образования список расширялся, но в реальной жизни доводилось их комбинировать, и зачастую для определения необходимого в таких случаях объёма Силы не хватало простого сложения.

В глазах простых обывателей ворожба выглядела чудом, прекрасным и лёгким. Какова на самом деле обстановка с резервом Силы, не магов не волновало, но даже они знали о существовавших ограничениях. Сами маги относились к собственным способностям как к чему-то чужеродному. Некоторые считали дар слишком большой морокой и принимали решение надеть амулеты, блокирующие доступ к Силе навсегда. Другие боялись столь кардинальных перемен и жили обычной жизнью, ни разу не применив магию — спонтанные выбросы Силы в детстве не в счёт.

Помимо этих трёх категорий магов существовали ещё две. Остряки в шутку именовали их лагерями. Противоборствующими, разумеется, но кое-что общее у представителей враждующих сторон было. И те и другие обладали неограниченным доступом к Силе, их резерв всегда был полон. К первому лагерю относились так называемые отступники, ко второму — охотники. Первые платили за могущество кровавую дань: речь шла о массовых убийствах. Ценой уникальных возможностей для вторых являлась жизнь.

Все свято верили в то, что охотничьи тройки создаёт сам Всесильный, и задачей каждого такого союза является поиск и уничтожение отступников. Спорить с догмами бесполезно, но у всякого здравомыслящего человека, хоть немного знакомого с реалиями троек, возникал вопрос: какими такими принципами руководствуется главное божество, формируя группы, заведомо обречённые на провал?

Лика никогда не вникала в тонкости моральных аспектов выбора, выпадающего на долю представителя каждой категории. Ей было известно о пяти возможных вариантах, но она сосредоточилась на том, что приготовил для неё отец. В жизни девушки существовали обстоятельства, которые она привыкла считать непреодолимыми, потому с детства смирилась с выбором родителя: прилежно зубрила формулы, осваивала плетения заклинаний и строила карьерные планы, напрямую связанные с магией.

Лика привыкла всего добиваться упорным трудом. Порой ей становилось обидно, когда менее одарённые в магическом плане ученицы делали успехи, в то время как она, со своим огромным резервом, тренировалась часами напролёт, чтобы добиться результата. Лику никто не назвал бы глупой или ленивой. Напротив, девушка отличалась сообразительностью и упорством. Несмотря на эти качества, ей порой казалось, что она вынуждена пробивать головой стены на пути к цели — так тяжело шёл процесс обучения.

Иногда Лику посещало вдохновение, и она придумывала совершенно невероятные плетения заклинаний, но, покопавшись в библиотечных фолиантах, приходилось ставить крест на задумках. Воплотить их в жизнь мешали фундаментальные законы классической магии. Поиски решения проблем с использованием нетрадиционных течений постоянно откладывались из-за нехватки времени.

Девушке очень хотелось облегчить себе жизнь и найти выход из тупика, в котором находились её изыскания. Именно эти два обстоятельства подстёгивали интерес Лики к артефактам. Вот только, несмотря на важность темы, сегодня девушке никак не удавалось сосредоточиться на уроке. Привычное молчание, приправленное тихим шуршанием ручек и скрипом мела, давило как никогда прежде, потому что этому отвлекающему фактору сопутствовал ещё один — боль в животе. Её лёгкие отголоски дали о себе знать утром, перед выходом из дома, но девушка связала это с ежемесячным недомоганием. Постепенно неприятные ощущения усиливались, приобретая несвойственную остроту.

В какой-то момент Лика осознала, что уже не пишет в тетради, а сидит, упершись предплечьями в столешницу, и пытается не упасть лицом вниз. Строчки расплывались перед глазами. Живот с левой стороны жгло огнём.

— Что с тобой? — раздался вопрос соседки справа.

Шёпот с трудом пробился сквозь странный шум в ушах Лики, и с ещё большим трудом смысл слов достиг её сознания. Девушка медленно качнула головой, опасаясь, что более резкое движение закончится встречей с жёсткой столешницей. Однако и такая малость возымела последствия. Капля пота сорвалась со лба и упала на тетрадь, размывая чернила.

Лика порывисто встала. Звук отодвигаемого стула заставил учителя оторваться от записей.

— Вы что-то хотели? — господин Кармаи подслеповато щурился, глядя на ученицу сквозь круглые очки. Его дребезжащий голос звенел от нетерпения вернуться к прерванному занятию.

— Можно выйти? — спросила Лика и нехотя призналась: — Мне нехорошо.

— Конечно-конечно! — затараторил старик, поправив очки. Пальцы оставили белый след на щеке, но это не стало поводом для всеобщего веселья. Вниманием класса завладела дрожащая с ног до головы Лика, вцепившаяся в край стола.

Получив разрешение учителя, девушка одним движением сгребла письменные принадлежности в сумку и нетвёрдым шагом направилась к выходу из кабинета. Господин Кармаи отвернулся к доске и продолжил скрипеть, а ученицы принялись перешёптываться вполголоса, обсуждая состояние одноклассницы. Лике же не было дела до чужих пересудов. Она с ужасом представляла, какой путь необходимо преодолеть до туалета, расположенного этажом ниже. О том, чтобы добраться до медпункта, не возникало и мысли!

***

Должность завуча имела ряд преимуществ, одним из которых госпожа Маркель считала весьма ограниченное количество часов, отведённых для преподавания. Ей нравилась организационная работа и возможность относительно свободно распоряжаться временем. Во всю шли занятия, а женщина только-только появилась в школе. Её утро выдалось насыщенным, но поскольку оно прошло вне стен учебного заведения, то госпожа Маркель это и за работу не считала!

Поднявшись на третий этаж, где располагался её кабинет, она увидела невысокую фигурку, облачённую в серую форму. Ученица шла очень медленно, одной рукой держась за стену. В голове дамы, всем сердцем радевшей за соблюдение правил, мгновенно родилась обвинительная речь, и первые слова уже готовы были сорваться с языка, но она внезапно поняла, что девушка направлялась не к лестнице, куда бы лежал путь прогульщицы. К тому же госпожа Маркель по длинному хвосту медно-рыжих спутанных волос определила личность ученицы.