Печать Хаоса - Рейнольдс Энтони - Страница 5

Сержант фыркнул и снова затянулся трубкой.

И на нем нет бесчестья. Уходя, Стефан успел расслышать слова сержанта и теперь молился, чтобы тот оказался прав.

Хрот рассек топором спину еще одного убегающего горожанина, и тот рухнул с жалобным криком. На шею человека опустился тяжелый сапог, и звук резко оборвался. Ночь озарилась пламенем – кьязаки решили сжечь городок дотла. Те, кто укрылся в домах, повыскакивали наружу и тут же были перебиты. К отвращению Хрота, многие предпочли сгореть, чем сразиться с его людьми. Как бесславно. Встретить врага лицом к лицу в самом пылу битвы, бесстрашно идти на смерть – вот достойная гибель. Кьязаки верили, что трусы, поддавшиеся страху в сражении, не возродятся вновь.

На улицах царил хаос. Испуганные мужчины, женщины и дети с воплями убегали от кьязаков.

Огонь достигал верхних этажей самых высоких зданий, и некоторые уже обрушились, потому что сгорели перекрытия. Кьязаки сеяли смерть повсюду. Они обнаружили и беспощадно вырезали два небольших отряда солдат. Хрот сам убил не меньше дюжины человек, но его боевой топор по-прежнему жаждал крови.

Из переулка донесся рев, и Хрот обернулся. На него прыгнуло что-то огромное и косматое, разверстая пасть сверкнула клыками у самого горла. Он взмахнул топором и ударом вбок отбросил жалобно залаявшее существо к стене дома. Зверь был покрыт густым темным мехом, из его спины торчало несколько пик. Удар Хрота сокрушил ребра животного, из раны торчали обломки костей, покрытые пузырящейся кровью. Язык вывалился из пасти, глаза остекленели.

Барок опустился рядом с убитым животным. Раздвинув густой мех на голове, он ясно увидел клеймо.

– Это один из боевых псов Зара Слааета. Значит, он близко.

– Хорошо, – отозвался Хрот. – Туда.

Он указал направление рукой и помчался по темному переулку. На пути попался разодранный труп с вывалившимися кишками. Добыча боевого пса.

Хрот ухмыльнулся при мысли о Заре Слааете. Долго же пришлось дожидаться возможности отрубить ему голову.

Стефан мгновенно проснулся и приставил клинок к горлу человека, склонившегося над ним. Он узнал его и со вздохом облегчения отпустил.

– Спасибо, – сказал сержант. – А то я чуть не обделался.

– Что случилось? – спросил Стефан, вставая с походной койки и убирая кинжал в ножны.

– Прости, что разбудил, капитан. Тебя вызывают в шатер Грубера.

– Что? При дворе неприятности?

– Нет, ты им просто срочно нужен. Кажется, прибыл какой-то генерал.

– Генерал?

– Ага. Понятия не имею, кто такой, но рыцарей с собой привел целую пропасть. Важный человек, наверно. Приехал из Нулна, сразу направился к шатру графа и потребовал созвать военный совет.

Стефан нахмурился:

– Потребовал? Не многие могут требовать созвать военный совет среди ночи при участии графа-выборщика. Кстати, который час?

– Скоро рассветет.

Стефан потер лицо, сбрасывая последние остатки сна. От него пахло перегаром. Альбрехт заметил рядом с постелью капитана пустую бутылку.

– Я подожду тебя снаружи.

Капитан вышел через несколько минут в помятой кирасе, наголенниках и латных рукавицах, в лилово-желтой безрукавке с разрезами. Под мышкой у него был шлем с забралом, на боку – пара пистолетов и меч. Как всегда, шею капитана украшал медальон в форме двухвостой кометы – символа бога войны Сигмара.

– Пошли.

Мужчины молча зашагали через лагерь и поднялись на холм к шатру Грубера. Вокруг горели факелы, рядом с шатром стояли два боевых коня в полном снаряжении. На одном сидел рыцарь, высоко подняв знамя, другого держали двое мальчиков-конюших. Лошади были огромны, ладоней по восемнадцать в холке. Стефан не разглядел изображения на поникшем без ветра знамени и не смог понять, чьими гербовыми знаками украшена упряжь коней, но если они были и правда из Нулна – резиденции императора Магнуса, – то, кажется, ясно, кто это приехал. Стефан преисполнился почтения.

Они и Альбрехтом подошли ближе, и штандарт затрепетал от легкого ветерка. Стало видно, что на нем изображен череп с венком, окруженный лентой свитка с красивыми золотыми буквами. Стяг Рейкландгарда[1], частей, недавно основанных, но уже снискавших славу. Они бились бок о бок с Императором Магнусом в Великой Войне. Эти рыцари выиграли битву при Кислеве и обратили силы Хаоса в бегство. Мужчины переглянулись. Стефан вошел в шатер, Альбрехт остался ждать, переминаясь с ноги на ногу от холода и с опаской поглядывая на могучих коней Рейкландгарда.

Шатер освещали фонари и оплывшие свечи. Здесь находились Грубер и несколько его придворных. Было заметно, что граф оделся в спешке: расстегнутый ворот рубахи открывал дряблую белую кожу, парика не было, редкие седые волосы торчали клочками. Глаза отекли и покраснели, брови были насуплены. Графу явно не понравилось, что его разбудили в такой час.

Крупный мужчина в полном пластинчатом доспехе занимал в шатре главенствующее положение. При появлении Стефана он обернулся, и капитан увидел, что это рыцарь средних лет, с проседью в длинных черных, собранных в хвост волосах и впечатляющих усах, с суровым худым лицом и властным, грозным взглядом.

– Это он?

Голос рыцаря не был громок, но в нем чувствовалась абсолютная уверенность в собственной значимости и привычка повелевать.

– Да. Рейксмаршал Вольфганге Тренкенхофф, позвольте представить вам капитана Стефана фон Кесселя, – сказал Грубер.

Стефан выдал свое изумление лишь тем, что чуть заметно приподнял брови. Перед ним стоял герой Империи, близкий друг и союзник самого Императора. Он лично сформировал части Рейкландгарда и командовал армией, год назад нанесшей поражение силам Хаоса. В вопросах войны больше его собственного значило лишь слово самого Императора. Стефан мгновение пристально смотрел на него, затем почтительно склонил голову.

– Для меня это большая честь, – искренне сказал он.

– Граф-выборщик Остермарка говорит мне, что вы вопреки приказу не удержали позиции, – мрачно сказал рыцарь.

Стефан почувствовал, будто его крепко ударили в живот. Он ощутил прилив гнева, но не позволил эмоциям отразиться на лице. Даже не глядя на Иоганна, он чувствовал радость внучатого племянника графа.

– Это правда? – сурово спросил рыцарь.

Стефан облизнул губы и ответил, тщательно подбирая слова:

– Я бы не посмел ослушаться своего графа, господин. Я верный солдат Остермарка и Империи.

– Капитан фон Кессель и полк, находящийся под его командованием, были направлены к Глубокому перевалу, разве не так?

– Совершенно верно, лорд Рейксмаршал, – донесся вкрадчивый голос смуглого советника-тилейца. – Капитана послали остановить силы Хаоса, которые предприняли обходной маневр из-за гор.

– Сколько солдат находится у него в подчинении?

Советник обернулся к графу, и тот нетерпеливым жестом велел ему продолжать.

– Под командованием капитана фон Кесселя находится примерно… две с половиной тысячи пехотинцев с алебардами.

– После вчерашнего осталось две тысячи тридцать семь, и еще тридцать четыре могут умереть сегодня ночью от ран, – перебил Стефан.

– И еще около тысячи аркебузиров, восемьсот арбалетчиков и восемь пушек из Нулна, – продолжил Андрос. – Кроме того, имеется ряд нерегулярных подразделений, включая разведчиков, верховое сопровождение и ополченцев. Как правило, эти отбросы ни на что не годятся.

Стефана задело последнее замечание, но он не подал виду.

– Прекрасно, а почему приказ был отдан именно фон Кесселю?

– Потому что он оказался на месте, а поручение – ответственное. Капитан фон Кессель – один из лучших офицеров во всей армии Остермарка, – холодно ответил советник.

– Значит, он – один из наиболее компетентных боевых командиров, верно?

– Да, в числе прочего. – Грубера уже явно начал утомлять этот разговор.