Его маленькая предательница (СИ) - Елена Рейн - Страница 17

— Я не такая, как она, — вдруг произнесла женщина, уверенно встречаясь с моим взглядом, прекрасно зная, что меня не порадуют ее слова.

Стиснул зубы, заставляя себя сдержаться, и произнес:

— Уточни.

— Я про Екатерину… Я знаю, что она… — сбивчиво начала женщина, теряясь, что редко с ней происходило за то время, что мы общались.

— Я не просил тебя копаться в моем прошлом, — громко процедил, чувствуя, как во мне вскипает ярость.

Она сделала шаг ко мне и воскликнула:

— Черт, я знаю, что неидеальная. Но Олег, ты ведь мне не оставил шанса. Я хотела понять, почему ты такой, что не можешь поверить… А она…

— Марина, я тебе еще раз повторю, если ты не услышала. Я не хочу трогать и обсуждать свою покойную жену. Ты меня поняла, или еще раз сказать?

— Предлагаешь мне смириться с тем, что буду в стороне, когда хочу нормальных отношений? Я стараюсь, хотя, для меня это подвиг, но ты же как камень, бесчувственный и непробиваемый. Трахнул и ушел. А я уже неглупая девочка, чтобы таскаться по мужикам, считая, что выбираю себе нормального, и не думать о семье!

Приблизился вплотную и отчеканил:

— Я тебе не обещал отношений, и тем более семьи. Ты сама себе напридумывала.

— Но мы столько вместе! Почему нет? Меня все устраивает.

— Меня нет, особенно, что ты лезешь, куда тебя не просят.

— Ты ведь такой же! Такой же, как и я! Только я эмоциональная, а ты все молча, но также все делаешь по-своему! Так чем ты возмущен?

— Марина, я не изменил своего мнения. Мне не нужна семья.

Вурковская несколько секунд смотрела мне в глаза, пытаясь найти что-то, за что может зацепиться в своих наивных мечтах, которых не ожидал от нее, а потом зарычала и пошла к рабочему столу.

— Да пошел ты, Медведев! Пошел ты к черту! Сволочь… — внезапно закричала она, выкидывая рукой все, что лежало на столе. Приметив, что она начала дрожать, подошел ближе и прижал к груди, пребывая в полной уверенности, что у нее паническая атака. Ее трясло, она не контролировала себя, держась за голову, поэтому не давал ей сорваться.

Дверь начала открываться, и когда услышал, громко выдал:

— Не заходить! Пять минут подождите.

За дверью послышалось возмущение, а я продолжал сдерживать всхлипывающую женщину.

— Можешь отпустить, — тихо сказала она, но я держал, зная, что Марине еще нужно время. Ее тяжелая жизнь оставила последствия, и нервы сдавали от любого эмоционального взрыва. Она прижалась сильнее к моей груди и обреченно прошептала:

— Или это не она, нет? Эта та, что была в парке? Я права? За которой ты следил? Кто она?

— Это неважно, — сухо заявил, не желая рассказывать и давать ответы. Это мое личное.

— Неважно… какое жестокое слово, когда желаешь другого. Но знаешь, я буду верить, что ты… поймешь и оценишь. И я хочу нормальную семью. Хочу! С тобой!

Отпустил ее, отчего она сразу скривилась, и на прекрасном лице появились морщины. Женщина закрыла глаза и направилась к креслу. Устало упала в него и отвернулась.

Так и не поворачиваясь, Вурковская хрипло проговорила:

— Правда… лучше завтра встретиться. Или послезавтра… Или через несколько дней. Мне нужно побыть одной. Я позвоню после. Заедешь?

— Да, заеду, — проговорил и пошел к выходу, как услышал скрип кресла.

Остановился и почувствовал нежные руки на спине. Марина обошла меня и, прижавшись, обвела языком по губам и с усмешкой сказала:

— А как же поцеловать?

Поцелуй вышел страстным и откровенным. Марина умела завести. Делала это виртуозно, что на мгновение забывался. Возможно, поэтому был с ней. Спасала. Но все равно не мог ей предложить больше.

Через пять минут вышел из особняка и быстрым шагом направился к парковке. В машине включил радио и поехал домой.

Вспомнил наш разговор и мотнул головой. Надо же… узнала все о моей жизни. Интересно, что она узнала? Злость до сих пор клокотала в груди. Не любил, когда кто-то лез, когда не просил.

Но это так не взбесило, как упоминание об Ирине. С яростью сжал руль. Не хотел вспоминать. И тут же перевел взгляд на бардачок, где лежало досье на Лисину, и гостью, что поселилась у нее.

Редко, но следил за Ириной, не зная, зачем и для чего. После того, что произошло, обозлился. Был в бешенстве. И еще ее дядя… Схватились прямо там… в доме Тикенова. Богомолин мне нагло заявил, что она использовала меня, помогая ему, а это важнее всего. Зажравшийся властью, идущий по головам. Он с таким презрением отправлял свою племянницу в морг, что казалось, ему плевать. Тогда был на взводе, крушил, ничего не видел, не мог с ней разговаривать, чтобы не причинить боли. Растоптала душу. Через время отошел… Понял, что больше не хочу предательств.



А потом Марина… честная… наглая, знающая что хочет и откровенно этого добивающаяся. Но время от времени я сидел в машине около дома Ирины, злясь на себя, а потом уезжал. Или незаметно провожал с работы в ярости, что возвращается черт знает когда. И вот два месяца назад в парке она появилась с девочкой и худенькой женщиной. Плохое предчувствие сделало свое дело, и я сфотографировал их на всякий случай. Каково же было мое удивление, когда узнал, что женщина, которую видел собственными глазами, по сей день числилась больной в психбольнице. Как и по какой причине она там находилась — информации не было. Только история родителей, что Мария всегда была странной и агрессивной, которые и упекли ее, когда не смогли терпеть неадекватное поведение дочери. Про девочку никто ничего не узнал.

Уже неделю не появлялся и не следил. Решил, что хватит, тем более своим традициям она не изменяет, дружит со странными особами, и ввязывается в невесть что. Не удивлюсь, если Богомолину помогает. Этот факт еще больше разозлил, поэтому отправил своего сотрудника, Еторина Дмитрия. Он должен был наблюдать…

Действовал быстро, и сам удивился, когда в следующую секунду набрал его номер, и сухо выдал:

— Дим, ну что по Лисиной?

— Хоть бы поинтересовался как дела, — с усмешкой заявил он.

— Судя по довольному голосу, нормально. Так что?

— Ммм… ну что сказать, она уехала.

Нахмурился и, сжав с яростью руль, уточнил:

— То есть уехала?

— Олег, ты сказал через день два смотреть, ну вот, в пятницу приехал к ее работе, но она не вышла. Я подождал, а когда вышел охранник, спросил, и оказалось, что Лисиной не было с четверга. Я к дому — темно. А в выходные мне нужно было срочно уезжать. С понедельника на ее работу — мужчина на посту поделился, что не появлялась. Еще пробурчал, что всем нужна Лисина. Уточнил, и он поведал, что еще двое спрашивали по отдельности.

— Еторин, ты мне скажи одно, — старался держать эмоции, — какого хрена ты мне сейчас об этом говоришь, а не в пятницу?

— Ммм так я посчитал… что это просто наблюдение.

— Я так говорил? — почти проорал, резко сворачивая и поворачивая на дорогу, ведущей к дому Лисиной.

— Олег, просто ты…

— Что я? Если попросил тебя, значит, мне не плевать, — процедил, а потом добавил: — Если с ней что-то случится, уволю к чертям собачьим! Понял?

— Да. Я сейчас в банк… к охраннику на посту.

— Давай, потом доложишь, — рявкнул и отключил связь, тяжело дыша, в ярости, что упустил ее.

«И где теперь эта предательница?! Найду… Я обязательно ее найду… и верну».

Через час заходил домой в жутком состоянии. Мечтал убить кого-нибудь, и, очевидно, все это чувствовали, раз разбегались по сторонам, стоило мне появиться. Ирины нигде не было, как и ее гостей. Квартиру вскрыл, и то, что увидел, не обрадовало. Вещи… разбросанные впопыхах… пирог на столе, к которому несколько дней никто не подходил, если судить по его дубовому виду. Быстро собирались… пытались скрыться. И еще… дверь уже вскрывали. В доме был нежданный гость. Следов не нашел, поэтому закрыл дверь и отправился домой.

Стоило выйти из лифта на своем этаже, как застыл на месте, замечая тень на лестнице, а потом увидел ее… Ирину, дрожащую от страха, но с твердым решением в глазах. Она сделала шаг ко мне и прошептала: