Аромат гибискуса (СИ) - Кутузова Елена - Страница 7

Потом меня куда-то несли, тормошили, натягивая сухую одежду. Хотелось спать, но этого не позволяли. Щипали, будили, заставляли пить что-то горячее и очень горькое. И только когда прекратился озноб, отпустили.

Проснулась в своей кровати. Тело болело, словно вечером меня колотили палками. Боль вызывала даже попытка скосить глаза. Но я все равно сумела это сделать.

На полу, положив голову на кровать, спал Виктор. Одна рука бессильно свесилась вдоль тела, другая вытянулась на одеяле. Так, что я смогла как следует рассмотреть татуировку.

Она покрывала плечо и часть предплечья. Черные линии сплетались в затейливый орнамент, а между ними вырисовывались белые черточки шрамов. Все вместе смотрелось потрясающе. Я такого раньше никогда не видела.

Словно почувствовав взгляд, Виктор зашевелился и открыл глаза.

— Вы проснулись?

Улыбка вышла чуть виноватой. Да и выглядел он не лучшим образом. Помятый, с синяками вокруг глаз, отчего они казались бездонными. Неужели все было так плохо?

Я открыла рот, чтобы задать этот вопрос, и тут же захлопнула. Как Виктор меня нашел? В кромешной темноте, да еще в море?

И вопрос изменился:

— Что это было?

— Простите.

Он так и не встал с пола, только позу поменял. Теперь сидел на коленях, опираясь на кровать локтями.

— «Простите»?

— Я виноват. Увидел, как вы плаваете, решил подшутить. Ну и…

Так вот кто за ноги цапал!

— Ах ты… — задохнулась криком и, схватив подушку, что есть силы опустила ему на голову.

Он смиренно принял один удар, второй, а вот третий перехватил и отбросил мое оружие в угол:

— Хватит. Вам отдыхать надо, а не драться. Пойду успокоительный сбор заварю. Или, может, таблеточку?

Я снова задохнулась. Какой наглец! Но ответить не успела: Виктор, собрав с тумбочки чашки, вышел за дверь, оставив меня сидеть посреди кровати. Растрепанную и… голую!

Как только я это осознала, злость отступила. Но лишь для того, чтобы превратиться из прилива в цунами. Паршивец! Раздел, а потом еще и любовался, как я прыгаю по постели с подушкой в чем мама родила! Убью гада!

Первое, что попалось под руку — простынь. Я замоталась в неё и выскочила из спальни. Спускаться по лестнице в таком наряде оказалось неудобно, но жажда мести помогла справиться. И через пару минут ворвалась на кухню.

Виктор стоял спиной ко входу. Что делал, разглядеть было невозможно, нос удя по пару, поднимающемуся из глубокой керамической чашки и запаху травы, действительно что-то заваривал!

— Ты!

Он медленно оглянулся.

— Госпожа Ева, ждать в гостиной на диване куда удобнее. И… вам принести одежду?

— Ах ты…

— Прошу!

В его глазах прыгали чертенята. В адски соблазнительных глазах. И, завороженная ими, я без слов отступила к дивану.

Виктор протянул дымящуюся чашку:

— Подождите, пока остынет и пейте маленькими глотками.

А сам пошел на второй этаж.

Я слышала, как поскрипывают под его ногами деревянные ступеньки, слышала легкие шаги наверху и к тому времени, как Виктор положил на диван ночную рубашку и халат, уже успокоилась. И даже не разозлилась, что он копался в чемодане: одежду принес моя собственная.

— Наверное, в этом вам будет уютнее. Мне отвернуться, или помочь?

— Иди к черту!

Ехидная усмешка, и Виктор застыл у окна, делая вид, что очень интересуется темнотой. Я быстро натянула одежду и схватила кружку.

— Ой!

Виктор тут же оказался рядом:

— Я же предупреждал, что горячее! Откройте рот, посмотрю.

— Может, еще и подуешь?

Я оттолкнула мужчину и пошла обратно в комнату. Кажется, поездка сюда оказалась плохой идеей. Не отдых, а сплошное разочарование.

За окном забрезжил рассвет. Близился тот самый час, когда ночь уже отступает, а утро только просыпается. Природа застывает в сладком оцепенении, чтобы через несколько минут приветствовать вернувшееся солнце.

Самое любимое мое время суток. Только проснуться на рассвете практически не удавалось, ритм городской жизни закружил, сбил биологические часы, лишив удовольствия встречать рассветы.

Сегодня я его не пропустила.

Солнце золотым росчерком отделило море от неба. И окружающее ожило: поднялся ветерок, и волны сморщили водную гладь. А большое, пушистое облако, осмелившееся появится в небе, загорелось сине — оранжевым пламенем и медленно уплыло куда-то вдаль. Величественное зрелище. Я не могла оторваться, но отвлекло какое-то движение под балконом. Оказалось, Виктор наводит порядок? Поправляет скатерть на столике, придвигает стул, включает поливные устройства.

— Вот гад!

Я сдержала порыв запустить в него чем-то тяжелым и вернулась в спальню. Трудный день и не менее гнетущая ночь наконец-то объединили усилия. Я едва успела нажать на пульт, чтобы закрыть занавески, и тут же заснула.

В этот раз проснулась сама. От запахов, долетавших снизу. И они мне не понравились.

Нет, жареное мясо, оно всегда кстати, особенно со свежими овощами. Но то, что все запахи с кухни аккумулируются в спальне — не дело. Тут или вытяжка засорилась, или… Или кое-кто её специально не включает.

В этот раз я оделась по всем правилам. А платье можно было даже назвать закрытым — никаких бретелек, только полный лиф. И широкая юбка в пол. Правда, ткань полупрозрачная, да еще готовая взлететь от малейшего ветерка… Но в доме работают кондиционеры, так что никакого сквозняка!

Как же я ошибалась!

Виктор решил объединить гостиную с верандой и широко распахнул двери. И окна. К счастью, сквозняка все-таки не было, поэтому я просто уселась в плетеное кресло и поинтересовалась:

— Скажите, а можно вас заменить? Иначе боюсь, мой отдых накроется медным тазом.

— Тазом? — он нахмурился, пытаясь понять, что я имею в виду. — Я вам не нравлюсь?

— Абсолютно.

Я не лгала. Еще вчера была без ума от Виктора, от его яркой внешности, от фигуры. Но характер оказался совершенно не выносимым. Еще чуть-чуть, и появится ненависть. Странные ощущения от секс-курорта.

— Сожалею. Это из-за вчерашней шутки?

— Шутки? Я чуть не утонула, а для вас это — шутки?

Ну вот, снова злюсь.

— Простите, — повторил Виктор. — Я повел себя, как молокосос.

И улыбнулся. Открыто, как мальчишка. И немного виновато.

Раздражение тут же испарилось.

— Хорошо. Я поверю. Но еще одна такая выходка…

— И я уволюсь, — закончил фразу Виктор.

— Вы сами сказали, — не стала отговаривать от такого шага. — А что у нас на завтрак?

— Скорее, на обед! — Виктор показал на солнце. — Уже за полдень перевалило. Где накрывать? В гостиной?

Сидеть дома в такую погоду казалось кощунством. Я и так потеряла больше суток своего драгоценного отдыха. И выбрала веранду.

А утолив голод, решила прогуляться.

— Может, пойти с вами? Мало ли… — забеспокоился Виктор.

— Думаю, чем дальше вы от меня, тем безопаснее.

Я не собиралась щадить его чувства. И, глядя на вытянувшееся лицо испытала удовольствие. Поучи фашист гранату. Но тут же успокоила:

— Я до берега. Искупаюсь, и обратно. Надеюсь, акулы здесь не водятся?

— Не должны. Нам сразу сообщают, если заплывет какая. Но все-таки будьте осторожны. Кстати, что приготовить на ужин?

— Ммм… — задумалась я. — Что захотите. У вас отлично получается!

Дожидаться реакции не стала. Забежала в дом за фотоаппаратом и двинулась к морю.

Плиты из дикого камня вели прямо на побережье. Справа и слева тропинку защищали деревья и кусты. Многие цвели, и аромат кружил голову. Иногда я останавливалась, чтобы сделать несколько фотографий. Чаще — красивый бутон, или листок с интересным рисунком прожилок. Все это пригодится потом, когда я вернусь домой и засяду за работу. Фотографии позволят продлить ощущение восторга и послужат для вдохновения. Впрочем, у меня уже сейчас пальцы зудели, так хотелось повторить в фарфоре вон тот цветок… или ту веточку, усыпанную крохотными бутонами… Или во-о-он тот росток, едва пробившийся сквозь лесную подстилку.