Обожгись! (СИ) - Кутузова Елена - Страница 28

– Гала? Так фамильярно? – в голосе послышалась злость. Кажется, я зря перешла на личности.

– А я должна называть собственную сестру по имени-отчеству?

Эта новость выбила Монгола из колеи и заставила забыть о ом, что я так неуважительно отозвалась о предмете его страсти.

– Сестра? – он не мог поверить. – Серьезно?

– Да, по отцу. Просто мы росли в разных семьях.

– Заметно, – хмыкнул Монгол.

– Согласна, – я не стала спорить. Лишь добавила обаяния. – Воспитание очень много значит. Обжечься не боишься?

– Лучше сгореть в бушующем пламени, чем тлеть в вонючем торфянике.

Это он клуб так обозвал?

Я обиделась. Тоже мне, мотылек нашелся. К свечке он летит. Хорошо, не к ректальной! Гала – суккуб, живущий только своим удовольствием. Она может и такое устроить… Тоже, что ли, попробовать? Раз мужики от неё так с ума сходят…

– В общем, вне работы ты можешь заниматься чем угодно. Но без прогулов и без опозданий! И не забудь про тренировки. Ступай!

Он отошел. Напружиненный, как кот, готовый к прыжку. Но сегодня он не атакует. Пока… кишка тонка. А вот что дальше будет…

Об этом я размышляла да утра. И даже на пробежке. Музыка, звучащая из наушников, отсекала меня от внешнего мира, но ненужные мысли прочь не гнала. Не помогла и физическая нагрузка. Дома, вместо того, чтобы отдохнуть, я проворочалась в постели часа два. И только поняв, что не засну, решила ехать к Ванессе. Её холодный разум мог остудить голову и разложить все по полочкам.

На работе Ванессы не оказалось. Секретарь поведала, что она позвонила утром и отменила все дела. Телефон тоже не отвечал: длинны гудки сменялись механическим голосом, сообщающим, что «абонент временно недоступен». Прекрасно!

Чтобы не терять времени и хоть чуть-чуть загрузить голову, я отправилась на тренировку. Виталий радовался моим успехам так искренне!

– Вы проделали большую работу! Наверное, вам надо было делать фотографии «до», «в процессе» и « после». Разница колоссальная!

Похвалы лились бальзамом на израненную душу. Но к ним добавились прикосновения! Если в самом начале тренировок они были вполне невинными – поддержать, помочь, поправить позу для правильного выполнения упражнений, то теперь… теперь тренер пользовался своим положением для другого. Я видела, как мутнеет его взгляд, как подрагивают пальцы перед тем, как взять меня за руку или плечо, или приобнять за талию… Да и «поддержка» оказывалась нужна все чаще. По мнению Виталия, разумеется. А после он несколько раз заходил в бассейн. Каждый раз под каким-то предлогом: то забрать забытое с ура полотенце, то сократить путь из одного зала в другой. И при этом он каждый раз объяснялся, словно делал что-то предосудительное.

– Вы абонемент продлевать будете? – подошла ко мне девушка с рецепшена. Я как раз заказала апельсиновый сок и использовала абонемент для получения скидки.

– Что? – не сразу поняла я.

– У вас абонемент через неделю заканчивается. Можно продлить прямо сейчас…

А вот и решение. Правда, мне будет не хватать этого прекрасного центра. Да и Виталия, чего уж скрывать. Но пока мне мужчин хватало. Со своими подопечными бы справиться.

– Нет, спасибо.

Улыбка погасла:

– Можно узнать, что вас не устроило? Мы сделаем все возможное, чтобы…

– Нет, что вы! Все прекрасно. Просто в силу личных причин я поа не могу продолжать тренировки. Но если решусь возобновить… выберу только ваш центр!

– Мы будем вам рады! – дежурная улыбка вернулась на место.

Ванесса меня убьет! Но… я не могу и не хочу рисковать.

Это оказалось последней каплей. Я села в машину и поняла: засыпаю. Веки налились тяжестью. Мыли стали бредово-ленивыми… Последнее, что успела сделать – набрать Монгола и отменить занятие.

Разбудил меня шум. Женщина стучала в стекло костяшками пальцев и что-то спрашивала. Я открыла окно.

– …все в порядке? Вам плохо? – во взгляде сквозила тревога.

– Все хорошо, – я зевнула. – И спасибо.

– Ну и слава Богу. А то вы так на руль упали… Синяк будет! – улыбнулась она и пошла по своим делам.

Синяк?

Зеркало отразило помятое, сонное лицо. На лбу отпечатался след оплетки.

– Совсем с дуба рухнула. Надо выспаться! – я набрала Ванессу.

Трубка ответила длинными гудками. Это настораживало, но сейчас у меня не было сил куда-то ехать, что-то выяснять… К счастью, Бронислав оказался в зоне доступа.

– Живой? Меня сегодня не будет.

– Хорошо, – в голосе звучала если не паника, то вселенская скорбь.

Я хотела спросить, чем помочь, но он уже положил трубку.

– Ну, значит, судьба такой, – я вырулила со стоянки.

Стоило войти в квартиру, как сонливость испарилась. Но я все-таки залезла под одеяло: сбитые ритм жизни до добра еще никого не доводил. Хотя, конечно, правильнее было бы вовсе не ложиться. Но… я слишком устала, а при мысли, что до вечера придется слоняться из угла в угол, становилось плохо.

И снова проснулась не сама. Осторожный, нежный поцелуй развеял дрему и позволил вынырнуть из мира грез неспешно и мягко.

– Пьер?

Он сидел рядом, в одних джинсах.

– Да?

– Когда ты вернулся?

– Часа четыре назад. Ты так сладко спала, что я не удержался. Прости!

Часы показывали, что до вечера еще далеко, но вылезать из кровати не хотелось. Тело ныло, требуя своего, суставы словно выворачивал кто… И я потянулась к Пьеру.

Ему хватило намека. Руки, губы… Они ласкали, заставляя забыть обо всем. К черту Габриэллу, и папашу туда же! К демонам клуби не берущую трубку Ванессу. Сейчас есть только я и Пьер. Я и… Думать тоже не хотелось. Мысли испарились, позволив властвовать чувствам.

Потом был кофе в постель, и ужин… И снова Пьер. Он соскучился гораздо больше, чем я, и мне стало неловко.

– Пьер…

Он замер. Спросил глухо:

– Что?

– Ты чего? Что-то не так?

Напрягшиеся плечи расслабились:

– Я испугался, что ты меня прогонишь. Скажешь, что надоел…

– Когда-нибудь так и будет, – я никогда не внушала своим мужчина ложную надежду.

– Знаю. Но пусть это будет не сейчас.

– Хорошо. Не сейчас. И не завтра. Но Пьер…

Его палец лег мне на губы:

– Не надо. Ничего не говори. Я знаю, что у такой женщины как ты не может быть одного мужчины. И я согласен с этим. Но… умоляю: молчи.

Осторожная страсть. Как бабочка, что кружит вокруг цветка и не решается присесть, испуганная внезапным порывом ветра. Пьер напоминал мотылька, летящего на огонь зная, что тот спалит его дотла. И все же у него хватило чувств понять:

– Что не так?

Не «что-то», а «что». И этот испуганный взгляд из-под длинных ресниц.

– Все так, Пьер. С тобой – все так…

Он поверил, потому что очень хотел верить. Но и я не лгала. К паршивому настроению Пьер не имел никакого отношения.

Но он все же сумел вытянуть из меня правду. И тут же дал совет:

– На войне все средства хороши. Ищи союзников!

Мысль дельная, но где их взять? За меня разве что Ванесса. Ну, и Бронислав. Чуть-чуть, пока мои интересы не идут вразрез с желаниями Габриэллы.

– А я? – Пьер даже сник. – Неужели меня ты союзником не считаешь?

– Ты – мой самый преданный паладин. Но… что ты можешь сделать?

– Пока не знаю. Подумаю, – он потянулся за поцелуем. – И придумаю! Но для начала ты должна сделать своими всех парней из «Обожгись!».

Благодушное настроение как рукой сняло:

– Ты сам подумал, что сказал? Их там у меня…

– Вот и перемани их на свою сторону! Ирма, солнышко… ну я же не предлагаю с ними спать! Они просто должны тебе верить и идти за тобой! Тогда никакие соперницы тебе не страшны!

– И как это сделать?

Я на самом деле не понимала.

Пьер вылез из кровати. Напряженный, гибкий, целеустремленный:

– Чем берет эта Габриэлла? Внешностью? Харизмой? Ирма, ты просто обязана обыграть её на этом поле. Понимаешь, если мужчина восхищен женщиной, он пойдет за ней на край света. И в этот момент другие будут казаться ему пресными, как капустный лист!