Пробуждение цикады (СИ) - Кутузова Елена - Страница 32

— Я понимаю, что вы утомлены. Но разговор не терпит отлагательств. Теперь у вас есть свой собственный штат телохранителей. Правда, он катастрофически мал. Поэтому позвольте предложить вам своих рорагов.

— Разве что-то изменилось? Возле меня и так только ваши лю… инкубы, — исправилась Анна.

— Теперь нет. Те, кто принес сегодня клятву, служат только вам. Они отреклись от прошлого, от былых привязанностей, любви… от всего. Ради вас.

— Звучит не очень, — вздохнула Анна.

— Но так и есть. Кстати, поскольку ваши рораги неопытны, я отдаю вам Эйра. Капитан сумеет превратить этих щенков в боевых псов!

— Эйра? — Анна не знала, обрадовала ли её эта новость, — Он же Верховный Рораг!

— Ничего, пока обойдусь его помощником, — улыбнулся Лартих.

А Эйр только согласно поклонился. По возвращении его ждало много работы.

Обратный путь показался невыносимо скучным. Анна маялась, не в силах придумать ничего интересного. Не спасали даже шутки Тайкана или наблюдение за новыми рорагами. Юноши еще не привыкли к своему статусу, и все делали как-то… нарочито. Слишком сильно тянулись по стойке смирно, слишком старательно опускали взгляд, когда к ним обращался король или Наири…

— Ничего, это ненадолго. Но они очень стараются.

— Хон колебался.

— Простите?

— Хон долго думал, к кому подойти на церемонии. Почему он выбрал меня?

— Так вот что вас беспокоит! Так спросите его сами! — рассмеялся Тайкан и отошел от верблюда.

— Эй! Не надо! — Анна высунулась из паланкина.

Горячий ветер взметнул вуаль, заставив нырнуть обратно под защиту полотняных стен. Но Анна успела увидеть, что Тайкан подходит к Хону. И то, как он это делал, ей очень не понравилось.

Но сам Хон примчался через несколько секунд:

— Наири желала меня видеть?

Анна молча смотрела на Тайкана. Тот изо всех сил старался казаться ниже Хона. Опускал голову, не поднимал взгляда… Словно в прошлое вернулся, когда только-только стал выздоравливать.

Новоиспеченный рораг по-своему понял взгляд госпожи.

— Отойди. Наири желает говорить со мной наедине!

Тайкан склонился еще ниже, и отступил.

— Зачем ты его прогнал? — наконец, нашла в себе силы спросить Анна.

— Простите, Наири. Мне показалось…

— Я думала, ты меня лучше знаешь, — из груди вырвался тяжелый вздох, — Но если тебе так удобнее…

— Мне будет удобно все, что доставит Наири удовольствие.

— Тогда запоминай: твоя Наири очень любит, когда с ней честны! — послышался мужской голос.

Анна вздрогнула — к ним, сидя на взмокшем вороном, подъехал Эйр.

Разговаривать сразу расхотелось. Но капитан не уезжал, заставляя коня идти вровень с верблюдом Наири.

Она залюбовалась красивыми движениями лошади. Несмотря на долгий переход, она не подавала ни малейших признаков усталости. Гарцевала, перебирая крепкими ногами, и длинные щетки чуть ли не стелились по песку. Аккуратные ушки не останавливались ни на мгновения, ловя малейшие звуки, а ноздри раздувались, и фырканье казалось таким уютно-домашним!

— Вам нравится Пустельга, Наири?

— Красивая. Можно?

Несмотря на старые травмы, Анне нестерпимо захотелось оседлать эту грациозную кобылу, промчаться, ловя встречный ветер, хоть на мгновение обрести иллюзию полета.

Эйр тут же соскочил на землю.

— Наири…

Белый верблюд вышел из цепочки каравана и остановился. Вожатый уже собрался заставить его лечь, но подошедший с другой стороны Тайкан выдал речитативом:

— Если вы сядете на эту лошадь, Эйр подарит её вам.

Зная уже, что инкуб ничего не советует просто так, Анна улыбнулась капитану:

— Я устала. В другой раз.

И, дождавшись, когда рораг умчится по своим делам, повернулась к Тайкану:

— Рассказывай!

— Наири, рораг не смеет сесть на лошадь, верблюда или слона, на котором изволила ездить Наири. Эйр сам готов подвести вам Пустельгу, но после этого он с ней распрощается. А эта кобыла ему дорога. Он её сам из рожка выкормил, сам вырастил, объездил.

— Спасибо, — Анна на самом деле была благодарна.

— Все-таки хотите прокатиться? В караване есть ваши лошади, только прикажите…

Желание сесть в седло никуда не пропало. Анну не остановила даже неподходящая одежда, а главное — обувь: в сандалиях она могла не просто натереть ногу, но и застрять в стремени. К счастью, служанки обо всем позаботились: как только прозвучал приказ подать Наири верхового коня, девушки принесли сапожки. Удобные, с высоким плотным голенищем. Но без каблука. Увидев седло, Анна поняла, почему: стремя напоминало изукрашенный драгоценными камнями башмачок, так что ноге некуда было соскальзывать.

Белый, по-настоящему белорожденный конь гнул шею и косился на подходящую к нему женщину светлыми глазами. Анна погладила бархатный нос. Конюх тут же передал служанке кусочек сухой лепешки, а та с поклоном вручила её Анне. Мягкие губы осторожно коснулись ладони.

— Как его зовут?

— Это кобыла, Наири, — конюх передал поводья рорагу и теперь стоял на коленях — госпожа его не отпускала.

— Тогда, как её зовут? — улыбнулась Анна.

— Облако в Небесах.

— Красиво… Облако…

Анна хлопнула кобылу по шее и взялась за высокую луку седла. Один из рорагов тут же бухнулся на четвереньки. Ничему уже не удивляясь, Наири решительно наступила на подставленную спину и села в седло, понимая, что с земли, как раньше, вскочить верхом не получится.

Тело само вспомнило, как лучше себя вести. Но отсутствие практики сказывалось — Анне казалось, что сидит она на шатающейся жердочке, да и мышцы с непривычки сразу стало тянуть. Но отступать не стала.

Работать шенкелем в этом седле оказалось невозможным. Тут пригодился опыт езды в казачьем. Анна чуть тронула бока кобылы пятками и та пошла вперед.

С каждым шагом ехать становилось все удобнее. Осмелев, Анна перевела лошадь на рысь. А потом, убедившись в своих силах, выслала и в галоп.

Эйр скакал справа и чуть сзади, не мешая Анне выбирать направление. Привыкнув к темпу, она чуть повернула голову — их нагоняли рораги Малого круга. Отчего-то стало весело, захотелось вопить от восторга и, пригнувшись к шее Облака, Анна дала волю чувствам. Белая лошадь не мчалась — летела над золотистым песком!

Он взметнулся рассыпающимся столбом. Лошадь захрипела, кувыркнувшись через голову. Анна вылетела из седла и, пролетев пару метров, покатилась по песку. А вскочив, кинулась обратно — к Облаку.

Алое на белом. Кровь, толчками вырывающаяся из перерезанной артерии. И замаранный красным клинок, летящий а грудь.

— В сторону!

Сталь встретилась со сталью, отклонив смертельный удар. Вставшая на дыбы Пустельга, бьющая копытами воздух. Демон, пытающийся смести так не вовремя появившегося на его пути всадника. И взрывающийся песок, выплевывающий новых саритов.

— Уводите Наири! — Эйр не успевал принять боевую форму, и использовал все преимущества, которые могла дать ему лошадь.

Но те, кому он кричал, не могли добраться до своей госпожи — сариты взяли её в кольцо. Лошади падали одна за другой, и некоторые всадники так и не поднялись с покрывающегося кровью песка.

Анна застыла. Она это уже видела! Только вместо солнца тогда пустыню озаряла ухмыляющаяся луна…

— Наири! — виляя, как заяц от борзых, к Анне подскочил Хон.

Правый глаз юноши заливала кровь — бровь рассекли, когда он прорывался к Наири. Но на темном панцире боевого воплощения она не слишком кидалась в глаза. Анна даже не стала задавать глупый вопрос о самочувствии, чтобы не отвлекать рорага.

Эйру, наконец, удалось перекинуться. Пустельга с диким ржанием мчалась к каравану, а оттуда уже летела подмога. Но Анна ускакала далеко, и они не успевали.

— Уноси Наири! — выплюнул Хону Эйр.

Но, вместо того, чтобы подхватить Анну на руки и попытаться улизнуть из окружения, Хон взвыл и упал у её ног. Тело свело судорогой, так что рораг оказался совершенно беззащитен перед подскочившим саритом. Но рядом оказался Ригам. Его кожистые крылья, увенчанные шипами, подняли настоящую бурю, засыпая глаза врага песком.