Жена по обмену (СИ) - Соловьева Елена - Страница 3

— Вот, прикройся!

Сдается, не о здоровье моем заботится. Скорее, не хочет, чтобы девичьи прелести рассмотрели друзья.

— Бэл, Виллин, — Хэл приветствует прибывших.

Теперь меня рассматривали три пары глаз. Оценивающе так, придирчиво. Чувствую, как к щекам приливает краска, но не сдаюсь — пользуюсь моментом и тоже пялюсь на незнакомцев.

Тот, которого назвали Бэлом, блондин. Высокий, стройный, точно кипарис. Примерно одного с Хэлом возраста — около двадцати пяти. Может, чуть больше.

А вот Виллин очень молод. Почти ровесник моего теперешнего тела. Рыжий, точно тыква на огороде, весь в конопушках. Но широк в плечах и статен.

Не знаю, где оказалась, но мужчины тут как на подбор. По крайней мере, те, что управляют летающими кошками.

— Знал бы, что тут такая развлекуха, прилетел первым! — заявляет Виллин. Тянется к моему лицу: — У тебя губы синие. Замерзла?

— Нет, это я со страху, — бурчу первое, что приходит в голову. — Не каждый день нахожусь в таком прекрасном обществе.

— Правильно делаешь, что боишься! — объявляет Хэл. — Порядочные сати не расхаживают в сорочках и не купаются в фонтанах. Михо должен лучше за тобой присматривать.

Не совсем поняла: если это внутренний двор моего дяди, его фонтан, то почему я не могу гулять в чем вздумается и лапать каменную наяду? Кто вообще эти парни, почему так легко проникают на чужую собственность и указывают чужим племянницам, как себя вести?

С чего они взяли, что я приличная?!

— Оставь ее, Хэл, — вступается за меня Бэл. — После магического лечения многие ведут себя странно. Помнишь, казначей Ферусе все время хотел пить и чесал глаза? Хорошо, что Тамани вообще пришла в себя.

Ну, хоть кто-то нашел объяснение моим действиям. Сама-то я вообще не понимаю, что происходит.

Улыбаюсь Бэлу и тихо благодарю. Пытаюсь изобразить поклон, как делала Мина. Путаюсь в складках плаща и бросаю глупую затею. Ограничиваюсь кивком.

— Ты слишком мягкосердечен, братец, — фыркает Хэл. Смотрит недовольно, выступает вперед, отгораживая меня от Бэла. — Только истинные дочери Великой Матери могут стать достойными продолжательницами рода.

— Ого, так ты решил лично осмотреть кандидаток? — поддразнивает Виллин. — Так вот каков был план у лучшего стратега Аланты?

— Была бы моя воля, я бы вообще не приехал на этот отбор, — рычит Хэл. — На севере снова волнения, а мы сидим в пирамиде и бездействуем. Сначала в Аланте надо навести порядок, а уж после думать о невестах и потомстве. Мне не нужна жена, мне нужен боевой кот, меч и сильная армия. Все остальное можете взять себе, братцы.

Да ну, конечно, так я ему и верю. Будто не Хэл минуту назад с интересом осматривал мою высокую грудь и дышал, как огнедышащий дракон.

— Жены порядку не помеха, — возражает Бел. — Разве ты не хочешь, чтобы из похода тебя дожидалась красивая, нежная и покорная женушка?

Хэл раскрывает рот, чтобы ответить на выпад. Но в этот миг распахиваются широкие двери дома, и нам навстречу выбегает пухленький здоровячок с лицом красным, что перезрелый помидор. Быстро семенит коротенькими ножками. Низко кланяется парням все в той же странной манере.

— Михо, твоя племянница облила Хэла ледяной водой! — ябедничает Виллин. И ржет в голос. — За такое представление я тебя награжу. Отличное зрелище!

— А я накажу, — добавляет Хэл, недобро косится на брата.

— Простите мою племянницу, — заискивающе улыбается Михо. Не слишком аккуратно хватает меня за руку и тянет к дому. — Она только очнулась от магического сна… А вообще Тамани покорна, как равнинная овечка, и тиха, как мышка. Не судите ее строго.

Кто овца — я овца?! Не, ребят, мы так не договаривались.

Вырываюсь из рук «дядюшки» и указываю на фонтан:

— У вас тут «механика» сломалась. Надо бы починить. Например, заменить наяду на какого-нибудь амурчика.

— Видите, не понимает, что несет, — ябедничает Михо. — К началу отбора все пройдет. Обещаю.

— Надеюсь, — заявляет Хэл.

Запрыгивает на летучую кошку, и та без команды вздымается в воздух. Виллин и Бэл следуют примеру брата: седлают летунов и покидают двор.

— Что ты наделала?! — обреченно восклицает «дядюшка». — Если из-за тебя потеряем расположение жрецов, лучше снова сброситься со скалы. На этот раз всей семьей.

Снова хватает за руку и, не обращая внимания на сопротивление, тянет в дом. Заверяет, что заставит облагоразумиться. Грозится поркой и какой-то Гектой.

Упираюсь, но девица мне попалась какая-то хилая. Или это Михо слишком силен, несмотря на комплекцию?

Как бы то ни было, мечтаю об одном: чтобы весь этот бред поскорее закончился. Слишком затянулся яркий сон, стал чересчур реальным.

Первое, что делает дядя, оказавшись в доме — дает племяннице затрещину. То есть мне.

— Совсем сдурела, гектино племя! — орет что есть мочи. — Решила ославить славный род Ферино? Тебя подобрали, пожалели, а ты вот как! Знал бы, что из тебя вырастет, отправил на костер вместе с родителями!

Нет, две пощечины за один день — это перебор. Ошалело смотрю на далеко не доброго дядюшку. Пытаюсь понять, что он несет.

М-да, вдали от крышесносных братцев, каких-то там жрецов, Михо выглядит и ведет себя иначе. Где тот подобострастный тон, где извиняющаяся улыбка и смиренный взгляд? Или с племянницей (как оказалось — сиротой) можно вести себя как угодно?

— Я сделала это не специально, — повторяюсь без тени уважения или покорности. Правда, чужой голосок подводит и звучит приглушенно. — Наяда ожила не вовремя и сама облила Хэла. А нечего было по чужим дворам шастать!

Складываю руки на груди, приказываю чужому телу не тереть щеку, на которой наверняка остался красный след, Рука у Михо стальная, несмотря на кажущуюся пухлость.

— Я!.. Ты?.. — ответ ввергает «дядюшку» в состояние шока. Рот его то открывается, то закрывается, не в силах выдать что-то внятное.

— Я и вы, мы оба знаем, что каменные наяды не оживают, — заявляю всерьез. Прикладываю тонкие пальчики к вискам, ожесточенно растираю. — Кто-нибудь может объяснить, что тут происходит?

Сверху раздается раздраженный девичий вопль. Поднимаю взгляд: на лестнице стоит девица, лет так на пяток старше новой меня. Сверлит ненавидящим взглядом. Аж дрожит от ярости.

— Как ты посмела оскорбить рейна Хэла?! — недоумевает и закатывает глаза. — Если из-за твоей выходки нас не возьмут на отбор, я тебе все космы выдерну. Ноги переломаю!

Та-а-ак, а это что за явление курицы в лисью нору? Что за девка и почему орет так, будто имеет на это право? Старшая сестренка?.. Вроде не похожа. У меня волосы светлые, а эта темненькая, низенькая, коренастая.

— Алия, доченька, не волнуйся понапрасну, — успокаивает ее Михо. — По велению главного жреца Инке все девушки нашего рода должны прибыть на отбор. Мы прирожденные механики, это у нас в крови. Только эта — выродок!

Тычет в меня пальцем и недовольно морщится.

— И все же она Ферино! — топает ножкой Алия. — Специально забралась в фонтан и оживила наяду. Чтобы покрасоваться перед Хэлом. Теперь он ее запомнит!

По щекам девушки текут злобные слезы.

Ну да, в сравнении с внешностью Тамани она здорово проигрывает. Сразу видно — папенькина доча. Избалованная и наверняка такая же лживая.

— Что скажешь в свое оправдание? — рыкает на меня Михо.

— Магия?.. — развожу руками.

Номер не прокатывает. Михо с дочуркой сердятся еще больше. Сыплют новыми угрозами. Но все же вызывают доктора и велят осмотреть.

— Сделайте что-нибудь с ее головой, не зря же вам разрешили здесь находиться! — требует Михо у высокого худого старика в голубой мантии, застывшего в углу. — Она и до падения была своенравна. А теперь вообще сбесилась. Еще эта ее стихийная магия…

— Посмотрим, что можно предпринять, — обещает вызванный лекарь. — Где можно осмотреть пациентку?

«Дядюшка» вызывает Мину и приказывает отвести лекаря в мою комнату.