Ведовская страсть (СИ) - Соловьева Елена - Страница 13

Дмитрий неверяще фыркнул.

— Сказки, да и только… А где все? Почему никого нет на улице?

Миролюб помедлил, поколебался, а потом выдал:

— Мы не любим чужаков, вот и ставни закрыты, и улицы пусты. Очень тебя прошу, при проведении обряда удержись от едких замечаний, прояви терпение и уважение к чужой вере.

— Я попробую, — нехотя пообещал Дмитрий.

Свернув с дороги, Миролюб повел гостя по проторенной тропинке в низину невдалеке от поселения. Там, меж вековых сосен, притаилось капище, священное место общины.

На просторной поляне из крупных камней была выложена ограда, формой напоминающая яйцо. Тупой конец окантовки имел ворота, через которые они и прошли.

На противоположной стороне, как пояснил Миролюб, размещался чур — деревянный идол, посвященный Велесу, а прямо перед ним — жертвенник. Возле него располагался круг из обточенных камней — огневище.

На капище толпился народ. Десятки пар глаз обратились в сторону Миролюба и его спутника.

Взгляды язычников не сбили Дмитрия с толку. Он смело вкатился на капище и остановился рядом с проводником.

Люди приветливо поздоровались с Миролюбом. На Дмитрия же они обратили внимания не больше, чем на пустое место.

— Могли бы быть и повежливей, — недовольно заметил Селиванов.

— Ты со своим атеизмом явился в священное место, тем самым нарушая прочные связи с божеством. Не суди людей за то, что они этому не рады, — полушепотом ответил Миролюб.

Дмитрий тихонько усмехнулся, но сдержался и не дал воли рвущемуся с языка замечанию о том, что его деньги помогут общине сохранить святыню.

Вместо этого он продолжил рассматривать местных жителей. Все мужчины, от мала до велика, были одеты так же, как и сам Дмитрий.

А вот наряды женщин озадачили его. Их покровы составляли все те же рубашки, правда, доходившие до середины икр; пояса и кожаная обувь. У женщин постарше поверх сорочек были повязаны широкие юбки, но именно их головные уборы поразили воображение Селиванова. Две юные девушки, державшиеся за руки, носили на голове украшения, не закрывавшие макушку и оставлявшие их длинные распущенные волосы открытыми; головы старших женщин выделялись странными сооружениями, состоявшими из невероятного нагромождения ткани с вплетенными в нее рогами. Это раззадорило интерес Дмитрия.

— А рога зачем? — ехидно уточнил он.

— Они обладают оберегающей силой, особенно бычьи, — терпеливо пояснил Миролюб. — А еще служат символом плодородия у замужних женщин.

— А это кто? — спросил Селиванов, кивком головы указав на громадного детину, нацепившего на себя шкуру животного мехом наружу.

— Это наш жрец, Безгнев. Медвежью шкуру он носит как атрибут причастности к культу Велеса.

Между тем, Безгнев нараспев читал какие-то непонятные то ли заклинания, то ли молитвы, и в некоторых местах к нему присоединялись остальные участники обряда.

— О чем они поют? — снова спросил Дмитрий.

— Цель обряда — воздействовать на внутренний мир человека, научить его жить по законам прав и, сделать устойчивым к внешним факторам. Мы просим Велеса объединить нас и укрепить наш дух.

После того как хор голосов стих, Безгнев при помощи кресала и камня высек искру и разжег огонь на краде. После жрец взял в руки одно из горящих поленьев и обнес им всех присутствующих. Особое внимание уделил Безгнев Дмитрию, обойдя вокруг него три раза.

Затем жрец дозволил присутствующим передать припасенные ими требы.

Дмитрий подъехал к жертвенному камню последним. Достал из заткнутого за пояс бумажника пачку купюр и положил их рядом с другими подношениями.

Мгновенно налетевший порыв ветра подхватил цветные бумажки и отправил их прямиком в огонь ярко пылающей крады.

Дмитрий недоуменно достал стопку поплотнее, но и ее постигла та же участь.

Тогда озлобленный он решил кинуть на алтарь весь бумажник, не считаясь с расходами. Но Безгнев твердым жестом остановил его.

— Не трудись понапрасну. Видно, Ему не угодна твоя жертва. Через три дня мы проведем другой обряд, а пока у тебя есть время на подготовку.

Безгнев развернулся к Миролюбу и попросил:

— Проводи гостя, помоги ему смириться с неудачей и попробуй вразумить.

Сказав это, жрец вернулся к жертвеннику и продолжил священнодействие вместе с другими членами общины.

Селиванов скорчил презрительную мину и рванул с капища. «Не хватало, чтобы какие-то там язычники учили меня жить!» — возмущался он про себя.

Миролюб еле успел нагнать Дмитрия на крыльце своего дома.

— Скажи на милость, куда ты так рванул? — спросил он у ретивого гостя. — Первая неудача заставила тебя отказаться от цели?

— Нет, — резко отрезал Дмитрий, — но я не намереваюсь становиться посмешищем для ваших сектантов. Ищите дурака в другом месте! Если вы придумали все это ради развлечения, то понапрасну потратили время: я не дам себя облапошить.

Миролюб удивленно вздрогнул.

— О чем ты?!

— О ваших пристрастиях к испытаниям! — взорвался Дмитрий. — Типа простите, но с первого раза мы не можем исполнить вашу просьбу, потрудитесь прийти в следующий.

Миролюб выглядел растерянным.

— Поверь, подобное произошло на моей памяти впервые, и наша община не имела к этому никакого отношения. Раз твою требу не приняли, значит, на то были веские причины. И я бы посоветовал поискать их в себе. Чтобы что-то получить, нужно сначала что-то отдать.

Дмитрий с оскорбленным видом вскинул подбородок.

— Получается, что все ваши обряды имеют эффект плацебо: веришь — получишь, нет — то и суда нет?

Миролюб устало опустился на ступеньки крыльца, обхватил голову руками.

— Друг мой, вряд ли данное определение подходит под описание священно действа, дарующего исцеление. Но если тебе так проще, то да: неверие в то, что должно случиться, полностью исключает саму возможность чудотворного воздействия.

Дмитрий подъехал к нему вплотную, зло прищурился и поинтересовался:

— И что ты мне предлагаешь?

— Прежде всего, успокоиться и пересмотреть свое отношение к происходящему, — откликнулся Миролюб. — Отыщи в себе хоть каплю веры и увидишь, как преобразиться твой мир. Попробуй, у тебя обязательно получится.

— Я не собираюсь преображать мир, а хочу избавиться вот от этого, — гневно воскликнул Дмитрий и ударил кулаком по инвалидному креслу.

— Прости, но чудеса случаются с теми, кто в них верит, — мудро заметил Миролюб.

Селиванов не выдержал и рявкнул:

— Да я готов поверить хоть в Деда Мороза, хоть в пасхального зайца, лишь бы этом не помогло!

— Вот и поверь хотя бы в них — это лучше, чем ничего, — вздохнул Миролюб и поднялся.

Объяснив гостю суть происходящего, он удалился.

Недовольство Селиванова длилось недолго. Вспыльчивый, но отходчивый он вскоре пришел в себя и отправился искать сбежавшего проводника.

Миролюб сидел на завалинке возле бани и увлеченно грыз сочную травинку. Завидев Дмитрия, он поднялся на ноги и весело объявил:

— Меня предупредили, что ты быстро успокаиваешься.

— И кто же этот таинственный благодетель? — ворчливо поинтересовался Дмитрий.

Миролюб только улыбнулся в ответ и предложил гостю осмотреть главную святыню.

Дмитрий с интересом принял приглашение.

Миролюб привел гостя к остову древнего строения. От некогда величественного храма осталось лишь несколько частей, но даже по ним можно было вообразить его прежнее великолепие. Лучше всего сохранился каменный каркас: на нем стояли возведенные из стволов дуба стены, местами обгоревшие.

Время и вандалы жестоко обошлись с храмом, но природа словно пыталась восполнить недостающие детали. Древние стены утопали в зелени: молодые сосенки поддерживали полусгнившие опоры; вьюны нежно, но крепко обнимали ветхие камни, не давая им рассыпаться.

Миролюб объяснил, что ранее у храма имелась крыша в форме полушария и врата, выкованные из меди. Но людская жадность привела к тому, что и следов от них не осталось.

— Отродясь не слышал о том, что у язычников имелись подобные постройки, — заметил Дмитрий.