Бегство от одиночества (СИ) - Ганова Алиса - Страница 1

Мисс Марвел кокетливо прикрыла руками уши, чтобы заглушить отвратительное визгливое скрежетание тормозящего паровоза. Справившись с собой, улыбнулась Алену, но резкий предупредительный гудок оказался настолько громким и внезапным, что от испуга она вздрогнула. Сильная тревога и так не отпускала Лидию ни на минуту, а мелкие случайные неприятности грозили окончательно лишить последнего самообладания и довести до истерии.

Заметив возбуждение и беспокойство спутницы, молодой человек снисходительно улыбнулся и заботливо подал руку. Его глубоко посаженные серые глаза, обрамленные светлыми ресницами, были такими обволакивающими, что сердце Лидии затрепетало. Как же она его так любила!

«И почему родители не замечают достоинств Алена? — недоумевала она. — Пусть он недостаточно состоятелен, но ведь папа тоже был небогат, однако родители мамы одобрили ее выбор!»

В благородстве и любви жениха мисс Марвел не сомневалась. Долгая тайная переписка, наполненная заверениями в любви и преданности, окрыляла и предавала уверенности в его чувствах. Нежные, трепетные письма Алена были ничуть не хуже тех пламенных речей, которые произносили рыцари, благородные разбойники и мстители в женских романах. Лидия так грезила о большой, всепоглощающей, чистой любви, что как только появился претендент на роль храброго Оливера, отдалась чувствам полностью и без остатка. И все в мистере Уилсоне было хорошо, разве только что он был небогат. Ее это не так сильно пугало, но вот родителей…

«Но ведь беден не тот, у кого мало что есть, а тот, кто многого желает! Если бы только они дали шанс Алену, я согласна была отказалась от дорогих нарядов…» — вспомнив, как при подготовке к побегу пришлось оставить дома самые красивые платья, чтобы не сеять лишних подозрений, ей стало грустно. Лидия обожала внимание и наряды, однако не отчаивалась и надеялась, что после того, как они сообщат родным о венчании, родители сменят гнев на милость и помогут любимому супругу встать на ноги.

«Именно ваше упрямство заставило меня решиться на отчаянный шаг: сбежать из дома! И теперь я вынуждена терпеть эту несносную выскочку!» — мисс Марвел злилась и ревновала Алена к Ханне, которая стояла в изящном синем прогулочном платье, опираясь на зонтик-парасоль. Когда Лидия смотрела на бывшую горничную, на ее весьма милом лице появлялось выражение высокомерия и раздражения.

«Выскочка!» — с праведным возмущением злилась она, вспоминая Ханну испуганной, молчаливой служанкой, боявшейся сказать родительнице слово против. А теперь горничная стояла напротив, разодетая по последней моде, и чувствовала себя ровней. Мисс Марвел неистовствовала, но приходилось терпеть.

«Право, неслучайно она мне встретилась. Не могла же я уехать с ним одна, без сопровождения. Что ни говори, но благовоспитанные леди из благородных семейств должны соблюдать приличия, но когда стану миссис Уилсон…» — от счастливой мысли Лидия улыбнулась, и Ален нежно сжал ее пальцы.

Тогда в Аллентауне она подошла к Ханне, чтобы намекнуть, что жителям Блумсберга будет небезынтересно узнать, от какого родственника той перепало наследство. Когда со сладким рожком вернулся Ален, Лидия с ядом рассказала, кто перед ним стоит. Узнав, что перед ним та самая служанка, передавшая их письма, ставшая содержанкой, Ален помрачнел и произнес:

— Мисс Норт, рад вас видеть и лично выразить благодарность за помощь, но теперь вынужден настоятельно просить вас не рушить наше счастье и поехать с мисс Марвел, чтобы сопроводить ее до алтаря, где мы должны обвенчать. В обмен предлагаю сохранить вашу тайну…

Лидия негодовала, но жених быстро объяснил, чем для них грозит отказ. Мисс Норт, по его мнению, вполне могла за вознаграждение поведать супругам Марвел, с кем сбежала их дочь. Родители, воспользовавшись законом, поспешили бы объявить их брак несостоявшимся, поэтому следовало обязательно, во чтобы то ни стало, уговорить Ханну поехать с ними, перетянув на свою сторону. Приведенные Аленом веские доводы образумили мисс Марвел, страстно желающую стать миссис Уилсон, и она вынуждена была согласиться.

Вспоминая о произошедшем, Ален злился. Все шло идеально по плану, однако он не учел одного: нрава невесты. И теперь из-за недалекой, зазнавшейся Лидии вынужден был находиться все время между двумя спутницами, чтобы их неприязнь не вылилась в явную ссору.

«Ч…рт, побери! Как же с ней трудно!» — Ален еле сдерживался, чтобы не высказать Лидии все, что думает. Одно дело вести с легкомысленной, романтичной юной леди переписку, а другое быть с ней рядом и вынужденно потакать всем ее капризам. Уже сейчас терпение было на пределе, но будущее зависело нее, потому он сдерживался. Также Алена успокаивало осознание, что Лидия ревновала.

Когда вошли в купе и расселись по местам, Ханна оказалась радом с Лидией. Почувствовав настроение мисс Марвел, она наклонилась вперед и вкрадчиво произнесла:

— Милая, Лидия, держи себя в руках и не забывай, мы связанны одной веревкой, как бы тебе этого не хотелось.

— Не смей говорить со мной в подобном тоне. Я — леди, а ты…!

— Содержанка? — улыбнулась бывшая горничная. — Я хотя бы не лицемерю, а вот леди, сбежавшей из дома с мужчиной, называться скромной, воспитанной дочерью почтенных родителей — фальшь и притворство.

— Я не думала, что ты такая!

— Бесцеремонно вмешиваясь в чужую жизнь, ты не задумывалась о том, что это может не нравиться людям? Конечно, нет, ты же дочь Маргарет!

— Не смей называть мою мать по имени, ты всего лишь служанка и падшая женщина!

— Но ты едешь со мной. Весьма подходящая компания для юной леди.

— Замолчи! — зашипела Лидия, сжимая кулаки.

— Нет. Я молчала два года и вместо благодарностей вы лишили меня рекомендаций и оставили шрам на лбу. Не надейся, что я буду по-прежнему безмолвно сносить оскорбления. Хочешь или нет, но настало время взрослеть и учиться жизни.

— Не тебе учить меня жизни!

— Нужно было думать, когда попыталась меня шантажировать. К твоему сведению, шантаж — оружие, которым можно уколоть и себя! — Ханна едва сдержалась, чтобы не намекнуть, что суровым учителем для заносчивой мисс Марвел скоро станет ее любимый Ален, тщательно изображавший из себя романтичного юношу. Он мог обманывать Лидию — недалекую спесивую дурочку, однако она чувствовала: мистер Уилсон не так прост, как хочет показаться, и была уверена, что стоит только мисс Марвел стать миссис Уилсон, ее ожидают чудные открытия о семейной жизни и нраве жениха.

Лидия была капризна, избалована и слишком любила любовные романы, чтобы внимательно присмотреться к Алену. Одно дело вести переписку и писать красивые лирические письма, а другое — сбежать от родителей, пересечь два штата и согласиться выйти замуж за скрытного, лицемерного обаятельного молодого человека.

«Вполне возможно, что Ален любит взбалмошную Лидию». — допускала мисс Норт, хотя видела она уже одного верного мужа, любящего супругу нежной, трогательной любовью… Вспомнив об Айзеке, тяжело вздохнула. Платье, перчатки, туфли, зонтик… — все напоминало о нем. Сердце сжалось от тоски. А взглянув на веселую, воздушную Лидию, кокетничавшую с Аленом, почувствовала себя совершенно несчастной.

«А я никогда не была такой», — с грустью и легкой завистью подумала Ханна, считая себя немного замкнутой, недоверчивой и обделенной той легкостью и беспечностью, свойственной хорошеньким юным леди, живущим беззаботной жизнью.

"Долго ли Ален выдержит капризы и придирки по поводу и без оных? Как поведет себя? Нет, будет очень интересно посмотреть, как у них все сложится», — Ханна улыбалась, хотя в душе испытывала тревогу. Она не была злой или завистливой, потому не смотря на всю нелюбовь к Марвелам, иногда, в редкие минуты жалела Лидию. Нрав у мисс Марвел был ничуть не лучше, чем у матери, только Ален не был похож на ее отца — подкаблучника.

«Теперь мы связаны. Что будет, когда приедем в Байборо? Понимает ли она, что ее ожидает?» — размышляла мисс Норт, думая о прошлом, настоящем, будущем, о том, как будет жить без Айзека и плакать ночами, как будет работать. От мысли, что снова придется стать прислугой и бегать по четырнадцать и более часов, опускались руки. Айзек баловал ее, заботился, пусть даже так странно и эгоистично.