Бывшие, или У любви другие планы (СИ) - Серганова Татьяна - Страница 41

А вот это уже интересно, хотя не ново.

— Клод.

Имя, которое прозвучало и будто застыло в воздухе между ними.

— Умный мальчик, — коротко хохотнул старик и закашлялся в белоснежный платочек.

— Теперь, когда моя смерть близка, а ты обзавёлся герцогиней, он решил, что пора действовать.

— Вы сдаёте мне своего внука, — напомнил Архольд.

— Он жалкий слабак, привыкший прятаться за спину отца и держаться за юбку матери. Великие знают, как я зол на Юджинию. Она превратила мальчишку в жалкого слизняка, — резко ответил старик. — Я воспитывался Дрейком Архольдом и для меня честь превыше всего. Предпочитаю говорить правду в глаза, а не травить конкурентов ядом.

Яд на клинке его рук дело?

— Не его лично. Он тайно отправился в Ванагорию следом за тобой. Найти тех, кому ты поперёк горла, несложно. У тебя прирождённое умение наживать врагов, герцог.

— Это семейное. Ничего нового вы мне не рассказали, дядя. Я знаю, что Клод хочет меня убрать. Давно хочет. Но молчал из уважения к вам. Но хоть одно поползновение в сторону герцогини, и я забуду о своём решении.

Ещё один смешок и кашель, резкий, тяжелый. Алая капля на белоснежной ткани, которую Аргонор стыдливо спрятал.

— Я тебя услышал и понял. Но сегодня пришел к тебе не только за этим. Вчера после ужина мой внук выразил желание отправиться на Хельмов кряж. Как раз туда, где поправляет нервную систему двоюродная племянница герцога Марлоу, — выразительно добавил пожилой мужчина.

Дерек промолчал, лишь сжал кулаки.

— У тебя появилась слабость, дорогой племянник. Да-да, твоя герцогиня. А женскую ревность и коварство сложно переоценить. Клод никогда ничего не делает сам, лишь направляет и настраивает. Но в случае с леди Алвирой это будет несложно.

— Я понял. Спасибо.

Аргонор тяжело поднялся.

— Мы все участвовали в травле твоей матери. Все мечтали от неё избавиться. Но вы выстояли и стали сильнее. Не дай нашему роду угаснуть, Дерек. Не дай пасть перед бурей. Продолжи дело моего отца. Стоя на пороге смерти как никогда понимаешь, что по-настоящему важно и ценно в этом мире. Семья и род, честь и долг. Теперь я могу предстать перед Великими с лёгкой душой.

После ухода дяди Архольд еще некоторое время сидел, смотря на закрытую дверь кабинета. О ненависти кузена молодой мужчина знал и никогда не верил его лживым улыбкам и пустым комплиментам. Но Селина… Да, Аргонор прав, у него есть слабость. А на пути к титулу и власти никто никогда не брезговал жертвами.

«Великие, Сэм, я не позволю тебе навредить».

Матушка пришла через час. Тихо постучала в дверь кабинета, дождалась ответа и вошла с неизменной улыбкой на губах.

Она всегда улыбалась. Даже в самые сложные времена, когда сил на борьбу уже не было и казалось, что помощи ждать не откуда. С застывшими слезами на глазах и болью в сердце Энния Корвил не могла допустить, чтобы дети видели её несчастной. Лишь однажды у женщины сдали нервы, лишь раз она показала старшему сыну свою боль.

Но грусть из глаз так сложно убрать и только в последние годы Энния стала по- настоящему счастливой, расцветая и радуясь жизни.

— Дерек.

Леди Корвил с лучистыми светло-голубыми глазами вошла и замерла в центре кабинета.

Мужчина сразу встал со стула и подошёл к матери, беря за руки и целуя их.

— Матушка.

Женщина мягко высвободила одну и провела по густым тёмным волосам сына. Сердце привычно защемило от гордости. Как её мальчик вырос, каким сильным и мудрым он стал.

— Чуть свет и уже на ногах, — с укоризной произнесла она. — А я-то надеялась, чтобы хотя бы эту ночь ты позволишь себе расслабиться и отдохнуть.

Его брачная ночь и Селина, спящая так рядом. Да, всё могло быть иначе. Жаркие объятья, тихие стоны, мягкость перины, податливое тело и горящие огнём глаза. Завтрак в постель, смущение и снова страсть.

Когда-нибудь так и будет.

— Много работы, — коротко ответил тот, отводя взгляд в сторону.

— Её всегда много, но причина ведь в другом? — женщина проницательно взглянула на сына и кивнула своим мыслям. — Значит, я не ошиблась.

— В чём ошиблась? — Дерек развернулся, возвращаясь на место и пытаясь выглядеть спокойным и равнодушным.

Слишком поспешно сел в кресло, не дожидаясь, пока соседнее замёт леди Корвил.

— В напряжении, которое было между вами, — женщина присела, расправив складки утреннего тёмно-синего платья. — Не равнодушие, а что-то большее, глубокое и болезненное. С её стороны. Но не с твоей. Ты ведь простил её.

— Осуждаешь?

Леди Корвил некоторое время молчала, не зная, что сказать на столь неожиданный вопрос. И, в конце концов, покачала головой с горькой улыбкой на губах.

— Любовь прощает всё, уж я-то знаю. А ты её любил и любишь до сих пор. Что бы ни говорил старый Архольд.

— Это ты ему сказала?

Удивление и непонимание в родных глазах.

— Рассказала о чём?

— О моём побеге. Четыре года назад.

— Что за глупости, Дерек. Зачем мне это делать? И с чего ты взял, что он вообще об этом знал? Мы столько дней не получали вестей о тебе, искали и нашли лишь в тюрьме, — она вздрогнула, вспоминая, какую боль и страх испытала, когда Дерек не вышел на связь.

— Это была не Селина, — тихо произнёс молодой мужчина, перебивая мать.

Женщина замерла и недоверчиво покачала головой.

— Не понимаю. Но те бумаги, слепок. Я же их тоже видела.

— Всё это легко подделать тому, кто обладает искрой. Нужен опыт, умение, деньги,

связи и желание.

Леди Энния закрыла на мгновение глаза:

— Хочешь сказать, что он держал тебя в тюрьме все эти месяцы? Это жестоко. Архольд всегда был невыносим, но это слишком даже для него. Он ведь решил сделать тебя своим наследником.

— И сделал. Сама подумай, что бы было, если наш побег с Селиной удался? Я ведь никогда не согласился бы на титул и привилегии. Старый герцог нашёл другие способы уговорить меня. Да и в качестве моей жены Селина деда совершенно не устраивала. Четыре года назад отношения между нашими странами стояли более чем напряжённые. Никто бы не одобрил герцогиню родом из Ванагории, из враждебной семьи. А так дед убил разом двух зайцев. Я ведь был обязан ему за спасение от тюрьмы и благодарен.

— Дерек, — прошептала женщина, прижимая руку к сердцу. — Подожди, мы же ничего точно не знаем. Ты бросаешься такими обвинениями.

Но тот её словно не слышал.

— Он и для Сэм устроил представление. Она меня ненавидит, мам, и не может простить. А я даже не знаю, за что. На наших чувствах сыграли, обманули и развели в разные стороны. Если бы не воля Великих…

— Но это была не я. Дерек, я ничего ему не говорила. Не спорю, герцог спрашивал. Явился за несколько дней до побега, задавал вопросы, выпытывал, но я ничего не сказала. Я ведь знала, как для тебя это важно и молчала.

Корвил промолчал, устало потирая переносицу.

— У меня нет других вариантов. Я знаю, что это был дед. Он с помощью искры обманом разлучил нас с Сэм. А как узнал о побеге, лишь дело техники. Но Селина думает иначе и не знаю, как переубедить её в обратном.

Женщина встала со стула и подошла к сыну, обнимая и прижимая его голову к себе, гладя по волосам.

— Прошло слишком мало времени. Она поверит. Любовь никуда не делась, Дерек. Годы и разлука лишь укрепили её. Я видела, как она смотрела на тебя, как звала, когда ты едва не убил Октавира. Это не просто игра. Кстати, впредь прошу тебя так меня не пугать.

— Прости, — Дерек виновато вздохнул.

— Она любит, но боится. Пойми, после предательства так трудно поверить и принять чувства. Ты главное не спеши, не торопись. А то, что сделал Архольд… Прости его и отпусти. У каждого свои представления о правильности и верности.

Лёгкий шум за дверью заставил герцога настороженно застыть.

— В чём дело? — встрепенулась женщина, увидев, как сын вдруг встал и быстро направился к выходу.

Корвил резко распахнул дверь и выглянул в коридор, чтобы увидеть, как в его сторону идёт Селина.