Бывшие, или У любви другие планы (СИ) - Серганова Татьяна - Страница 38

— Его дал я, — вмешался Дерек, всё больше и больше напрягаясь.

— Как не дать, когда у неё уже живот выступал. Надо же было узаконить нового ублюдка. С нашим отцом провернула и за другого вз…

Договорить Октавир не успел. Вдруг захрипел, хватаясь за горло, где переливалась прозрачная голубая нить.

— Никогда. Не смей. Так. Говорить. О моей. Матери, — тихо произнёс Корвил, но его было слышно в каждом уголке столовой.

— Дерек, не надо, — вскричала свекровь.

А Октавир уже встал на колени.

— Дерек, молю, — рыдала леди Урсула, падая рядом с мужем.

— Остановись! — Аргорн стукнул по полу тростью. — Не будь глупцом!

Зашумели и загалдели остальные родственники, но подойти никто не смел. Прошло всего пару секунд, но время будто остановилось.

Архольд словно никого не слышал, продолжая сжимать магическую нить. Октавир покраснел от натуги, едва дыша.

Ведь действительно убьёт, слишком велико было оскорбление.

— Дерек, — я развернула его к себе, дрожащими руками касаясь лица. — Отпусти его.

Взгляд опасный, бессмысленный, полный боли и злости. Страшный. И этот страх дрожью прошёлся по позвоночнику, но и отступить я не могла. Всему виной рана и яд, именно они пошатнули выдержку молодого герцога, спровоцировали взрыв.

— Дерек, прошу тебя.

Услышал.

Моргнул, возвращаясь в реальность, и опустил руку. Лишенный опоры, Октавир упал на пол.

— Крейг, — тяжело дыша, произнёс муж, обращаясь к бледному племяннику. — Уведи его отсюда и успокой мать. Передай, что я не желаю его больше видеть. И пусть не появляется, пока я не отдам распоряжение.

Хорошо… герцог.

В гнетущей тишине, мы смотрели, как юноша при помощи слуг поднимает отца, помогает встать матери, и они выходят прочь.

Великие, вот это знакомство с родственниками.

— Если кто-то желает уйти, держать не стану, — устало сказал супруг, потирая виски.

Желающих не нашлось.

— Тогда прошу к столу.

Первое, что я увидела, войдя в спальню после напряженного ужина, это аккуратно разложенная на огромной кровати ночная сорочка из тонкого фреольского шёлка. Полупрозрачная, матовая, украшенная по вырезу дорогим кружевом, она царицей выделялась на тёмно-бордовом покрывале.

Одна из пяти сорочек, купленных на выбор для первой брачной ночи.

Брачная ночь. Она ведь у меня уже третья и далеко не последняя.

Шутка Великих.

Нервный смешок сорвался с губ и пропал в оглушительной тишине.

— Ванная готова, миледи, — произнесла горничная.

Девушка стояла у кровати, почтительно склонив голову и спрятав руки за спиной. Белый передник ярким пятном выделялся в сумраке комнаты, освещенный лишь огнём в камине.

— Убери это, — тихо прошептала я, продолжая стоять у дверей и смотреть на сорочку.

— Прошу прощения, миледи?

— Достань мне другую сорочку, — нервно ответила я. — Там должна быть другая.

Просто обязана. Старая, немного затёртая, пропахшая душистым мылом и домом, мягкая и такая нужная сейчас.

— Хорошо, миледи, — произнесла Эльза, явно не понимая, что я от неё требую, быстро вошла в гардероб и вернулась сразу с четырьмя ночными рубашками. Теми самыми — красивыми, дорогими. — Какую желаете? Они такие красивые, тонкие и мягкие.

Красивые. И должны были стать венцом самого счастливого дня в моей жизни, а стали напоминанием о том, чему не суждено было случиться.

— Там должна быть другая, — прочищая горло, сказала я и вошла в спальню. — Старая, нежно-голубого цвета.

Конни должна была её положить. Я точно знаю.

— Вот эта? — несколько разочарованно поинтересовалась горничная, через минуту возвращаясь с нужной вещью.

Вдох-выдох.

— Да, именно она.

Пенная ванна с маслами, которые ничем не отличались от тех, что были у меня дома. И сама ванная была такая же массивная, разве что плитка, устилающая пол и стены, была светло-серая с белыми разводами.

Причесав локоны так, что они заблестели в свете камина, Эльза ушла, а я осталась сидеть у зеркала, смотря в своё отражение.

Бледное лицо, синяки под глазами, огромные глаза, которые сейчас отчего-то казались почти чёрными, совсем как у Дерека, обескровленные губы. Разве так должна выглядеть счастливая новобрачная?

Несмотря на усталость и потрясения, спать я не могла. Сердце безумно стучало в груди и тревожно замирало от любого постороннего звука.

Вот сейчас откроется дверь, и он войдёт.

Но тишина и никого.

Я вновь посмотрела в зеркало, вздрагивая от тяжелого взгляда собственного отражения.

Подняв руку, не глядя, потёрла метку на запястье.

Клятва дана, слово произнесено, мы связаны и против моей воли Архольд ничего не сможет сделать.

Против воли… против воли…

Где же она, моя воля? Где она была четыре года назад, когда я бежала по длинным коридорам Академии, не помня себя от ужаса и шока?

Я почти не помнила дороги от столовой, оглушающей своей тишиной, до укрытия, в котором так надеялась найти спасение.

Бежать. Сейчас. Быстрее. Сильнее.

Кровь стучала в висках, дыхание с хрипом вырывалось из лёгких, а в боку уже начало колоть. Ноги путались в длинной юбке.

«Леди не должны бегать. Никогда», — говорила матушка.

Но если бы она только знала, что натворила её неразумная дочь.

На эти каникулы я должна была вернуться в Ванагорию. Родители давно ждали, матушка писала, что к ним с визитом приезжал виконт Санроу, спрашивал обо мне. Она уже даже не намекала, а прямо говорила, что этот год в Академии будет для меня единственным. Все ждали предложения и объявления о помолвке. Даже отец одобрил внимание молодого виконта, позарившись на золотые прииски.

Я хорошо помнила Санроу. За прошедший год мы встречались около пяти раз. Он был учтив, мил и так не похож на холодных аристократов с их надменными лицами и колкими фразами. Эйдан улыбался, смеялся и шутил. А еще он меня слушал и спрашивал совета.

Ах, как же приятно быть кому-то нужной и значимой.

На этих каникулах мы вновь должны были встретиться, но я в последний момент передумала. Всё дело было в Айоле. Подруга, выросшая в Северном княжестве, не могла покинуть Академию и отправиться к родителям. Путь до дома занимал около пяти суток в одну сторону. И то при условии, что в ущелье не будет камнепадов.

Девушка храбрилась, улыбалась и утверждала, что уже привыкла и найдёт, чем развлечься. Но я видела, как ей грустно.

И осталась.

А когда Айола предложила сходить тайком на бал Великой, согласилась. Ведь это было так интересно.

Запретно. И это будоражило кровь.

Кто же знал, что всё так получится, и Великая Мать сыграет с бедной аристократкой злую шутку.

Дерек Корвил. Проклятый сангорианец. Мой личный кошмар! Как такое вообще возможно?! Почему он? Как богиня вообще могла предположить наш союз? Это же уму непостижимо!

В комнату не побежала. Нет, только не туда. Там меня легко можно будет найти. А сейчас я не могла видеть даже Айолу, не говоря уже о Мергери.

Поэтому скользя и едва не падая, я свернула прямо в противоположную сторону. На меня смотрели, показывали пальцем и смеялись, но разве это было важно.

Важно скрыться, спрятаться, обдумать. Куда угодно и как можно быстрее.

Я уже с трудом дышала. Тело, не привыкшее к таким нагрузкам, болезненно ныло и требовало отдыха.

Еще немного. Еще чуть-чуть.

Вбежав по сбитым ступенькам, я притормозила у дверей, пытаясь отдышаться. Кашель душил, и жутко хотелось пить.

Пригладив волосы, вошла внутрь, сразу направляясь к стойке.

— Торнтон? — госпожа Милх удивлённо взглянула на меня поверх очков.

— Доброго дня, — голос был сиплый и будто чужой, пришлось прокашляться.

— Что ты здесь делаешь?

— Пришла почитать о работе Гариуса Сорца.

— Сейчас же каникулы.

— Но библиотека же работает, — невинно улыбнувшись, парировала я.

— Раньше такой тяги к знаниям у тебя замечено не было, — недоверчиво протянула пожилая библиотекарша.