Поймай ветер в поле. Удержать ветер (СИ) - Снегирева Ирина "Ири.С" - Страница 19

Кто же знал, что появится ещё один Видар?!

Соперник или просто защитник? В груди змея разгорелась не злость, не вредность, а азарт.

Уже вернувшись к отцу, Рональд Черный знал, что снова отправится за смышленым ребенком. Он будет растить её для себя, лепить как из глины податливую и послушную одному ему. Кого? Избранницу? Просто наложницу? Или еще кого-то? К этому времени змей уже точно был осведомлен, что это за девочка, и из какой она семьи

Отец, Гарольд Черный, лишь покрутил пальцем у виска, узнав о маленькой упрямой смелой девчонке. Но мысль пробраться в стены врага и похитить этого ребенка старому змею понравилась. Несколько раз Рон пытался прорваться, чтобы забрать девочку к себе, но все попытки не удавались. И вот, наконец, благодаря отвлекающему манёвру, молодой змей попал в стены замка. Как он не свалился со стены, когда лез по каменному откосу? Рональд стремился к девочке, словно голодающий, не осознавая, идет на запах ароматного жаркого, словно мотылек, летящий на свет… Рон пораженно замер от нахлынувших мыслей. Еще немного и он начнет петь песни и слагать стихи как эти мартовский коты. На романтику потянуло! И только очутившись в незнакомой комнате, понял, что это было. Девочка Ксения жила тут и именно это манило сюда черную рептилию.

Уставший, весь израненный, Рон свернулся калачиком на мягкой подушке, почувствовав неимоверное облегчение, как будто оказался дома и уснул. Дальше все произошло, как в страшном сне и только тогда змей понял. Игры закончились.

— Князь! — Данко влетел в ворота прибрежного замка на взмыленном коне. Затем, спрыгнув с коня, подбежал к Видару. — Я привез ответ от князя Радомира.

— Давай. Заждался я, — буркнул Властислав и взяв письмо, отошел в сторону, присел на свободную от дружинников лавку.

По мере прочтения послания, лицо Власта менялось от просто нахмуренного до злобного. Не отвечая на немой вопрос своего друга и дружинника, молодой князь отвернулся, выругался и ушел к себе. Ярость бушевала в груди и старший сын Радомира не находил себе места. Всё раздражало. И обнаглевший змей, что позволил себе проникнуть на территорию замка. И его намерения выкрасть Ксению. Последнее не просто раздражало, оно выводило из себя! И Видар со всего размаху стукнул кулаком в стену.

Действительно счастье, что княгини с дочерьми нет в Белогории. А без них с гадами справиться гораздо легче. Уж он-то приложит к этому все силы.

— Мой князь! — раздался переливчатый женский голос бывшей пленницы и наложницы, а ныне служанки Хельруды. — Ты в печали? Может быть, я что-то смогу для тебя сделать?

Властислав вздрогнул. Он никак не ожидал в своей комнате увидеть эту спасенную от змей молодую человеческую женщину. По её словам и по свидетельствам пленных, она была наложницей одного из военноначальников Черного. В замке Власта Хель была выделена отдельная небольшая комнатка и до особого распоряжения ей запрещено покидать стены замка. Приставленная к готовке на кухне, она безропотно выполняла любую работу. И каждый раз приветливо улыбалась князю Властиславу не забывая благодарить его за своё спасение. Высокая брюнетка примерно тридцати лет от роду выглядела эффектно, несмотря на проведенные годы в заточении. Хотя, не пахали ведь на ней столько времени и не лопатой в поле махала.

— Что ты здесь делаешь? — грубо спросил он, равнодушно окинув взглядом брюнетку.

— Я. я… — голос молодой женщины задрожал, и она кивком головы показала на ведро с тряпкой, — пол мою. Меня послали.

— Пол? — переспросил Властислав и посмотрел себе под ноги. Пол действительно был мокрым и, кажется, чистым, — хорошо, ступай.

— Может быть, Светлому князю еще что-то нужно? — с нажимом произнесла Хель и опустила глаза. Не трудно было догадаться, что именно она предлагала.

— Нет! — твердо произнёс Видар, которого присутствие постороннего человека начинало раздражать, — ступай, я сказал.

— Как будет угодно господину, — спокойно согласилась Хельруда. И, подхватив ведро с тряпкой, прошла мимо Властислава в сторону двери. Оборотень хмуро провожал взглядом бывшую пленницу. Он видел, как девушка перекинула черную смоляную косу с пышной груди на спину. Как призывно виляла крутыми бёдрами, пока не подошла к двери и не скрылась за ней. В другой момент Власт приказал бы Хель остаться и даже сам бы озвучил свои намерения вовсе не детского характера. Но сейчас даже эта соблазнительная женщина его не интересовала.

И все потому, что Ксюшу, солнечную девочку, проказницу и непоседу, грозящую вырасти в прекрасную девушку, едва не украли. В сердце поселялся холод, стоило представить её в плену у чешуйчатых. Властислав вообще старался не думать, что рано или поздно маленькая леди Хадерсон будет без усилий покорять мужские сердца и в конце концов станет чьей-нибудь женой. Нет, ей еще слишком рано, пусть растёт в тишине и покое.

Стук в дверь нарушил тревожный ход мыслей князя, и он встал, приветствуя входящего:

— Фабиус, рад видеть тебя у себя! Ты-то как раз мне и нужен. Как устроился? — обратился князь к прибывшему вместе с Данко доктору. Отец выполнил его просьбу, прислав этого опытного в лекарских делах человека.

— Просто шикарно, — усмехнулся мужчина. — Человек, привыкший в походе спать, завернувшись в собственный плащ, на земле у костра в замке и деревянную лавку сочтёт за прекрасное ложе.

— Ты хочешь сказать, что тебе выделили лавку в общем коридоре? — усмехнулся Властислав, привыкший к шуткам пятидесятилетнего мужчины. Множество раз Фабиус оказывал лекарскую помощь Видарам. Он имел преимущество перед многими, но никогда не гордился и не пользовался этим. Власт ухмыльнулся и принялся стягивать с ноги сапог.

— А ты, князь, не зря ведь меня сюда позвал, — нахмурился Фабиус. Он присел на корточки, осматривая и ощупывая ступню Властислава а от его веселья не осталось ни следа… Раздутая покрасневшая нога, распухшие пальцы. — Интересно, как в сапог-то ногу втиснул? — присвистнул доктор.

— Молча, — отозвался Власт. — Лечи.

— Рассказывай, как всё вышло? — расспрашивал Фабиус, стараясь отвлечь князя от боли. Доктор приказал принести свечей, так как ему уже мало было дневного света. И теперь уже с их помощью осматривал пациента.

— Мы пытались отбить Андрия. В момент потасовки кто-то выстрелил в моего коня. Он свалился, погребая меня под собой, но это ерунда. Шипы, они наверняка были отравлены и торчали повсюду. Это была засада на нас и мой погибший конь это малое, что могло произойти. Хотя жаль коня, верный был товарищ. Я вытащил те шипы, что смог. После прижег.

Свой сбивчивый рассказ Властислав щедро сдабривал шипением разъяренного больного зверя.

— После это когда? — переспросил мужчина, засучив рукава. Он раскрыл свой небольшой чемоданчик, с которым никогда не расставался и, наклонившись над ним, начал звенеть пузырьками. — Так, это не он. Это тоже не то…Вот! Так, значит, когда ты сказал, прижег свою рану? Скорее всего, вечером?

— А ты словно рядом стоял, — съязвил Властислав, мрачно посматривая на черную жидкость в руках Фабиуса. Тот уставился на лекарство, словно это было самое бесценное сокровище всех времен и народов.

— Так и было, — усмехнулся доктор, щедро поливая белую тряпицу этой чернотой. А затем лекарь, крепко ухватив Власта за ногу, приложил к ней ткань, буквально обернув до щиколотки.

Вначале Властислав ничего не почувствовал кроме приятной прохлады. Но спустя какое-то время ногу князя стало неимоверно жечь и он, уже стиснув зубы, терпел.

— Признавайся, за что мне мстишь? — прошипел Власт, но ногу так и не попытался выдернуть, сдерживаясь, чтобы не кричать от боли. Спустя какое-то время Фабиус, принюхавшись к ране и удовлетворенно кивнув, осторожно положил ногу князя на стул. А затем, накапав этой же черной жидкости в стакан с водой, подал её Властиславу со словами:

— Пей и не бойся. Козлёночком не станешь, — нравоучительно произнёс доктор, погрозив указательным пальцем Видару.