Обе Бездны (СИ) - "Хеллфайр" - Страница 54

— Папа приревнует, — заявила Жардея вдруг.

— Я и так вам всё скажу, — слетел Вилмир с края крыши к Нарате. — Навы рассчитывали ослабить Тьму и Свет их соединением и напасть в этот момент. Но враждебных навов можно остановить. Пусть души, собранные Намирой, завлекут их боем в Тхантифаксат, а изобретение Агнара избавит нас от слишком воинственных соседей, оставив миролюбивых. Ты не против, Амрафет?

— За отца ответит сын, — Шеш, за время битвы так и не успевший прийти на помощь Нарате, наконец-то появился на улице. — Добро и зло для нава — величины различные, впрочем, как и для драконов. Нет плохих или хороших навов… Но есть такие, как мой отец, как Кьлеменетот и как Тескатлипока.

Нарата, тем временем, вернулась к своим друзьям.

— Я вас напугала?

Никто из старых и новых знакомых ей не ответил — они равно жались друг ко другу. Нарата хлопнула крльями за спиной:

— Привыкайте. Мне ещё Свет так же исправлять. Если я что-то и вынесла из краткого знакомства с демиургами и Воплощениями — так это то, что я не хочу совмещать веру и политику, превращать Тьму в религиозного лидера, а народ — в податливых болванчиков. Такими просто управлять, но ради подобных править не хочется.

— Да передо мной настоящая Инанна! Вычурная и великоносая, — улыбнулся Агнар. Однако сидел он, прижимая к себе обеих дочерей, да ещё и Радина с Ламирой стояли рядом с ним. Всё семейство в сборе… — Рад познакомиться с тобой, Нарата Нингаль!

— А я — с тобой… Теперь познакомим Шилонен с нами?

— А может, ты и Хаос так же исправишь? — Робко попросила Хубур. — Без… повального разрушения.

От туч теперь стало совсем темно, редкие молнии только подчёркивали темноту между ними, а город в грозу воспринимался не объёмным и живым, а серией картинок. Последний час Инанна провела, нервно поглядывая в окно. Даже проницательный Зорат не мог понять, что именно она ждала увидеть: летящую со стороны Ликдула Нарату, возвышающийся над Нашаром сноп огня и дыма, или же разрыв реальности, знаменующий начало конца мира. Так или иначе, она не подходила к нему с вопросами, хотя только Зорат знал и мог рассказать ей, что сейчас происходит в поселении.

— Не бездельничай, когда горюешь, это только тебя разрушает, — тон Зората был заботлив, но слова требовали подняться и встряхнуться. — К тебе посол от навов.

— Я не бездельничаю, а переживаю, — рыжая наконец-то отцокала от окна. — А Кьлеменетот пусть подождёт.

— Это не от навов Вейндала, и не Кьлеменетот, — самка уже с большей заинтересованностью посмотрела на Зората. — Нет, я не собираюсь сейчас рисовать для тебя портрет посла. Иди и прими его сама. Переживание это не дело, а эмоция.

Инанна сама знала. Но если она правитель, ей нельзя побыть матерью на миг? Это она вслух не сказала, её самец сам всё понимает. Вместо этого она спустилась по пандусу — лестнице, выровненной Маррут — в малый тронный зал, служивший для не слишком тожественного приёма просителей.

Зорат был прав — такого посла она ещё не видела. Самку, стоявшая перед ней, ничем не отличалась обычного дракона — разве только приписать ей странность в ношении одежды, драконы-то обычно обходятся без неё, а эта явилась в длинном плаще с капюшоном. Но к чему скрывать свою личность, если ты, во-первых, деструктор, а во-вторых — посол? Будь даже дракон укутан с ног до головы, как мумия, его должны по ауре узнать. Главное чтобы он за стеной не стоял, которая блокирует зрение полностью.

— Не бойся, сар-волод. Если бы я намеревалась тебя убить, то не явилась бы так, и твои стражи меня бы не пропустили. Если бы навы хотели тебя уничтожить, они бы сделали это.

— Я немало подобных речей слышала, — нахмурилась Инанна, вспоминая первую встречу с будущим своим маготехнологом Маррут. — Чаще всего они подразумевают "не могу — значит и желать бесполезно". Я привыкла видеть морду того, кто со мной говорит. Не раздражай меня понапрасну, посол. С каким посланием тебя отправили ко мне?

Самка откинула капюшон, открывая свою бежево-коричневую морду в хаотических разводах и тёмную гриву странного фасона — частью распущенную, а частью собранную в косицу на правом плече.

— Навам не нужно нападать на Нашар, здесь с ними умеют вести союз. Но на Хардоле у тебя и моих покровителей больше врагов, чем союзников. Поэтому Шилонен, нынешний наш правитель, только что атаковала Хардол. Если вы нам поможете, земли, богатство и побеждённое население достанется вам соразмерно помощи.

— Атаковала Хардол? — Инанна смерила посла взглядом. — С чего это навы решились на него напасть? Раньше эти земли вас не интересовали, вы больше старались Нашару повредить.

— Раньше Нашар был более развит, и к навам относился менее уважительно. Сейчас ситуация приняла противоположный оборот. Да и момент удобный. В Хардоле увеличился уровень хаоса. Народ поднимает восстания в поддержку Иерона и даже Тьмы, но эти восстания подавляются ратниками. Важнее то, что они отвлечены на внутренние проблемы, подставляясь навам.

Объяснению сар не верила нисколько, но выслушала его до конца.

— Мне тоже не интересно подставляться, выводя гайдуков из Нашара, — Инанна отвела прядь за рог. — А Яролике стоило лучше заботиться о духовных нуждах народа, не только физических… Сравни вот с моей страной. Здесь уровень жизни ниже, но никто не бунтует. Максимум подерутся по личным вопросам.

— Шилонен потому и не желает войны с тобой — Нашар навам не по зубам, да и зачем нападать на того, кто может дать отпор? Миров на всех хватит, — глаза посла подёрнулись пеленой и она тут же сменила тон. — Но я пришла не обсуждать политику Хардола и Нашара. Это твой шанс, Инанна, поднять уровень жизни в своей стране и привлечь Хардол. Подумай! Радвер жаден до власти, кто знает, не начнёт ли он подстрекать к бунту людей и велнаров, а там — и драконов твоих же? Может, лучше покончить с ним здесь и сейчас?

— Не по чести нарушать данные обещания. Я уже сговаривалась с самим Радвером против Арислодары, — вспомнила Инанна о договоре, из которого так ничего и не получила… Кроме возможности сейчас отвергнуть странное предложение. — Добивать своего союзника, чтобы править самой? Спроси у Герусет, вот она может согласиться, если её смерть так ничему и не научила.

— Глупо, — покачала головой гостья. — Старые договоры не вечны, и Светлые прервут их первыми. Нашар пятнадцать лет развивался в спокойствии, и хотя, хе-хе, уровень жизни и ниже, он хотя бы стабилен. Когда мы разгромим Хардол, думаешь, куда денутся толпы уцелевших? И неужели ты считаешь, что даже без Радвера не найдутся те, кто захочет их возглавить?

— Радвер сулил мне демиуржество, так что у меня есть все основания его заменить… Но не в том случае, если я нападу на его подопечных, тогда меня не примут сами Светлые. Но и от вас я защищать Радвера не стану, — свела Инанна передние лапы на груди. — Если у вас есть какие-то конфликты, выпускайте пар и не втягивайте в это меня. Тем более не со всеми положениями политики демиурга и соборной я согласна. Может быть, вашему языку щупалец и первоматерии они внимут.

— А ты не так проста, как кажешься, Нингаль, — посол развернулась к ней спиной, собираясь уходить. — Береги свою дочь. Без вашего рода мир станет скучнее.

— И тебе здоровья… Кстати, кто ты сама? — Инанна не стала дожидаться ретировки посла, встала с трона. Прежде, чем выйти за дверь, посланница обернулась:

— Ярлуна.

Когда гроза погнала драконов по домам, Нарата вспомнила, что валится от недосыпа и голода. Великие дела и осознание вселенских истин придавало ей силы, но теперь тело потребовало своего. Через необъяснимую связь с Воплощениями, что всё лучше чувствовалась, Нарата знала, что Тенеросу сейчас куда лучше — он во главе полчища душ беззаботно летел над Вейндалом к Хардолу, предвкушая долгожданную расправу над ложными демиургами. Его удручало лишь то, что Нарате всё слишком легко даётся. Это означало, что Тьме придётся заплатить цену успеха потом — и, скорее всего, потерей любви народом.