История одной буддийской статуи (СИ) - Гамаюнова Светлана Геннадиевна - Страница 28

– Этот человек – Вы, Стив Мейсен.

А в это время с чашкой чая в руке за чуть приоткрытой дверью стоял Томас и не мог поверить в услышанное. Чашка выпала, разбилась и разговор прервался.

– Заходи, – устало сказал Мейсен.

Томас заскочил в палату, кинулся к Айе.

– Я поеду с вами. Я без нее не смогу.

– Дурак, – спокойно ответил доктор, вставая. – Кто тебе сказал, что я куда-то поеду? – и покинул палату.

За Мейсеном закрылась дверь, а у Айи от усталости и понимания, что оборвался придуманный ей путь к достижению цели, закрылись глаза.

Кто-то тихо подошел и посадил ее к себе на колени, крепко прижав.

– Посиди тихо. Не дергайся. Не все решают деньги. У меня их нет, но зато полно знакомых, которые рискнут помочь. И ты не открутишься от меня. Я поеду с тобой. Хоть в Китай. У нас теперь не говорят «пойду за тобой хоть в ад», а говорят – «хоть в Китай».

Айя вздохнула – сил что-либо говорить у нее еще не было.

– Вейлер уже знает, что тебя вылечил Мейсен. Но с ним сложно иметь дело. Хитрый, гад. Завтра, наверное, будет искать встречи с тобой. Но что-то мне подсказывает, что отправиться сейчас в поездку в поисках рецептов бессмертия он не решится.

Айя открыла глаза и внимательно посмотрела на Томаса.

– Ты же понимаешь, это значит все бросить: бизнес, лабораторию, бешеные деньги, все, что нажито непосильным трудом – и никогда сюда не вернуться. Рискнуть жизнью и знать, что не сможешь вернуться к женщине, в которую влюблен.

Айя удивленно шевельнула губами:

– Что?

– Да, представляешь, этот престарелый плейбой влюблен. Во время кризиса среднего возраста многим мужикам кажется, что их тестостерон последний раз так здорово поднимает член, а потом все, каюк. То есть – потом импотенция или простатит. В общем, у него любовь, как перед смертью, в последний раз. Он не бросит Лиз.

Айя покачала головой.

– А у тебя не как в последний раз, а еще много-много раз, да? – тихо, но довольно грустно заметила она и попыталась покинуть клещевидные объятья.

– Нет, у меня так в первый и, уверен, последний раз. Я без тебя пропаду. Айя, я совсем не дурак. Это у меня из-за тебя крышу сносит, а так я обычно довольно трезво мыслю. И еще я историк с хорошей памятью, знаниями и нужными связями.

Айя показала на люстру с камерой слежения.

– Так он и так все знает. Давай я сделаю тебе расслабляющий массаж, а потом ты поешь и отдохнешь. Голодная?

Дверь открылась, и на пороге появилась Мэгги с едой, потом Томас делал ей массаж, а она никак не могла ухватить нужную мысль и решить, как же теперь быть.

– Мне нужно побыть одной, – попросила она Томаса. – Я больше не пропаду. Завтра поговорим.

А потом она уснула, и ей снился дракон, скользящий по волнам, и девушка, что сидела у него на спине и крепко держалась за его усы.

Клиника Доктора Мейсена

Стив проснулся в плохом настроении, еще худшем, чем вчера заснул. Этот бред, который он вчера услышал от Айи, его разум не мог систематизировать. Он привык в любой ситуации руководствоваться только здравым смыслом, а в этой он не работал. Стив вообще не любил задумываться над тем, кто он, зачем живет. Смысл в самой жизни, работе, а все остальное – от излишка свободного времени. Но эта девушка смущала его необъяснимостью своего существования, а теперь еще и включила его в круг невероятного. А он этого не выносил.

Ехать он никуда не собирался, это точно. Глупо потерять любимую работу, рисковать ради ненужного бессмертия. А уж получение силы призрачного, якобы живущего в нем, завоевателя тысячелетней давности, было из разряда действий, достойных пребывания в клинике с расстройствами психики. Поэтому, совершив то, что обычно делал утром, вышел из дома и оказался на пороге своего кабинета. Стенку возле оного подпирал не кто иной, как доктор Вейлер.

«Сумасшествие продолжается», – сам себе сказал Стив, молча открывая кабинет и приглашая Вейлера зайти.

– Ну, слушаю, – бросил Мейсен, пододвинув кресло Марку.

– Ты, надеюсь, уже в курсе, что формулы бессмертия не существует и не может существовать, – сразу успокоил его в своей вменяемости Вейлер и продолжил, – но монахи имели знания, позволяющие удлинять срок жизни в несколько раз. Я бы не отказался. А ты?

Стив налил себе воды, посмотрел на Вейлера, и махнул рукой:

– Давай, валяй, договаривайся с Айей или Син Цы, как правильнее. Бери яхту, только боюсь, что, попав в Китай и еще не получив рецепт, ты сдохнешь в водоеме.

– Во-первых, я чистокровный европеоид и, подстраховавшись сывороткой из ее крови, можно и выжить. Я знаю, что у нее странная формула крови и необычный геном.

Стив поднялся со стула. Его распирало желание набить наглому гаду морду, и сильно.

– Так ты окрутил Лиз, чтобы получить информацию? Скот. Она стерва, но мой сотрудник, и хороший сотрудник. Катись отсюда. У меня кабинет, а не дурдом.

Но Вейлер и не шелохнулся и продолжил:

– Прости. Сначала – да, не скрою, хотел использовать свое знакомство с Лиз, но потом все изменилось. Мне она нравится. Но не хочу это обсуждать. Она говорит, что ты особенным образом видишь эмоции, посмотри внимательно. Я не вру. Она мне нравится, и сильно. Да, это она мне вчера рассказала, что Айя вернулась. Рассказала совсем немного, но я с детства хорошо складываю два и два.

– И что?

– Уговори Айю поделиться частью рецепта, она ведь уже рассказала об этом, раз вернулась к тебе в клинику. Или сделай сыворотку из ее крови.

– Тебе надо, ты и договаривайся, – буркнул Стив, надевая халат. – Мне надо работать.

Но Вейлер словно прилип к стулу. Сидел достаточно вальяжно, вызывая раздражение.

– Всего несколько моментов уточню. Она решила остаться или уехать? – Марк пытливо смотрел на Мейсена. – Она тебе предлагала уехать? Зачем ей ты в Китае? Просила помочь выехать? Так я могу помочь за часть рецепта. Раньше хотел уехать сам, но сейчас не могу.

– Боишься?

– Боюсь. Только не того, о чем ты думаешь. Не все такие деревянные, как ты. Не все.

– Иди, разговаривай, уговаривай, но если с ней что-нибудь случится в процессе договоров – я тебе не завидую. Все. Разговор окончен.

Вейлер, упрямо поджав губы, пошел искать палату Айи. Мейсен отправился было на свой ежедневный обход, но, когда Вейлер скрылся за поворотом коридора, вернулся в свой кабинет.

Палата Айи

Вейлер постучал и, не дожидаясь ответа, открыл дверь. Он ожидал увидеть что угодно, но не такую девушку. Она мало походила на китаянку. Вернее, совсем не походила. Не миниатюрная, не с белоснежной, но и не желтоватой, а скорее смугловатой кожей, пухлыми губами и приятным, округлым овалом лица. Она смотрела на него немного испуганными большими карими глазами с поволокой.

«Не дурак Томас, что торчит у нее с утра в палате. Кто бы мог подумать, глядя на тот скелет, что, нарастив на нем мышцы, получится такое чудо. И как на нем успела образоваться грудь не меньше третьего размера?» – наметанным взглядом сразу отметил Вейлер.

Томас вскочил, пытаясь загородить девушку.

– Не бойся, я пришел с мирными намерениями, – спокойно проговорил Вейлер. – Просто хочу кое-что предложить. Хотелось бы поговорить с девушкой наедине.

– Нет, – ответил Томас, и ему вторило «Нет» от Айи.

– Мистер Вейлер, – голосом, не допускающим возражений, сказала Айя, – можете говорить при Томасе. Я ему доверяю, а Вам нет. Что Вы от меня хотите?

– Я хочу получить эликсир бессмертия, хотя бы не полного, пусть просто для существенного продления жизни.

– Вы уверены, что это правда, про эликсир? – заговорил Томас. – Я читал, что в те времена, по преданиям, Чингисхан как раз приказал создать подобный эликсир. И существуют грустные факты его испытания. Создающий эликсир, должен был испытать его на себе. Испытание было характерным для тех времен: после того, как знахарь выпивал свой состав, ему отрубали голову, потом отрубленную голову приставляли к телу и, если она не прирастала, на испытание попадал следующий знахарь. Чингисхан развлекался так довольно долго, до тех пор, пока однажды его не посетил даосский монах Чан Чунь. Хан чтил, как ни странно, мудрость и любил побеседовать с умными людьми, особенно нравилось ему беседовать с этим монахом. Однажды он завел с ним разговор о бессмертии. Чан Чунь якобы тогда ответил ему: «Есть лечебные средства, продлевающие жизнь, но нет эликсира бессмертия. Выпив эликсир и живя во дворце, а не на поле боя, не рискуя жизнью, ты сможешь прожить долго. Но если стрела пронзит сердце, то ты все равно умрешь. И никогда отрубленная голова не прирастет к телу. Я сделаю тебе такое средство. Рецепт лучше моего есть только в монастыре, но запомни: бессмертия бренного тела не существует. Бессмертны только дела умершего человека и его дух». Чингисхан прожил 65 лет, по тем временам – долгожитель.