Форт Заря (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич - Страница 26

Во времена бурной молодости у Жени были все возможности для устройства личной жизни. Некоторые девушки даже делали довольно прозрачные намеки, но он сперва по причине полной моральной невинности, а позже — застарелого инфантилизма их не замечал. Потом, несколько лет спустя, вспоминая эти эпизоды, мучился от осознания тогдашнего своего кретинизма, но было уже поздно. Со временем Женя свыкся со своим положением, изрядно обленился и мысль о том, что нужно будет исполнять непременный ритуал с конфетами и цветами, а после еще один, с ЗАГСом и банкетом, начала вызывать у него стойкое отвращение. Вот так и вышло, что к сорока годам он окончательно махнул рукой на семейные перспективы, периодически сбрасывая напряжение с помощью сайтов вполне определенного содержания. И вот сейчас у Жени, в свое время счастливо или нет, но избежавшего даже ранних юношеских влюбленностей, вдруг сладко заныло в груди и мужское начало недвусмысленно проявило себя во всей своей нерастраченной мощи.

Примерно через час пути лес стал редеть. Идти приходилось все время в гору, да еще прибавилось подлеска и приходилось поминутно продираться сквозь кусты, зачастую колючие, или идти в обход. Женя взмок и запыхался, Ольга же шла легко, без каких-либо признаков усталости. Деревья становились ниже, сосны уступили место березам и осинам. Еще немного — и лес отступил назад, открывая широкое пространство, заросшее, сколько хватало глаз, высоким — по грудь Жене — кипреем. Прямо перед ним, примерно в километре, находился невысокий холм с плоской верхушкой, близ которой росло то самое приметное дерево с раздвоенной вершиной.

— Дошли все-таки!

Женя откровенно радовался. Для него это была очередная, пусть маленькая, но победа.

— Пойдем, посмотрим, что там у нас зарыто.

Близость цели прибавила сил. Женя бы даже побежал, если бы не требовалось пробивать дорогу сквозь заросли иван-чая. Идущая следом за ним Ольга видела впереди только Женину спину — растения были выше ее головы. И когда Женя резко остановился, с разгону чуть не налетела на него. Повод же для остановки был более чем весомый: впереди на широкой прогалине лежал крупный бурый медведь. Женя попытался тихо сдать назад, но мишка почуял чужака, поднял голову и недовольно заревел. Затем поднялся и неторопливо сделал несколько шагов по направлению к незваным гостям.

— Что там? — шепотом спросила Ольга.

— Медведь. Здоровущий.

Женя принялся сдергивать с плеча ружье.

— С ума сошел? Не стреляй! С первого выстрела не положишь, второго сделать не успеешь.

— А что делать? — Женя подрастерялся. — Бежать?

— Тоже нельзя, догонит. Меня поднять сможешь?

— Попробую.

— Тогда присядь.

Женя опустился на корточки, и Ольга ловко уселась ему на плечи.

— Вставай!

Коленки хрустнули, мышцы мелко задрожали. В какой-то момент Жене показалось, что у него не хватит сил, но, миновав критическую точку, он все-таки смог выпрямить ноги и подняться. Ольга, сидя у него на плечах, принялась размахивать руками. Медведь озадаченно остановился, пытаясь понять, что за противник стоит перед ним.

— Сейчас пальни в воздух. Только постарайся не попасть, иначе обоих схарчит.

Грохот выстрела пришелся медведю не по вкусу. Он недовольно рыкнул, затем развернулся и не торопясь потрусил в сторону, скрывшись в зарослях.

— Откуда ты знаешь, как вести себя с медведем? — спросил Женя, спустив Ольгу на землю.

— Я же библиотекарь, если помнишь.

— И что, ты в свободное время читаешь про медведей?

— Нет, конечно, — Ольга улыбнулась, — просто у библиотекарей зарплата небольшая, так что подрабатывала рефератами, благо все материалы под рукой. Вот один из последних как раз был про хищников, ну и медведей в том числе.

— А там не говорилось насчет того, куда бить медведя, чтобы сразу наповал?

— Вообще медведь очень крепок на рану. Чтобы наверняка, нужно повредить либо мозг, либо позвоночник. Но вот до позвоночника фиг доберешься. А если в голову — то стрелять нужно под основание уха. Лучше всего охотиться вдвоем. Медведь не может поворачивать голову, поэтому пока он повернулся к одному охотнику, другой спокойно может лупить в башку.

— Ясно. Буду знать на будущее. А вообще спасибо тебе. Можно сказать, спасла.

— Я ж обоих спасала. — Ольга хитро подмигнула. — Ну что, двинулись дальше?

Но не успели они сделать и двух шагов, как от восточной границы леса взлетела ракета и три маленькие человеческие фигурки побежали к ним, размахивая над головой руками.

Три сотрудника охранного агентства были на смене. Суточное дежурство, охрана коммерческого склада. Один на воротах, другой обходит территорию, третий отдыхает в караулке.

Вячеслав Иванович Григорьев, пятидесятилетний старший сержант в отставке, всю жизнь проработал дежурным на городском пульте милиции. Почти два метра ростом, атлетическая, без единой жиринки, фигура, седой ёжик на голове и широкие, как лопата, ладони, которыми он подковы не рвал только по причине отсутствия подков. Андрей Петрович Касаткин, сорок восемь лет, пехотный капитан, опять же в отставке. Невысокий, плотный, начинающий лысеть и полнеть. Борис Федорович Полетаев, сорок пять лет, отставной майор авиации, уволенный в запас за нарушение субординации — дал по морде полковнику за откровенное хамство. Белобрысый живчик, неисправимый авантюрист и бабник. Все трое холостяки, кто по убеждению, кто по обстоятельствам, сошлись на почве страстной любви к преферансу. Вечером, когда движение через ворота прекращалось, а начальство исчезало и не контролировало регулярность обходов, они садились в караулке и за рюмкой чая расписывали двадцаточку. А если под настроение, то и не одну. В ту ночь они тоже сели за пульку по маленькой. Игра затянулась. А когда вышли на улицу обойти вверенный объект, то увидели только свою караулку и охраняемые ими ворота. Причем, ворота стояли посреди дороги, у которой один конец уходил далеко в лес, а другой конец метров через двадцать обрывался в зарослях кипрея. Еды было немного — до конца смены оставалось часов восемь, основные запасы были уже подъедены. Из оружия были резиновые дубинки, ракетница с тремя ракетами и две гладкоствольные «Сайги-12К». И даже патроны были — по три магазина-пятерки на ствол. Но вот облом: все травматические. Григорьев, страстный охотник, видел в окрестном лесу множество дичи, но много ли добудешь резиновой пулей! Вот и сидели уже почти сутки, думали, что делать. Решили: еще ночку переждут, и пойдут смотреть, куда идет дорога.

Короткий рассказ Жени ошарашил всех троих. В прошлой жизни у них было, в общем, все налажено. Неплохая пенсия и приличный оклад на службе позволяли отдаваться любимым занятиям, не испытывая большого стеснения в средствах. Но, опять же, им изрядно наскучила спокойная размеренная жизнь с говорящими мордами дома в телевизоре, и зажравшимися хамовитыми начальниками на работе. Так что поладили быстро. Сержант взял под козырек кепки армейского образца, капитан щелкнул каблуками берцев, а майор принялся описывать круги вокруг Ольги.

— Мужики, а наверх, на холмик, вы поднимались? — спросил Женя.

— Так первым делом, — ответил за всех Григорьев. — Хотели сверху окрестности обозреть. Думали, может, жилье какое увидим. Только там непонятное что-то. Черная плита во весь холм. Вон, Федорыч по ней прогуляться хотел, так заорало что-то дурным голосом, красным засветилось. Ну, мы от греха подальше и смылись.

— Пойдем посмотрим. Только давайте аккуратнее, тут медведи водятся. Мы вот с Ольгой только что нарвались на одного. И еще: патронов с собой у меня не лишку, дам вам пачку пулевых, да пачку картечных.

— Петрович, — обрадовался Григорьев, — бери себе пули. А я уж картечь. Дроби бы еще мелкой. Тут зайцы непуганые, здоровенные. Усищи — в ладонь!

Он продемонстрировал свою здоровенную лапу.

— Сидит такой, на меня таращится, усы топорщит. Будто знает, гад, что мне взять его нечем. А так, может, косулю добуду. Тут видел парочку, тож огромные. Роту солдат такой накормить можно!