Оливия Кроу и Ледяной Принц (СИ) - Сорокина Дарья - Страница 36
- Предыдущая
- 36/64
- Следующая
Появление незваного гостя Оливия не заметила и продолжала разговаривать с незримой подругой. Мужчина чувствовал себя гадко, подслушивая монолог истощённой девушки, но соблазн оказался слишком велик, особенно после недавнего признания. Ленц боялся, что чувства избранницы не будут искренними ввиду нового открытия.
— … я гадкая, Милдред! Не заслуживаю его доброты, и я всё ещё думаю об Алистере!
Имя начальника службы безопасности заставило сердце изобретателя болезненно сжаться, а внутренний карман пиджака, где лежала заметка из имперской газеты, зажгло, словно к бумаге поднесли спичку.
— Тогда как это объяснить? Почему, Мил? Почему мне так больно?
Ленцу хотелось сорваться с места и сгрести её в объятия. Он допустил это, оставил, не забрал с собой, когда ждала. Вместо признания — разочаровал в себе, превратился в отвратительную пародию на себя, трусливо запрятав глубоко внутри того самого юношу, ловившего каждый взгляд дерзкой девчонки. А теперь она сломлена и загнана в чужое тело. И он разделял эти чувства, потому что уже несколько лет, глядя на себя в зеркало, тоже видел другого человека. И только Лив заставляла вернуться во время, когда они спорили, гуляли по шумному, охваченному смогом городу, смеялись, держались за руки.
Тихо, чтобы не выдать своего присутствия, изобретатель попятился к выходу и осторожно прикрыл за собой дверь, а затем громко постучал.
— Оливия! Можно войти?
Бессвязный диалог с воображаемой Мил-мил резко оборвался, а затем спустя невыносимо долгие мгновения дверь открылась.
— Ленц? — девушка, словно не узнавала его, пошатывалась и судорожно искала руками опору.
— Напомни мне убить Катриле Томмен, — он подхватил Оливию, отнёс обратно на кровать и сел рядом.
— Не надо! Она хотела, как лучше, — слабым голосом попросила Кроу.
— Когда ты перестанешь за всех заступаться и считать хорошими да благородными? Салазар, Катриле, я…
— А что мне остаётся? — всхлипнула девушка. — Кто ещё у меня есть в этом мире?
Ленцу захотелось придушить себя механической рукой. Этот затравленный взгляд. Действительно, что ей остаётся? Пленница в чужой стране, в чужом теле. Опасная преступница на родине.
А ещё он в открытую признался, что хочет использовать её воспоминания.
— Ты перестала забирать газеты, — мужчина невольно прижал ладонь к спрятанной заметке.
— Не хочу. Одно расстройство. Ещё троих казнили… Император проводит чистки, случившееся в академии оказалось хорошей проверкой на преданность, — Лив опустила голову и обхватила руками колени.
— Ты знала их?
— Нет, — покачала головой она. — Да и какая разница? Люди умерли, их больше нет, Ленц…
— А если… — мужчина никак не мог набраться духу.
— Что? — безучастно спросила Оливия.
— Что если Салазар и Алистер живы?
— Не играй со мной! Я уже рассчитывала вероятности удачного исхода при падении с того моста. Даже если бы они уцелели при взрыве, скончались бы от полученных при падении травм. Удар об воду с той высоты смертелен, и течение там особенно сильное… Нет! — замотала головой, отгоняя мысли. — Не хочу травить себя ложной надеждой, — Лив потёрлась лицом о колени, смахивая подступившие к глазам слёзы.
Теперь Кнехт чувствовал, что его сердце рвут на части. Отдать заметку — значит потерять Лив. Она будет ждать Алистера, думать о нём, возможно, даже попытается сбежать. Но если смолчать, рано или поздно тайна вскроется, и тогда…
— Я так устал быть трусом, Оливия. Я пойму любое твоё решение, только, пожалуйста, не наделай глупостей, — он вытащил вырезку из кармана и протянул девушке.
Она жадно пробежалась по строчкам. Не веря, перечитала ещё раз и ещё. Затем подняла взгляд на Ленца.
— Это же?..
— Да, ты всё правильно поняла. Они живы. Кто-то из бездомных притащился в редакцию одной провинциальной газеты и описал художнику двух странных мужчин, живущих в видавшей виды лачуге. Когда туда нагрянули законники, нашли лишь тело местного головореза. Грешу на твоего брата, он примерно так же прикончил с десяток культистов. В газете об этом уже не писали, но у меня есть пара надёжных людей в Империи.
Оливия выдохнула и, наконец, позволила себе радостно улыбнуться.
— Живы! Спасибо!
— Ладно, я пойду, пожалуй, — мужчина попытался встать, но Лив поймала его за руку.
— Не уходи, — тихо попросила девушка.
— Почему?
— И не спрашивай ничего!
— Хорошо, — рассмеялся изобретатель. — Ещё приказы будут?
— Останься.
— Тебе нужно отдохнуть. Расскажешь, чем занималась? — Ленц сбросил ботинки и забрался с ногами на кровать.
— Стреляла из лавинной пушки.
Мужчина переменился в лице.
— Одна?
— Да. Катриле наводила прицел.
— Это же чертовски затратно по энергии! Неудивительно, что у тебя начался бред наяву, — он вспомнил беседу с невидимой Милдред Миле.
— Что началось? — непонимающе спросила Оливия, и Ленц осторожно уложил её на подушку.
— Я сейчас кое-что сделаю, только не ругайся. Но у тебя нет выбора, иначе я накажу Катриле, — он навис сверху над девушкой.
— Шантажируешь? — Лив потянулась за одеялом, чтобы спрятаться от мужчины.
— Ну, ты сама подставляешься. Слишком уж открыто переживаешь за некоторых людей. Урок тебе преподам, — хищно улыбнулся швицеррец и наклонился ниже.
— Какой урок? — голос у девушки дрожал, а на бледных щеках к удовольствию Ленца появился румянец.
— Покажу, как выглядит со стороны, когда кто-то жертвует собой, — он нежно провёл пальцем по полуоткрытым губам Оливии. — С Катриле ты заниматься больше не будешь. Только со мной. Поняла?
Лив сглотнула и подалась вперёд, но Ленц слегка отпрянул.
— Думаешь, целовать тебя буду? — ехидно спросил северянин.
— А разве нет? — с ноткой обиды в голосе, произнесла Кроу.
Он на выдохе рассмеялся:
— Может, да, может, нет. А хочешь?
— Отвечать обязательно? — Лив боролась с участившимся сердцебиением, пытаясь взять под контроль бешеный перестук в груди.
— Не-а, сам вижу. Но не всё так просто, Оливия.
Он смаковал её имя, смаковал момент, наслаждаясь волнением девушки и собственной дрожью.
— А в чём сложность?
— В этом.
Лишь в последний момент Лив уловила отголоски активированной Ленцем магии, она попыталась увернуться, но угодила в ловушку, он крепко держал её, не давая сбежать, а затем поцеловал. Это было тем самым уроком, прямо сейчас он вливал в её ослабленное тело собственную энергию, заполняя опасную пустоту, появившуюся после вылазки с Катриле. С каждым движением губ изобретатель слабел, руки уже не могли остановить Лив, и девушка оттолкнула его от себя.
Ленц рухнул на подушку и лениво улыбнулся.
— Сумасшедший! Зачем?! — она смотрела, как тяжело поднимается грудь изобретателя с каждым болезненным вдохом.
— Затем, что ты бредила. Разговаривала с Милдред Миле. А что, если её душа всё ещё в твоём теле? Не думала?
— Что ты имеешь в виду? Мил-мил может быть жива? — Оливия нетерпеливо тряхнула засыпающего мужчину за плечо. — Эй, ты же не собираешься тут спать?!
— А почему нет? Выгонишь ослабевшего калеку за дверь? А я ведь силой с тобой поделился! — оскорблено заметил Ленц.
— Ты нарочно это всё сделал, да? Чтобы я пожалела тебя?
— А то! — подмигнул инженер.
— Так что с моей подругой?
Ленц поймал девушку за руку и притянул к себе:
— Не знаю. Но её точно не было в твоём настоящем теле, я бы заметил, когда приезжал навестить. То была пустая оболочка. Потому есть призрачный шанс, что её душа всё ещё рядом.
— Это же хорошо? — с надеждой спросила Лив, прижимаясь к тёплому плечу швицеррца, но он лишь отрицательно покачал головой.
Объяснений от Ленца девушка не дождалась. Мужчина медленно прикрыл глаза и забылся сном, продолжая обнимать Лив одной рукой.
— Глупый, — ласково прошептала изобретателю и невесомо коснулась лица.
Кнехт не зря боялся, что отношение Оливии к нему изменится. Но вместо жалости, которой он так не хотел, девушка чувствовала совершенно иное. Тот, кто раньше казался малодушным и нерешительным, теперь предстал в другом свете. Он и был таким, только она никогда не замечала. Его случайные фразы о Швицерре, о матери всегда были наполнены нежностью, тревогой и любовью. А как часто в часы их прогулок Ленц невольно загораживал собой спутницу от толпы?
- Предыдущая
- 36/64
- Следующая