Шолох: Теневые блики (СИ) - Крейн Антонина - Страница 23

— Что ты видишь здесь? — Полынь протянул мне шар, похожий на маленькую планету.

— Дурацкое выражение на собственном лице. Да и поза подкачала… Будешь еще имаграфом пользоваться — предупреждай заранее, ладно?

Он пропустил замечание мимо ушейи нетерпеливо побарабанил пальцами по шару.

— Опиши мне комнату.

— Небольшая. Одно окно. Чисто убранная, в отличие от этой. Две этажерки, много полочек, на всех разложены парикмахерские инструменты. Плакаты на стенах…

— Расскажи подробнее об инструментах. Можешь приблизить нужное место.

Я сделала, как он велел. Картинка внутри шара дернулась и послушно поехала под моими пальцами, увеличивая интересующие меня объекты. Я пожала плечами:

— Цфат хранит все в идеальном состоянии. Ножницы вычищены до блеска. Ни вижу не пылинки. А еще все новое, выглядит очень… по-современному, что ли. Не жалеет дриада денег на материалы.

— Вот именно. А теперь посмотри на вторую полку у окна.

В указанном месте у парикмахерши лежали гребни. Разноразмерные и очень красивые: безо всяких финтифлюшек, но ярких цветов и с изящными формами. Вдруг мой взгляд наткнулся на уродца в этом ряду… Небольшой костяной гребешок с редкими зубцами и выковырянными, кажется, камнями на рукоятке.

— Видишь, да? — Полынь глянул на меня с азартом. — Попробуй еще приблизить.

При максимальном увеличении стало видно, что на гребне стоит монограмма: инициалы А.И. в короне, венчающей дерево. Я протянула долгое «мммммм?», но куратор промолчал.

Было ясно, что Полынь меня экзаменует: хитро поглядывал и ждал, что скажу. Я сосредоточенно наморщила лоб и призадумалась. Вскоре меня осенило:

— Королевская эмблема! А.И. — это случайно не Аунтури из Дома Ищущих?

— Именно, душа моя, именно! — куратор потер ладони. — Гребень, лежащий на полочке у Цфат, принадлежит нашей достопочтенной королеве. То, насколько плохо он выглядит, свидетельствует об одном из двух: либо это дешевый, потасканный аксессуар, из которого просто вывалились камешки; либо — антикварная ценность, которую не пощадило время. Учитывая принадлежность королеве — должно быть второе. Я отправил пару Ищеек во дворец, чтобы они проверили догадку, и оказался прав: в начале весны из спальни Аунтури пропал гребень, которым она пользовалась еще в детстве, как ее мама, бабушка и другие женщины рода Ищущих. Но, постольку поскольку горничные испугались, что будут наказаны за неосмотрительность, то не стали доносить Ее Величеству о пропаже: понадеялись, что она еще не скоро вспомнит о гребне, а может, и не вспомнит вовсе.

— То есть, Цфат улучила момент и стащила себе королевский гребень? Она, конечно, фанатка своего дела, но воровать?…

— Тем не менее, своровала. И я знаю, почему. Дриады верят, что волосы хранят в себе нашу энергию, память, нашу удачу и «ген сильных сторон», если так можно выразиться. Хочешь ослабить человека — укради его прядь и сожги. Хочешь ему добра — возьми его волос и обвяжи вокруг ветки дуба. Хочешь выглядеть, как он — используй его гребень для себя.

Я попробовала представить себе королеву Аунтури, которую видела только мельком на паре государственных праздников. Одна деталь вспоминалась очень ясно: шикарные волосы. Такие, что о них можно сказки складывать: Ее Величество могла завернуться в них хоть целиком, было бы желание. А от блеска ее локонов, как поют менестрели, слепнут глаза.

— Цфат что, надеется при помощи этого гребня заполучить прическу, как у Аунтурни?

— Надеялась, когда пошла на кражу. А теперь преуспела. Помнишь ее волосы? Тоже ведь ничего так. А по свидетельствам очевидцев, отросли буквально на пару месяцев. Очень интересно, не находишь?

Я призадумалась:

— Получается, баргест явился к Цфат именно из-за этого? Дриада вместе с гребнем заполучила частицу королевской энергии и стала как бы «своей»?

Куратор довольно кивнул:

— Умничка. Немного притянутая за уши ситуация, но духи не всегда следуют законам формальной логики. Ну вот, теперь ты тоже все знаешь. Иди во Дворец, — Полынь вручил мне подписанное предписание на арест и наручники. Я растерялась:

— Погоди. Но ведь это не такое страшное преступление — украсть старый гребень, исчезновение которого никто даже не заметил! Может, не надо ареста?

— Так, — куратор тяжело вздохнул и со значением посмотрел на меня. — Я скажу это только один раз, но запомнить ты должна навсегда. Шолох — правовое государство с четко прописанными законами и обязанностями. Наказание за нарушение закона у нас неизбежно. Это, считай, основа основ. Любой должен четко понимать: пошел на преступление — поплатишься. Иначе люди станут надеяться: ой, а вдруг не поймают, а вдруг пожалеют… Нет. Мы поймаем и не пожалеем — все будет соразмерно нанесенному преступником ущербу. Иначе все покатиться в тартарары. И можешь не волноваться — Цфат грозит всего лишь дюжина дней тюремного заключения, потом — свобода и никаких записей в трудовой. Дело и впрямь пустяковое.

— Хорошо, — кивнула я. — Мысль про неизбежность наказания мне нравится. Люблю порядок.

— Вот и я люблю. Увидимся вечером, — попрощался со мной куратор. — Удачи.

***

— Нет! Нет! Не надо! — шарахнулась от меня дриада, когда я рассказала ей про обвинения.

— Мне очень жаль, Цфат. Но, обещаю, в тюрьме вы пробудете совсем недолго. Это как в угол встать — неприятно, но не смертельно, — я осторожно обошла побледневшую дриаду и достала наручники.

Когда они оказались на запястьях Цфат, пришло время побледнеть мне: на них не оказалось стандартного замка.

Праховы наручники запирались при помощи магии: их нужно было приложить к татуировке Ловчего!

Тресни эта земля окаянная!

Уже при самостоятельном проходе во Дворец у меня возникли небольшие трудности из-за отказывающегося сиять изображения, но в итоге гвардейцы согласились пропустить меня по обычному значку («Это новая татуировка, господин. Ей нужно время, чтобы засиять, а я всего два дня работаю»).

Но завязанные на волшебство наручники! Такого западла я не ожидала.

Цфат оглянулась и узрела мою офигевшую рожу над неработающими наручниками. Дриаде потребовалась доля секунды, чтобы оценить обстановку. После этого парикмахерша пнула меня, распахнула дверь в коридор и помчалась прочь. Я, проклиная все на свете и потирая колено, заковыляла вслед.

Наша гонка по Дворцу напоминала смешные истории в картинках, неизменно пользующиеся популярностью в воскресных журналах. Дриада бежала молча, сосредоточенно, искала выход. Я прыгала за ней на одной ноге с дикими воплями «Вы арестованы!», на ходу пытаясь найти или придумать что-то, что могло бы помочь в данной ситуации. Прахово колено, кажется, выскочило из сустава. У нас, игроков в тринап, бывает, мы все покалеченные. Но как невовремя! Я еле тащилась, а дриада, наоборот, скакала, будто горная козочка.

Из комнат в ответ на мои вопли начали выглядывать любопытствующие, но не спешили помочь. Первое правило настоящего шолоховца гласит: при чрезвычайной ситуации не вмешивайся, а запоминай как можно больше на расстоянии — потом расскажешь всем в округе и станешь звездой.

Наконец мне улыбнулась удача в виде пухленького поваренка. Поваренок выходил из кухонных дверей с огромным-преогромным подносом наперевес. Так случилось, что, выйдя, он первым делом узрел мчащуюся на него Цфат. Бедолагу это так напрягло, что он сразу же упал — без чьей-либо помощи, просто от неожиданности. Постольку поскольку поваренок был в теле, а поднос — в тарелочках, узкий коридор оказался перегорожен. Дриада вмазалась в это добро с разбегу, споткнулась и тоже упала. Сверху до кучи напрыгнула я.

Преступница была повержена.

Избавлю вас от утомительного пересказа последующих событий: того, как мы с гвардейцами все-таки арестовывали дриаду, как я вытаскивала голову поваренка из кастрюли, где оная застряла, как я счищала с плаща-летяги остатки спагетти и со скрежетом зубовным вправляла себе коленку…