Стринги Судьбы (СИ) - "Чарли Маар" - Страница 20

Я поехала к отцу.

Даже не стала заморачиваться с такси, а у дороги поймала первую попавшуюся маршрутку, идущую в сторону отцовской фирмы. Он, несомненно, был сейчас там. Николай Сомин работал безвылазно, и никогда не опустился бы до того, чтобы прибежать в больницу к своей дочери, распустить сопли и нежничать. Я думала раньше, что он просто такой — неэмоциональный трудоголик и консерватор, не способный открыто демонстрировать чувства, а сейчас осознала, что все гораздо проще. Он меня не любит. Интересно, он вообще умеет любить? Или это чувство ему чуждо? Пусть! Я не заплачу! И не покажу, какую боль причинил мне тот факт, что он предложил другому мужчине деньги за меня.

Выйдя на остановке, я направилась к красивому зданию в стиле неоклассицизма с полукруглыми окнами посередине разбитыми стойками. Отец выкупил помещение под офис, когда я еще училась в школе, и с тех пор успешно развивал свое дело, которое, оказывается, он вот так с легкой руки собирался отдать чужому человеку за то, что тот пожертвует свою жизнь в мое пользование. Как же мерзко и гадко было на душе от этого…

Войдя внутрь, я поднялась по лестнице на третий этаж, где в самом роскошном кабинете восседал мой любимый папа. От которого я пришла отказаться. Как бы не рвало это решение мне сердце.

— Здравствуй, папа…Не ждал?

Отец поднялся, пригладив редеющие волосы и поправив рубашку на своем заметно выступающем животе.

— Лизаветта! Ты что здесь делаешь, дочь?

— Пришла узнать, — я прикрыла за собой дверь. — Сколько?

— Чего сколько? — нахмурился отец, сведя густые брови вместе.

— Сколько ты ему заплатил?

На мгновение его глаза расширились, но он быстро взял себя в руки и перевел внимание на бумажки, делая вид, что они интересуют его больше, чем разговор между нами.

— Не понимаю, о чем ты! Выражайся яснее, Лиза, у меня много дел!

Я лишь помотала головой из стороны в сторону.

— Притворяешься? Неужели не понимаешь, что я все знаю? Про Антона, про твое предложение, про деньги и эту фирму! — я обвела рукой помещение. Отец застыл в одной позе, словно статуя. — Ты подкупил моего бывшего мужа. Точнее, пытался подкупить! Ничего не хочешь мне на это сказать, а, папа?

— Я назначил самую высокую цену, которую только мог предложить! Все это, как ты говоришь, я готов был отдать за твое счастье! А ты еще мне претензии выдвигаешь?!

Я не могла поверить своим ушам. Он даже не раскаивался! Вряд ли он вообще понимал серьезность происходящего сейчас!

— Мое счастье?! Какое счастье, отец? Собирать словно помойное ведро грязь после других девок? Это счастье? Думаешь, он исправился бы, когда занял бы твое место во главе фирмы, думаешь, деньгами можно купить любовь и порядочность? Что помешало бы ему потом бросить меня? Что помешало бы издеваться и врать? Ты хоть головой подумал, прежде чем совершать такое?

— Но…ты его любила! Я хотел фактически подарить его тебе! Ты не рада?! И это после того, что твоя мать сказала мне про твою вероятную беременность? Ребенка одна растить собралась? Мы тебе помогать не будем! — отец начал злиться, о чем говорили покрасневшее лицо и шея. А меня добили его последние слова о моем ребенке.

— Так мне и не надо никакой помощи, — прошептала я. — Вообще никакой. Надеюсь, папа, ты не успел отдать Антону деньги, потому что я с ним все равно не останусь. Никогда.

— Но он же отец!

— Нет, — я ответила также тихо, насколько громко он орал. — Отец не он. А ты не дед, потому что нам с малышом такой дедушка не нужен. Что ответишь на это?

На самом деле я ждала. Хоть чего-то! Извинений? Раскаяния? Да! Да!!! Но только не упрямого молчания и не слов, которые он произнес после:

— Тогда и ты мне больше не дочь.

Отец опустил глаза, сделав вид, что меня здесь больше нет. А я тихо вышла из кабинета и только тогда позволила себе разрыдаться, закрывая рот рукой, чтобы всхлипов не было слышно. Пусть думает, что он мне не нужен! Пусть не знает, как обидел! Пусть…

18 часть

Лиза

Глупо было полагать, что на разговоре с отцом и нашем взаимном обмене любезностями мои беды закончатся. Не тут-то было! Хорошенько проплакавшись, но в итоге взяв себя в руки, я решила вернуться в больницу к Славе, который, скорее всего, на пару с моим дедом подняли там не учебную тревогу относительно моей пропажи. Я, конечно, могла бы рыдать еще очень долго, но на удивление мне этого совсем не хотелось.

Возможно, причиной было то, что во мне сейчас рос ребенок, и он нуждался в спокойной и уравновешенной маме, которая не станет впадать в истерику по малейшему поводу, а возможно причина крылась в осознании, что больше я не ассоциирую себя с родителями. Точнее с их отношением ко мне. Мне стало безразлично, насколько они одобряют мои решения, потому что я уже давно выросла и мне не нужно больше спрашивать разрешения у мамы и папы на что-либо.

А отец, что ж, ему остается только одно: принять меня такой: независимой, уважающей себя, и не позволяющей манипулировать своей жизнью другим людям, либо не принять и по-настоящему отказаться от меня.

Когда я спустилась по лестнице и уже оказалась в просторном холле внизу, в дверях возник человек, которого мне одновременно меньше и больше всего хотелось видеть. Антон ступал уверенным шагом в мою сторону и даже не стушевался, когда столкнулся с моим презрительным взглядом. Возможно, он и не понял его значения.

— Ветточка! — как ни в чем не бывало воскликнул мой бывший муж. — Пришла проведать папу? Это правильно! Твой отец — уважаемый человек, к тому же в возрасте, к нему нужно относиться с должным почтением. Но ты всегда была хорошей девочкой и сама это прекрасно знаешь! А где же твой хахаль? Сбежал? Я так и знал, что это все несерьезно, и ты, подумав хорошенько, вернешься ко мне.

Я смотрела на него, как на какую-то незначимую букашку, и не понимала, почему раньше не видела его мелочности, его паскудности? Но ладно я, а отец? Почему он-то в итоге встал на сторону Антона? Папа-то должен был видеть внутреннюю гниль этого земляного червя.

— Надеюсь, срок, у тебя небольшой, и аборт еще можно сделать? Ты же не собираешься рожать от того подонка, который тебя одну с этим бросил? — сказав слово ЭТИМ, Антон многозначительно посмотрел на мой живот, намекая на то, что ЭТО — и есть название моего ребенка. — Конечно, если ты хочешь, ты можешь его родить, а потом отдать в приют — многие хотят стать родителями. Подумай хорошо, Вет! Зачем тебе такая морока?

Кажется, я сейчас была на грани того, чтобы совершить убийство. Неожиданно все обиды, которые таились в моей душе на окружающих, на поступки родителей, на скотство мужа, вылились в одну сплошную ярость, которая медленно закипала во мне, как магма, поднимаясь и готовясь выплеснуться из вулкана.

Я посмотрела на мусорные пакеты, стоявшие в углу, куда уборщица все еще вывалила мусор из туалетов, и улыбнулась самой себе. Затем повернулась к Антону и стала наступать на него, изобразив походку похотливой тигрицы (не знаю, получилось ли у меня!).

— Знаешь, а ты ведь прав, Антош! — сладко заговорила я. — От детей только одни проблемы! Сколько денег на них тратить нужно, сколько времени уделять! Ничего для себя! Утомительно! — я потянула его за галстук, а он довольно заулыбался.

— Точно-точно.

— И было бы тааак несправедливо, если бы тебе пришлось тратить на моего ребенка те честно заработанные деньги, которые пообещал тебе мой отец, да, Антош? — я продолжала наступать. Улыбка мигом сошла с его лица. Готова была себе сейчас аплодировать! — И не дай бог, отец бы еще оставил фирму в наследство ребенку, а не тебе, в случае своей смерти, тогда бы ты все права потерял на его место.

— Ты…откуда знаешь…Он тебе рассказал? Сомин?? Он поклялся, что это останется между нами и мне нужно будет только…, - Антон замолчал.

— Ну? Договаривай? Жить со мной? Ты не переживай, я понимаю, что меня одной тебе всегда было бы мало!