Стрелы Геркулеса - де Камп Лайон Спрэг - Страница 23

• Предыдущая
• 23/78
• Следующая

— Никогда не думал, что люди могут принимать всерьез такую ерунду, — заметил Мегабаз.

— А они могут! Ктесий доложил на Совете, что наше бедное маленькое пифагорейское общество устроило заговор, целью которого является установления тиранической власти и запрет всем есть бобы. Следующим шагом, — сказал он, — будет заставить тарентийцев жить на пустой овсянке. Сегодня он выставил обвинения против нас обоих, как против архонта так и против помощника архонт, а его молодцы разгуливают по улицам и разыскивают нас.

— Ой! — заплакал Зопирион, а вместе с ним завопила вся его семья.

— Как можно быстрее всего выбраться из города? — спросил Архит.

— Завтра в Сиракузы отплывает капитан Файакс на «Аталанте», — ответил Зопирион. — если только он закончил погрузку. К счастью, я так и не распаковал свои вещи. Ночью спрячемся у него в трюме. Отец, видно боги хотят, чтобы мы попытали счастья у Дионисия!

— Кто может бороться с судьбой? — вздохнул Мегабаз. — Я буду скучать по тебе, сын. И как мне теперь справиться с работой?

Зопирион достал из дорожной сумки щит.

— Мама, есть ли у тебя чистая рубашка? Фия, не приготовишь ли ты еды на дорогу? Хлеб, сыр, мешок сушеного гороха вполне сойдет…

Спрятав лица под капюшонами плащей, Зопирион и Архит поспешили к берегу моря в северной части предместья.

— Эй, вы двое! — раздался чей-то голос, когда они были почти у цели.

Зопирион ускорил шаг, будто он ничего не слышал. Сзади раздался топот бегущих ног. За ними гнался человек, полный желания заглянуть под капюшоны.

— Не вы ли пифагорейцы Архит и Зопирион? — спросил он. — Конечно, я уверен, ты — Архит! Я видел тебя, когда ты произносил речи на рынке. Именем Совета, я арестую…

— Клянусь Мелькартом, кто ты? — с финикийским акцентом прорычал Зопирион. — Я Элибаал из Сидона, а это мой первый помощник. Уйди с дороги, сальный грек — любитель мальчиков!

— Ты меня не проведешь! Ты меня не проведешь! — вопил мужчина, подпрыгивая от возбуждения. — Именем…

Пока Зопирион говорил, Архит проскользнул за спину незнакомца и свалил его на четвереньки. Зопирион быстро огляделся. На кривой аллее, где они стояли, в это время никого не было, весь все тарентийцы сидели по домам и обедали. Зопирион толкнул мужчину в грудь, и он отлетел назад, к Архиту. Завязалась борьба, и Зопирион ударил преследователя по голове рукоятью кинжала. Мужчина осел, как лопнувший мыльный пузырь.

— Превосходно! — воскликнул Архит. — Надеюсь, ты его не убил. Это изрядно испортило бы мою будущую политическую карьеру.

— Нет, он ненадолго отключился. По крайней мере, надеюсь на это.

— Наверное, лучше отнести беднягу в угол, его там не скоро заметят. Давай!

Они торопливо оттащили незнакомца с дороги. Архиту приходилось то и дело переходить на рысь, чтобы поспеть за широким шагом своего друга. В конце улицы они увидели рыбака, сматывающего сети после дневного лова. Друзья с легкостью наняли его перевести их на восток, в гавань, где стояла «Аталанта»: улов рыбака был весьма скудным. Рыбака попросили отплыть подальше от берега.

Пока рыбак греб, юноши сидели молча, бросая испуганные взгляды на берег: вдруг там появится лодка с вооруженными людьми и отрежет им путь к отступлению? Солнце садилось за храм Посейдона.

— Остановимся здесь, за тем родосцем.

— Почему ты не высадишь нас у Ат… — заговорил Архит.

— Замолчи! — перебил его Зопирион на ломаном оскском. — Если мы прямо с лодки взойдем на корабль, рыбак будет знать конечную цель нашего пути. Если его начнут расспрашивать, он выведет преследователей на наш след. Будет лучше, если мы высадимся на плетр-другой в стороне и пройдемся пешком по берегу.

Наконец, юноши добрались до указанной Зопирионом гавани, и вышли на берег, закинув дорожные мешки за плечи. Здесь их вид не привлекал внимания: в этом районе — у берега — часто встречались путешественники. На улице им ударил в нос запах готовящейся пищи.

— Разве мы не можем остановиться и в последний раз перед отплытием вкусно поужинать? — жалобно спросил Архит.

— Добрый Геракл! Как ты можешь думать о своем брюхе, когда мы только что вырвались из лап Гидры? Иди вперед!

Когда село солнце, оставив на западе вдоль горизонта узкую, зеленую с золотом полоску, юноши сели на «Аталанту». Капитан Файакс, заканчивающий погрузку тарентийской шерсти, с удивлением встретил их. Но когда они оплатили путь до Сиракуз, он перестал задавать вопросы. Капитану это было не в новинку.

Они стояли у борта «Аталанты», глядя на вырастающие впереди Сиракузы. Вдали на полукруглом полуострове, выходящем в Ионийское море, раскинулась главная часть города — Ахраддина. За ней простирались предместья: терраса широкими ступенями поднималась к плато Эпиполая, знаменитого жестокими битвами времен Великой Афинской осады. Большинство зданий были отстроены заново, повсюду на плато среди рощ, гробниц и усыпальниц вырастали новые дома.

В глубине острова поднимались широкие склоны гор Геры, занимавших почти всю южную часть Сицилии. Массивные и высокие горы Сицилии резко отличались от гор старой Эллады, не были такими скалистыми Их ровные поросшие травой склоны завершались закругленными, как женские груди, вершинами. Редкие деревья росли на их склонах, не считая небольших рощ в ущельях между горными хребтами.

На севере возвышалась грандиозная, величественная Этна, наполовину скрытая облаками. Воспоминание о сне заставило Зопириона вздрогнуть. Тем не менее, он пристально вглядывался в гору, и если бы он обладал божественным видением, то смог бы увидеть сквозь нее Мессану и свою возлюбленную. Потом он повернулся и стал смотреть на юг, где в ярких лучах солнца стоял блистательный город.

— Города Сицилии выглядят как новенькие, — отметил он.

— По весьма простой причине, — сказал Архит. — Как только жители острова отстраивают свой город, приходит чья-нибудь армия и разрушает его. Те, кто остался в живых, возвращаются на пепелище и отстраивают его заново. Вспомни Камарину, Селиною, Акрагант и Гелу… да почти каждый из городов, которые ты можешь назвать. Поговаривают, что Сиракузы скоро станут городом еще величественнее Афин. И я бы смог построить самый большой город в мире, если бы мне позволили собрать жителей близлежащих городов и насильно поселить в моем городе, как сделал Дионисий с Наксией и Леонтинами.

— Клянусь Серебряным Яйцом! — воскликнул Зопирион. — Какой же я глупец!

— Я всегда это знал, — усмехнулся его приятель. — Но какое подтверждение этому ты нашел именно сейчас?

— Если бы я хоть на секунду задумался! Я уверен, что моего отца по крайней мере однажды приглашал на прием некто из Сиракуз. Я знаю, что он выполнял несколько заказов для сиракузян. Но мне и в голову не приходило свести это все к одному имени.

— Тем не менее, учитывая поспешность, с который мы покинули Тарент, я тебя не осуждаю. Мы с тобой должны обязательно познакомиться с кем-т о из Сиракуз.

— Думаю, что если бы здесь было пифагорейское общество…

— Было бы лучше не задавать подобных вопросов, — заметил Архит. — Говорят, Дионисий очень подозрительный владыка. И если в нашем демократичном городе люди приходят в бешенство от почти воображаемых пифагорейских идей, то можешь представить, что будет у Дионисия.

— Нельзя было подпускать своих последователей к политике — вот самая большая ошибка богоподобного Пифагора.

— Кто-то же должен двигать город вперед, так кто, если не философы?

— И ты прекрасно знаешь, чем все это заканчивается. Создается впечатление, что философы, как и все остальные, рвутся к власти ради собственной выгоды. Возможно, нам следовало бы переименовать пифагорейские общества: пусть они носят имя какого-нибудь другого искателя истины, к примеру, Филолая.

— Но он тоже был уличен в политических амбициях. Вот почему ему пришлось спасаться бегством в Старой Элладе… А о чем ты задумался, старик?

• Предыдущая
• 23/78
• Следующая