Ведьма Севера (СИ) - Герас Татьяна - Страница 99

— Поспи, завтра снова день не обещает покоя, — сказал ему едва слышно.

— Здесь легко отдыхать. Ради. Мы все сможем восстановиться, — ответил тот безмятежно.

— Ты что-то тут ощущаешь? — спросил о том, что не давало мне покоя с тех пор, как степняк въехал в пределы Тайе.

Он неопределенно качнул головой и я уже думал, что не ответит, но он сказал:

— Я чувствую тут тень бога, Ради. Он ушел, но ещё наблюдает за этим местом. И ему не все равно, — он поднялся и поклонился одной головой. — Здесь можно было бы и не дежурить, но ведь тебе так спокойнее, так что спорить не стану. Мир тебе, Карсиан Сольмский.

Он ушел в сторону, тут же завернувшись на полу в дорожный плащ и закрыв глаза.

Странно, Отей впервые назвал меня по имени. Даже не знаю, что обо всем этом думать. И надо ли?

Тайе — Молония — Хребет Даломин.

Селения.

Иногда нам снятся такие сны, что ты просыпаешься в слезах. Ночной кошмар, подумаете вы, и сильно удивитесь, что всё с точностью до наоборот. Просто для обычной молодой девушки видеть волшебный сон о прекрасном будущем — это нормально, и вызывает лишь надежду и предвкушение. Вот только ко мне-то понятие нормы не имеет никакого отношения.

И что, скажите, сейчас у меня может вызвать четкое до последней детали видение безмятежной идиллии, кроме злых слез, которые я тщательно пытаюсь сдерживать, Да сжатых до боли кулаков? Цветущий сад у Валозийского поместья. Сад по которому я беззаботно гуляю с мужчиной, что стал мне бесконечно дорог. Не наследница Севера Агния Таарская, а просто Селения Сольмская, жена и мать, та, что любит и любима. Та, чьи дети со счастливыми криками и смехом носятся играя с огромным лохматым псом на лужайке под вишнями, покрытыми белым кипением цветов, радуясь весеннему теплому дню. Пусть ты не видишь их лиц, но ты знаешь, что они у тебя есть. Как есть эта идеальная усадьба из детства — ведь место, где нам было хорошо, всегда представляется идеалом, даже если в реальности это давно не так. Я просто знаю, что в моем сне у нас много друзей, которых мы принимаем в этом гостеприимном доме. Тихие вечера вдвоем сменяются веселыми встречами с теми, кто нам дорог. Сказочный мир, другой, светлый. Здесь нет и не будет тяжести короны, не нужно нести бремя ответственности за страну и народ, что привык лишь к жестокой власти, правящей извечными кнутом и пряником. Нет заговоров и покушений, после которых Север вздрагивает от череды казней, и нет меченых, что олицетворяют собою уродливую милость королевы. Не надо лгать, стравливать, призывать к благоразумию и карать непокорных, воевать и убивать без жалости и сожаления.

А можно просто быть женщиной. Любимой и любящей.

Во сне.

Больно, словно тебя ударили под дых. Проклятая впасть несбывшихся мечтаний, что прокрадываются в наши грезы, когда сознание спит и не может поставить заслон из благоразумия.

Вот к чему мне это? Будто мало понимания того, что в моей жизни и близко не будет ничего подобного.

Я давлю горький ком в горле, стараясь не вздрагивать, чтобы не разбудить своего мужчину, который даже во сне крепко держит меня в объятиях. Понимаю, что ночь заканчивается и когда он проснется, даже такая близость может остаться последним воспоминанием о нас. И надо не вздрагивать от жалости к себе, а постараться запомнить эти мгновения. впитать их, чтобы они остались во мне навсегда. Потому что уже сегодня мы будем в Молонии и велика вероятность. что вся наша проклятая миссия может просто улететь к нергам под хвост. И даже если всё удастся, то шансов остаться вместе просто ноль — Селения. разве слезы помогут тебе или ему? — Арли обдает меня волной сочувствия и поддержки.

— Нет, моя хорошая, я всё понимаю. Не помогут. И не хочу утяжелять своими душевными терзаниями тот путь, что выбрал он. — отвечаю птице, что стала моим другом и советчицей — В твоей душе есть пламя и сила ведающей — ты справишься со всем. Таарская Верь в себя! И в своих спутников. Исполни свой долг Долг… Когда ж это я столько успела задолжать? Только перед своей совестью и здравым смыслом. Нет, Арли говорит всё верно. Мне, как выясняется. многое дано. вот и спрос соответствующий. Только от чего ж от ее слов не только не легче. а напротив появляется желание что-нибудь разрушить?

И тут же улыбаюсь: конечно. эта хитрая птица знает меня лучше. чем я сама.

Злость отлично избавляет от хандры, так что рыдать мне точно больше не хочется.

— Проснулась? — сильные пальцы пробираются в мои спутанные волосы на затылке, аккуратно массируя кожу. Боги, как у него получается так нежно проделывать эти манипуляции руками, что с легкостью управляются с мечом или сворачивают шеи врагам?

Приподнимаю голову и тянусь чуть вверх, чтобы на миг прикоснуться своими губами к его. Улыбаюсь и давлю в себе вздох.

— Да, к сожалению…

А дальше мир срывается с паузы, заставляя само время сжиматься от количества действий и принятых решений.

Мы спешим, а стало быть, действуем, словно те же поднятые умертвия, что темные маги создают для строго определенных целей. Четко, планомерно, без лишних мыслей и суеты Несколько минут и уже ничто не напоминает о нашем пребывании в гостеприимном убежище. Завтракали быстро, не прекращая сборы, чтобы не терять время.

Утренние привычные процедуры помогают проснуться и настроиться на нужный лад. Седлаем коней, что прекрасно отдохнули, как, собственно, и мы, несмотря на краткий сон и вчерашнюю усталость.

Роту намного лучше, жар спал, и он выглядит почти здоровым. Но я все равно за него переживаю и даже тихо попыталась вновь отправить его обратно в замок — этот прошел бы и через фронт незамеченным, коль захотел. И, конечно же, была послана к Темнейшему в достаточно мягкой, но категоричной форме.

Что ж, видит Великая, я честно пыталась спасти хотя бы одного из нас. Ведь зовя с собой в путь, я надеялась на лучшие условия прохождения этой миссии. Во всяком случае война и добрый родственник изначально в план не входили. И шансы были реальные, пусть и не самые высокие. Сейчас я их не вижу вовсе, но и отступить не могу.

— Так, — Карсиан склоняется над картой, сверяясь с маршрутом, — Почти не сомневаюсь, что погоню мы сбили со следа. Скорее всего, до выхода из Весегонии нам опасаться серьезных неприятностей не стоит. Но, сами понимаете, что сей радостный момент не повод расслабляться — этот лес не прощает такого к себе пренебрежения. Ларт и Отей, к вам это в первую очередь относится, вы ведь здесь впервые.

Я поймала на себе взгляд Ларта с вопросительно приподнятой бровью. Ну да, я ведь не говорила ему, что служила здесь и этот лес для меня уже перестал быть сплошным кошмаром.

— Потом как-нибудь расскажу, — поморщилась я на невысказанный вопрос.

Наши переглядывания не ускользнули от Карса, но он не включил режим ревнивца, как обычно, а продолжил указывать маршрут, предупреждая о сложных участках ик чему стоит готовиться.

— К сожалению, только часть пути хорошо разведана, но, в любом случае, конечная точка близка к Весегонии, а это большой плюс, потому как на постоянной основе никто в здравом уме торчать в этих чащах не будет. А значит, будем готовиться к веселью уже на подступах к горам.

Никто не спорил и не возражал. Как и говорилось раньше, любой план может оказаться несостоятельным в изменяющихся условиях. Так что всё только по обстоятельствам.

Но пока предрассветный Тайе встретил нас тишиной, что не могло не радовать.

Небо светлело на Востоке, звезды уже гасли, а отсутствие туч и ветра предвещало погожий и морозный день. Что ж, хвала Великой за это, пробираться в бурю по сугробам было бы крайне сложно и грозило задержкой, а может и ещё одной ночевкой, только теперь уже в зимнем лесу.