Право на выбор (СИ) - Михеева Рина "Пушися" - Страница 5

— Я не понимаю, — Полина тряхнула головой. — Тогда какая им разница, от кого я забеременею? Почему именно от Сая? Чем ты не подходишь, в конце концов?

— Дело в том, что оборотни обычно не беременеют так быстро, как человеческие женщины. Может потребоваться и год, и два, и три, а то и больше. У нас вообще рождается намного меньше детей. Но еноты — исключение. Им не только свойственна магия очарования, но и беременеют от них быстро и почти с гарантией.

— Вот же гады, — Полина невольно сжала руки в кулаки. При одной мысли о том, что ее могли использовать подобным образом, а потом отнять ребенка для своих, явно темных, целей, ее окатила волна незнакомой прежде ярости. — Надо срочно убираться отсюда.

— Да, — серьезно согласился Верен. — Теперь — тем более.

Полина и Райяна уставились на него с одинаковым вопросом в глазах.

— Если я не ошибся, и это был Отступник, а не растяпа-слуга, то… Он понял, что по доброй воле у них не выйдет.

— Ты думаешь, женщина-оборотень может забеременеть от насилия? — усомнилась Райяна.

— Этот вопрос в свое время следовало бы задать Ярону, — Верен усмехнулся уголком губ. — Но князь, похоже, слишком верил в совместимость, на которую указали священные камни. У Отступника же могут быть свои методы. Например, одурманить и подчинить сознание. Я не знаю, сработает это или нет, но уверен, что лучше не проверять.

— Да что же это такое, — тяжело вздохнула Полина. — Как будто у вас тут рожать некому, кроме меня.

Райяна положила ладонь на руку Полины и ободряюще сжала.

— Ничего. Убежим и отсюда. Надо найти Хранителя. Хотя бы одного. Для начала. И вот еще что… если не получится убежать всем…

— Это как? — вскинулась Полина.

— А так, — резко перебила Райяна. — Я сама за вами увязалась, но не для того, чтобы задерживать, чтобы ты из-за меня пострадала. Если решите уходить по воздуху, обо мне не думайте. Ясно? — Райяна требовательно посмотрела на Верена.

Он угрюмо кивнул.

— Да вы что? — возмутилась Поля. — Мы не можем тебя здесь бросить.

— Мы не можем допустить, чтобы ты попала в лапы к Отступнику, — волчица упрямо наклонила голову. — Ему нужна девушка из другого мира и, похоже, ее ребенок или дети. Ты же не хочешь, чтобы твой ребенок достался этому гаду? Еще неизвестно, что он с ним делать собирается… Может, в жертву Шешхату принести. Ну вот, а раз не хочешь, то и не спорь. Я тоже не горю желанием здесь остаться. Но я — простой оборотень, каких много. Ты и Верен — вы точно должны выбраться отсюда. А я… — как получится.

— Ты… — Полина развернулась к Райяне и обняла ее. — Таких не много. Таких, как ты, больше нет.

— Ладно, ладно, — смутилась волчица. — Нет так нет. Я просто не хочу, чтобы в ответственный момент ты попалась, потому что беспокоилась обо мне. Когда надумаете бежать — бегите. И не оглядывайтесь, если я отстану. Обещай мне, Верен. Ты должен защитить Полину.

— Мне это не нравится, но я так и поступлю, не сомневайся, — кивнул он.

Полина опустила голову, не желая мириться с тем, что подобное может случиться, но и возразить ей было нечего. Ладно еще — она сама, но ребенок… Нет, она не должна попасть "в лапы к Отступнику", — Райяна права.

Полина невольно вспоминала этот вчерашний разговор, слушая очередные разъяснения Фаи, открывавшие незнакомые и порой неожиданные реалии нового мира. Вот кто бы мог подумать, что тут такие сложности с беременностью? А сейчас Фая рассказывала о линах, так что это точно имело к Полине прямое отношение.

— Считается, что у двоих линов, вступивших в брак, почти наверняка родятся дети, которые не будут оборотнями. Слишком много наследственной силы — это приводит к тому, что она засыпает, а пробудиться может в следующем поколении или через несколько поколений. Хотя, конечно же, возможны исключения. Только при помощи священных камней можно точно предвидеть большую силу потомства. В остальных случаях — это непредсказуемо.

— Ну надо же, — удивилась Полина, одним глазом покосившись на невозмутимого Верена. — Наверное, лины стараются не вступать в брак…

— Как правило, лины вступают в брак по велению сердца, они считают, что сила должна течь свободно. Не людям решать, кому и сколько ее будет отпущено, — негромко проговорил Верен, казалось, думавший о своем, наверное, о плане побега, и даже не слушавший Фаю. А вот поди ж ты: все слышит, все замечает.

— Лины часто ощущают законы этого мира лучше других, потому что их восприятие более… широко. Особенно многоипостасные лины. Если ипостасей всего две — это еще не настоящий лин. Если же их три и более, то такие лины часто становятся шаманками, если это женщины. Или мастерами — если мужчины. Крайне редко встречаются такие, у кого есть и темные, и светлые ипостаси. Иногда лины живут отдельно от всех или вообще уходят к обычным людям, хотя оборотни об этом редко говорят.

— Главная сила — внутри человека. Сила в том, что дано каждому — в душе, в бессмертном духе. Кстати, лины всегда рождаются или от смешанных браков — оборотня и простого человека, или и вовсе от обычных людей. Кровь не должна застаиваться — вот главный закон. И сама жизнь стоит на его страже. Если ей не мешают те, кто хочет подчинить силу себе.

— И все же лины — самые сильные оборотни, — задумчиво проговорила Полина. — Но ведь Ярон — не лин?

— Нет, — слегка удивленно откликнулась Райяна.

— Но ты говорила, что он самый сильный из темных оборотней. И Леяна, как я понимаю, тоже не лина, — уточнила Полина.

На несколько мгновений стало очень тихо. Райяна, кажется, думала о своем, то есть — о побеге. А вот Верен и Фая замолчали как-то… многозначительно. И Полине даже показалось, что Верен бросил на фею предостерегающий взгляд. Да нет, почудилось, наверное.

— В Светании и Теновии не принято ставить князьями линов, — ровным тоном ответил Верен. — Считается, что они… не годятся для правления. Кроме того, у них нет родного клана, к которому они принадлежали бы по рождению. Даже если есть основная ипостась, все равно — имеются ведь и другие. Так что лины изначально одиночки.

— Понятно, — задумчиво кивнула Полина. — У нас сказали бы, что они вне системы.

Фея тревожно смотрела то на Верена, то на Полю, Верен в ответ прищурился почти угрожающе, а Полина, погруженная в свои мысли, ничего не заметила. Понятно, что прямо сейчас лучше промолчать, но потом, когда рядом не будет Верена, надо ли сказать Полине о том, что он скрыл? Или лучше не вмешиваться? Они сами разберутся, и Поля все узнает, когда придет время? Почему Верен избегает этой темы?

Столько вопросов, и совершенно не понятно, какое решение лучше принять. Судя по всему, ни одно не является полностью верным. Фея вздохнула, думая о том, что она, должно быть, изрядно нагрешила в прошлой жизни, раз служение ей досталось такое непростое…

Полина смотрела на какую-то птичку, сидевшую на ветке так близко, что почти можно было коснуться рукой. Смотрела широко раскрытыми сияющими глазами и, наверное, не подозревала, насколько прекрасна сейчас.

Верен не понимал, что такого чудесного она видит в этой мелкой и невзрачной пичужке, с его точки зрения обладавшей единственным достоинством: это точно не оборотень, а значит — не доносчик на службе у Леяны, но раз Полине нравится, значит, что-то в этом создании есть.

Для него же удивительным чудом была она сама — ее чистая душа, ее ясный взгляд, локон, выбившийся из хвоста волос и упавший на розовеющую щеку, нежный изгиб шеи… Тонкие пальчики лежат на подлокотнике скамьи — такие хрупкие, как и вся она — воплощенная хрупкость и сила одновременно. Внутренняя сила, присущая тем, кто умеет любить и сострадать.

Мучительно хотелось прикоснуться… Хотя, нет, лучше не касаться, иначе пытка станет почти непереносимой. Если прикоснешься, хочется большего и… большего… и — еще большего. Того, что они пережили позапрошлой ночью, того, что снилось ему ночью прошлой, не давая покоя, заставляя то и дело просыпаться с бешено колотящимся сердцем.