Право на выбор (СИ) - Михеева Рина "Пушися" - Страница 24

— Это твой клан, — сказала она тихо. — Тебе не нужно скрываться… от него.

— Скрываться? — встревожилась Поля.

— Ты не хочешь… этого, — проговорила Фая, игнорируя вопрос Полины и по-прежнему обращаясь к ворону. — Я понимаю… наверное. Но нет другого пути. Полина же приняла свою судьбу. И ты должен принять.

Верен ответил ей угрюмым взглядом. Угрюмым и, как показалось Полине, предостерегающим. В нем словно читалось: "ни слова больше"

— О чем она говорит? — растерянно спросила Полина.

— Да, — Сай подбоченился. — Вот и мне интересно.

На какой-то миг показалось, что Верен готов что-то ответить, но слова Сая развеяли зыбкую надежду на откровенность.

— Тебя это уж точно не касается, — почти прошипел ворон. — Интересно ему…

Сай уже и сам понял, что надо было помалкивать и виновато понурился под упрекающим взглядом Полины.

— Значит так, — Верен взмахом руки свернул карту и убрал кристалл в поясной кошель. — Пойдем в Тигорд. Там можно поесть и отдохнуть. Думаю, Полине это необходимо. Ну и тебе там будет несложно затеряться, — он взглянул на Сая.

— Затеряться? — растерянно переспросил енот.

— Ну да. Торговый город. Там бывает много и светлых, и темных оборотней. Осмотришься… Решишь, куда двигаться дальше. В Теновии живут еноты и, кажется, вполне неплохо себя чувствуют под рукой Ярона.

— Так значит, ты все же хочешь меня бросить? — насупился Сай.

— Что значит — бросить? Ты не грудной младенец, а мы не обязаны тебя нянчить. Если нам добираться до святилища Лориша, то проще это сделать в птичьей ипостаси, а у тебя такой нет. И что ты предлагаешь? Тащиться по земле со скоростью енота? Ты помог нам выбраться, спасибо тебе. Хотя, насколько я понимаю, благодарить тут надо Луму. А дальше наши пути расходятся. И я не понимаю, зачем тебе оставаться с нами? Если только шпионить. Без нас тебе же будет безопаснее и легче скрыться.

— А может я… помочь хочу.

— И чем же? — Верен криво усмехнулся. — Тем, что задержишь нас в пути? Тем, что будешь тонуть в каждой луже? Не удивлюсь, если помимо воды, ты боишься высоты, темноты, мышей, гусей и… ах да. Чуть не забыл. Боишься, что тебя оставят одного. Может, хватит уже крутить? Это Леяна тебя с нами отправила? Или сам Отступник? — Верен сделал шаг вперед, приближаясь к обиженному еноту вплотную. Тот уперся спиной в дерево.

— Ты что? Нет. Я ненавижу Леяну. А Отступника…

— Боюсь до потери сознания, — кивнул ворон. — И почему же тогда не хочешь просто сбежать? Затеряться в Теновии — что может быть лучше в твоем положении?

Сай опустил голову.

— Может, ты и прав. Все дело в моих страхах. Я действительно боюсь остаться один. Не знаю, куда идти, что дальше делать… Это вы — решительные и свободные. А я… мне всегда говорили, что делать. Всегда, понимаешь? — он поднял голову и посмотрел Верену в глаза — прямо и открыто.

— Я не знаю, что делать с собой и своей жизнью. У вас есть цель… А у меня… Ничего. Семьи больше нет, все, с кем вместе рос… Не знаю, остался ли хоть кто-то в живых… И вернуться туда я не могу. Меня сразу схватят. Я не хочу оставаться один. Боюсь, да, — в его взгляде проступил вызов, а за ним — отчаяние.

— Боюсь… — повторил он тихо. — Боюсь не воды, высоты, темноты… Их тоже, это правда. Но их меньше. Больше всего я боюсь пустоты.

— Доброго денечка, уважаемые теи, тея.

Крепкий мужичок, правивший телегой с таким достоинством, будто сидел на козлах кареты самого короля, остановил лошадь и наклонил голову.

— Не в Тигорд ли направляетесь? Могу подвезти. Конечно, тряско у меня, зато чистенько, не сомневайтесь, сегодня только свежего сенца кинул, чистой рогожкой прикрыл, — он повел рукой, с гордостью демонстрируя плоды своих трудов.

На телеге были аккуратно сложены мешки и мешочки — с овощами и яблоками, стояли большие корзины с ягодами и зеленью и пара бидонов со сметаной, но с краю оставалось достаточно места, чтобы трое путников могли устроиться с относительным удобством. Сивая коренастая лошадка косила на Верена испуганным глазом, мотала головой и фыркала.

— Ну-ну, Яблочко, успокойся, — ласково прогудел ее хозяин. — Нешто ты оборотней не видала?

— И тебе доброго дня, уважаемый, — ответил за всех Верен.

Он подсадил Полину, сел рядом, дальше устроился Сай. На ухабах действительно трясло, но Поля все равно была рада. День катился к вечеру, и она чувствовала себя усталой, голодной и растревоженной полной неопределенностью предстоящего им пути. Еще и постоянный давящий страх за Райяну… Как она там, что с ней?..

— Вы не от князя ли к нам? — степенно спросил мужичок.

— Нет, мы сами по себе, — с прохладцей ответил Верен.

Крестьянин кивнул, признавая за своими попутчиками право на скрытность. Его достоинство и спокойствие позволяло не испытывать неловкости молчания, за что Полина была ему очень благодарна, как и за то, что подвез, конечно.

До Тигорда ехали около часа — сначала через постепенно редеющий лес, потом немного по равнине, через мост над неширокой вертлявой речушкой и наконец уже рукой подать до городской стены из светлого камня. Раньше она была совсем невысокой, скорее символической, а теперь на ней велись масштабные работы — стену надстраивали, возводили дополнительные сторожевые вышки. Видимо, готовились держать оборону от мраков.

Тяжелые, окованные железом ворота были открыты настежь, двое дюжих парней в самой обычной одежде — простых штанах и рубахах из грубого полотна навыпуск, подпоясанных кожаными ремнями, сидели рядом на земле и закусывали, чем Светан послал. А послал он им краюхи пахучего хлеба, крутых яиц, луку, огурцов и домашней колбасы. Полина почти не чувствуя запаха этой снеди и то чуть слюной не захлебнулась.

Мужик, правивший телегой, сказал лениво: — Стой, Яблочко.

Кобыла с готовностью подчинилась — она тоже косилась на провизию стражей. О том, что это не простые парни, расположившиеся поужинать у ворот города, говорили немаленькие железные бляхи у них на груди, на бляхах было выбито: "Городская стража Тигорда".

Бляха, только раза в два поменьше, как оказалось, имелась и у мужика с телегой. Он извлек ее из кармана штанов, как некую драгоценность, подышал на темный металл, протер рукавом и с гордостью предъявил терпеливо ожидавшим парням. Они, впрочем, не теряли времени даром, с живым интересом рассматривая Верена, Полину и Сая.

— Доброго здоровья, дядюшка Лекс, — хором выдали парни, изучив предъявленную бляху, что было для них лишь частью приятного ритуала.

Они и без бляхи отлично видели, кто перед ними, и знали, что дядюшка Лекс имеет дозволение от князя на беспошлинную торговлю в ближайших городах. Как и все, подобные ему землевладельцы, по очереди возившие на продажу и свое, и соседское. Пошлины за провоз товара в города взимались лишь с тех, кто жил одной торговлей, ничего не производя самостоятельно.

— А вы, часом, не от князя ли будете? — спросил более старший из стражников, безошибочно определив Верена как главного в их компании.

— Мы сами по себе, уважаемые, — с достоинством ответил ворон.

— А… ну да… ну ладно… А то мы подумали, может, работу нашу проверять, — парень взмахнул рукой в сторону стены, откуда доносились голоса рабочих и прочий строительный шум: резкий — металлический и глухой — каменный, не радующий слух, но успокоительный, обещающий надежность и безопасность. — Князь распорядился стены надстроить и укрепить, вышки поставить, закрывать все на ночь, да еще костры на вышках жечь, чтобы, значит, горящими стрелами в мраков палить, ежели что… Ну, не проверка и ладно. Мы уж и так стараемся как можем, — парень усмехнулся.

— Городской голова уж кряхтел-кряхтел, говорят, а все же средства и работников выделил, — вступил второй стражник — постарше. — Хотел, ишь, чтобы горожане бесплатно горбатились по жребию, значится. Да только, шалишь. Князь велел работникам из городской казны платить. А ежели денег в ней мало, так он де пришлет кого, чтобы проверили, куда налоги пошли, ежели он сам который год нас с нас ничего не берет. Да… Ну вы поезжайте. Добро пожаловать, значит.