Ученик колдуньи (СИ) - Колдарева Анастасия - Страница 11

Чудища пригнулись и ощерили пасти, брызгая слюной в пыльную грязь, но все же попятились, шипя и щелкая зубами. Вскоре от них осталось лишь недовольное бормотание и беспокойное шевеление в подворотнях.

— Откуда ты взялась? — юноша приблизился к Гвендолин и обошел ее кругом, беззастенчиво разглядывая. — Извне? Я думал, ворота закрыты и обнесены стеной.

— Ворота? — беспомощно пискнула Гвендолин. Ее колотило, зубы стучали, шея не ворочалась.

Изящный взмах рукой — и фонтан голубых искр окатил ее с ног до головы. Гвендолин вздрогнула и снова зажмурилась, но по телу лишь разлилось живительное тепло.

— Это ненадолго замедлит превращение, — мальчишка даже не пытался казаться дружелюбным. — Уходи.

Схватив за локоть, он бесцеремонно поволок Гвендолин по улице. Коленки у нее подгибались, она почти не чуяла под собой ног и бежала лишь потому, что ее тянули силой. Из-под туфель вздымались клубы пыли, сухая грязь хрустела и трескалась под подошвами. Мимо, словно во сне, проносились кривые силуэты домов, а глиняные сосуды на частоколе напоминали звериные черепа.

— Ты спустилась с холма?

— Да, — выдавила Гвендолин, задыхаясь. Мчаться по сплошным рытвинам и ухабам, сцепившись с кем-то руками, ужасно неудобно и утомительно!

— Вот и возвращайся тем же путем. Беги, не оборачиваясь, пока не проскочишь сквозь ворота.

— Но…

— Никаких «но». Убирайся, живее!

— Стой! — она дернулась, вырывая локоть из крепких пальцев. От волнения у нее совсем помутилось в голове. Еще утром Гвендолин не верила в сверхъестественных монстров и прочую магическую чушь, однако минуту назад на ее глазах творилось самое настоящее волшебство. Это стоило принять как должное, иначе и рехнуться недолго. Спотыкаясь о колдобины, она честно пыталась смириться с происходящим, но для начала не мешало бы кое в чем разобраться.

— Какие ещё ворота? — Гвендолин остановилась. Невдалеке уже маячил последний огород.

— Те, которые между мирами.

— Не было никаких ворот. Я просто шла через парк… — она замолчала, вспоминая кирпичную стену, озеро, странный колодец и стремительно нырнувшее за горизонт солнце. А ведь правда, полдень не превращается в глубокий вечер за десять минут.

Юноша смотрел на нее сердито и нетерпеливо, но молчал.

— Та башня, — наконец пробормотала Гвендолин. — Наверное, это и есть граница.

— Вот и славно. А теперь уходи, если не хочешь скоротать остаток жизни крысой или шша. Моего колдовства надолго не хватит.

— Кем? — не поняла Гвендолин.

— Одной из тварей, которые на тебя напали. Днем они прячутся в подвалах и грызут картошку, а с последними лучами солнца оборачиваются чудищами. Вообще-то они когда-то тоже были людьми, но в последнее время все чаще покушаются на убийство. Наверное, картошка закончилась.

— Убийство? — Гвендолин затрепетала. — Значит, они убьют Дэнни?

Юноша нахмурился. Его отросшие до плеч темные волосы живописно раздувал ветер. Прямо как у вампира из пресловутой книжки.

— Ты была не одна?

— Мой кузен… Он вдруг упал, — Гвендолин всхлипнула и сложила руки лодочкой, будто ожидая, что на них вот-вот материализуется крысенок. — И его уволокло это… чудище… в лохмотьях… Оно ведь не съест его? Нет?

Она в отчаянии впилась взглядом в лицо мальчишки, но тот отвел глаза и глухо произнес:

— Не знаю.

— А ты? Ты мог бы…

— Не мог! — он рассердился пуще прежнего. — Достаточно и того, что я нянчусь с тобой! Если Кагайя об этом прознает, мне несдобровать, поняла? Твоего брата больше нет. Кто вас гнал через ворота? Разве они не огорожены? Разве путь к ним не находится под запретом?

— Да, но…

— Вот и не ной теперь, — мальчишка холодно отвернулся и зашагал к окраине деревни. Гвендолин поплелась следом, чувствуя, как досада на него пересиливает благодарность за спасение. Похоже, он был из тех, кто совершает благородные поступки лишь нечаянно, с перепуга или по ошибке — и мигом жалеет о содеянном.

«Грубый и бессердечный», — уныло проворчала Гвендолин себе под нос: «Но как же быть? Тетушка Тэххи от меня мокрого места не оставит! Вдруг она тоже… все-таки ведьма? Раз колдовство существует».

— Глупости, ведьм всего две, и обе здесь, — кинул юноша через плечо.

— Ты читаешь мысли?

— Нет. Просто кто-то слишком громко бормочет.

— Я обязана вернуть брата. С меня шкуру спустят…

— Как ты его вернешь, если сама сгинешь, а? Сказано убираться, значит, убирайся!

Ладони юноши по-прежнему источали сияние, только теперь оно разрослось, наливаясь глубоким ультрамарином, выстреливая в воздух фиолетовыми протуберанцами, горячими даже на расстоянии. Не будь Гвендолин так сильно напугана и уязвлена, она бы залюбовалась зрелищем.

— Беги, — приказал он.

В ту же секунду Гвендолин ощутила, что ноги ее больше не слушаются. Она потрусила к подножию холма, а там обнаружила, что и голову повернуть не в состоянии. Промчавшись вдоль стены, она перебралась через нее и начала карабкаться на крутой склон, путаясь в траве. В спину ей ударил ветер, разметав волосы и залепив ими лицо. Раздался шум. Звук был такой, словно захлопали гигантские крылья. Новый порыв ветра буквально сшиб с ног, и Гвендолин бухнулась в траву.

Руки и ноги гудели, все тело звенело от напряжения, но чужеродная сила, заставлявшая мышцы сокращаться помимо воли, исчезла.

Уткнувшись носом в траву, Гвендолин собралась разрыдаться, но в последний момент передумала. Глаза обожгло подкатившими слезами, и она сердито заморгала и потерла их кулаками.

Башня-колодец нависала прямо над ней. Но она не могла вернуться в парк. Как бы ни увещевал мальчик-колдун, какие бы разумные доводы ни приводил — не могла! Чем оправдаться перед тетушкой Тэххи? Если сказать правду — о воротах, крысах-людоедах и волшебстве, — мигом угодишь в сумасшедший дом. Сочинить правдоподобную историю? Мол, пыталась догнать Дэнни, но тот как в воду канул? Солгать, будто вообще не видела кузена после того, как он улизнул из подвала Дженни Мастерс?

Да какая разница, что говорить! Никто все равно не станет слушать! Взрослым подавай объяснение, способное уложиться в рамки здравого смысла. А если такого не существовало?

Нет уж. Пускай лучше ее сожрут монстры, чем совесть. Мальчишка-волшебник просто спятил, если думает, что она бросит кузена в беде. Пусть даже тот был гаденышем.

Вопреки предостережениям, Гвендолин оглянулась.

Зрелище с высоты открывалось изумительное. Море огоньков расплескалось на холмистом горизонте, подсвечивая темное небо и низко ползущие обрывки облаков. От него в разные стороны растекались речки, речушки и ручейки светлячков. Наверное, там находилось какое-то очень внушительное поселение, от которого вело множество дорог, дорожек и тропинок.

Гвендолин заметила одну странность: в самом центре города искорки взмывали в вышину и парили над облаками, пронизывая их пятнами голубоватого сияния.

— Башня? — она изо всех сил сощурилась. — Или две? Ох, как же далеко, ничего толком не разглядеть.

Но как же так? Откуда все это взялось? Ведь в первый раз, на закате, никакого города, да ещё с башнями, и в помине не было!

Решительно сжав кулаки, Гвендолин встряхнулась и рывком поднялась на ноги.

Внезапно впечатляющая панорама всколыхнулась, будто качнулась навстречу. На какой-то неуловимый миг пространство вспыхнуло красками, сочными и прозрачными одновременно. Из ночного мрака выступили размытые силуэты далеких построек, пятна рощиц и парков, голубые ленточки водных каналов и целые россыпи цветущих садов. Гвендолин увидела, как ветер сдувает с деревьев сотни и тысячи розоватых лепестков.

— Волшебство… — заворожено прошептала она. — Неужели так действуют его чары?

Картинка размылась, и сосредоточиться на ней больше не получилось.

Может, померещилось?

Гвендолин перевела взгляд на свои руки и вздрогнула — ладони испускали бледное голубоватое сияние.

«Моего колдовства надолго не хватит».